— с тобой все в порядке? — поинтересовалась Надежда.

Марина сегодня была сама на себя не похожа. Раньше она не опаздывала на тренировки и не смотрела с безразличием на прокаты.

— нормально, — ответила Марина. — голова просто болит. — она настолько загрузилась личными проблемами, что не замечала происходящее на льду. — по вискам лупит.

Надежда предложила зайти к Лизе. Но Марина как обычно отказалась. В принципе, второго тренера это нисколько не удивило, потому как Марина никогда не покидала площадку, даже, если приходил кто-то особо значимый.

— Фомина очень быстро форму набирает, — обратила внимание на Миру Надежда, — молодец девочка.

После первой встречи с учениками школы и их насмешками, Мирослава сильно переживала и был момент, когда девушка хотела все бросить. Вернувшись домой, она легла на диван и, глядя в потолок, снова думала о смысле фигурного катания в её жизни. У Марины теперь было целых семь девочек, чтобы добиться заветного Кубка Льда. Саму Мирославу он уже перестал интересовать так, как раньше. У нее пропала та цель, которой она бредила до аварии и смерти мамы Маши. И она бы ушла из школы, если бы не одно но — Марина. Женщина несправедливо и по нелепости не смогла исполнить мечту. Получается, что её труды в мире спорта были напрасны, и её отказ о Мирославы как от дочери тоже не имел смысла? «Нет, так не пойдет,» — решительно сказала себе Мира. Если Кубок Льда больше не её мечта, то это мечта матери, из-за которой она когда-то отказалась от всего. Из этих семерых девочек и многих других соперниц победить должна только Мира, дочь Марины Адамовой.

Теперь Мирослава боролась за мечту матери. Дома она занималась растяжкой, прыгала и танцевала. Однажды, она попросила Марину научить её танцевать вальс. Этот вечер был самым насыщенным и тёплым за все время. Мира чувствовала поддержку Марины, наслаждалась её улыбкой и красотой глубоких карих глаз. Только благодаря такому упорству — тренировкам двадцать четыре часа в сутки — она смогла почти полностью восстановить прежнюю форму. Девушка уверенно прыгала одиночные прыжки, двойной флип и сальхов.

— Мирослава! — крикнула Надежда Викторовна. Девушка подъехала к тренеру. — давай сегодня доведём до идеала двойной аксель.

— постараемся, — улыбнулась Мира.

Она выражала точно противоположное настроение Марины. Девушка с энтузиазмом поехала выполнять задание тренера. Но вместо красивого прыжка она снова продемонстрировала падение.

— кривоножка, — позлорадствовала Мирта. Она остановилась и смотрела на Мирославу.

— Громова, чего встала? — закричала ей Надежда. — работы нету?

Девушка недовольно закатила глаза и поехала дальше. Мирослава поднялась. Она уже привыкла к особенному поведению зазнавшейся Мирты и просто игнорировала все ее глумления над теми, кто ниже по социальному статусу только по просьбе Марины.

— скоро чемпионат, — обратилась Надежда к Марине. — что думаешь делать с Фоминой? Она здесь до сих пор на птичьих правах.

— не знаю пока, — женщина сложила руки на уровне груди.

— я бы с удовольствием исключила из основы Громову. У нее пантов больше, чем таланта.

— если бы все так было просто… — пробормотала Марина.

— кого тогда будем убирать в запас? Кузнецову Таню? — предложила Надежда.

— после контрольного проката определимся. — сказала она, — Мира ещё может не потянуть программу после травмы.

Надежда с подозрением посмотрела на подругу. Марина мгновенно словила на себе её взгляд.

— чего? — спросила она, чувствуя себя очень неловко.

— просто ты обычно ко всем по фамилиям обращаешься.

Марина замешкалась. Сама не замечая того, но она начинала сдавать позиции. Уже месяц она боролась с собой и своей жалостью к Мирославе. Язык чесался где-то грубо заткнуть рот Громовой, где-то дать дочери поблажку, где-то спросить о личном прямо во время тренировки. Оказывается, оставаться деспотичным и требовательным тренером у родного ребёнка было не так просто.

— старею, — пошутила Марина. — становлюсь сентиментальной.

— ладно, пойду с Фоминой позанимаюсь, — беспечно улыбнулась женщина.

Надежда выехала на лёд. С её грамотными подсказками и замечаниями к концу тренировки Мирослава поставила двойной аксель на прежний уровень. Они пробовали прыгать его в каскаде с другими прыжками, и он получался. Пуская, временами неровно, недокручен, но получался. Надежда осталась довольна работой. Перед уходом она похвалила Миру и погладила ее по спине. В тренерском штабе она была более общительная и контактная. Если Марина здесь отдавала приказы, то Надежда раздавала просьбы и помогала выполнять указы директора. От неё за версту доносилась ласка и забота. И при этом никто не пользовался её мягкостью в личных целях. Надежду уважали, и она ещё ни разу не становилась объектом для обсуждения, в отличие от Марины и Германа Демьяновича.

После льда девушек ждали в зале хореографии. Они все вместе отправились переодеваться в раздевалку.

— слушай, кривоножка, да ты сегодня в ударе, — не смогла промолчать Мирта. — так нелепо прыгать двойной аксель.

Остальные фигуристки уже не смеялись над неудачами Миры. Они считали ее сильной и целеустремленной девушкой. А некоторые как, например, Таня, даже постепенно начали сомневаться в своих силах. Мира своим упорством начинала волновать самых сильных спортсменок. Девушка, которую все считали списанной, оказалась серьезным соперником за первенство.

Мирте продолжала поддакивать лишь ее шестёрка. Такая же высокомерная девчонка, как и Громова.

— а ты на самом деле такая дура или прикидываешься? — спросила её Мирослава. — хотя это глупый вопрос, извини. Ты действительно дура, раз за столько времени не смогла придумать мне другое прозвище.

Девушки вокруг затаив дыхание ждали, что произойдёт дальше. Они не воспринимали недалекую Миру в серьез, но при этом не рисковали говорить ей что-то против, потому как боялись вылететь из школы. А Мирослава этого не боится. Она до последнего держала слово, данное Марине, что не станет провоцировать Мирту на конфликт, но терпение не может длиться вечно. Марина мудрая и сильная женщина, она не позволит, чтобы из-за какой-то капризной девицы выгнали её талантливую дочь.

— смелая вдруг стала? — завизжала Мирта. — надоело тренироваться? Ты знаешь, что я могу сделать так, что тебя вышвырнут из этой школы с позором? — девушка открыто угрожала.

— а рискни! — бесстрашно заявила Мирослава.

Она не верила, что у такой девочки есть реальные возможности давления на решение администрации о чьем-либо исключении. Мирта вполне умело может манипулировать родителями, но не тренерским штабом.

— хорошо, — кивает головой Мирта, — только учти, что ты сама напросилась.

Громова взяла телефон и вышла из раздевалки. Её прихвостень побежала следом.

— ты правда не боишься, что тебя уберут? — шёпотом спросила Таня.

— она только самоутверждается так. Вот увидишь, эта выпендрежница ничего мне не сделает. — решительно сказала Мира.

Никто не знает, позвонила ли Мирта родителям и будут ли разборки в кабинете директора, но оставшийся день прошёл тихо. Богатенькая выскочка больше не проронила в адрес Миры ни слова.

Ровно в пять Мирослава вышла из школы. Возле крыльца её, как обещал, ждал Миша. Они отправились в ближайшее кафе, чтобы выпить по чашке кофе за приятным разговором.

— у тебя очень хорошая мама, — начала разговор Мира. Молодой человек заметно волновался и не мог сам подобрать нужные слова.

— рад, что вы друг другу понравились, — смущённо улыбнулся парень. — кстати, почему ты мне не сказала, что Адамова твоя мама?

— потому что это секрет. А я, имела неосторожность проговориться. Наверное, во всем виноваты чары Виктории Владимировны. — отшутилась девушка.

— ты не переживай, я никому не скажу.

— спасибо.

Они отпили по глотку кофе американо и между ними снова на какое-то время воцарилась тишина.

— ты сюда на выходные? — спустя пару минут спросила Мирослава.