Самые опасные головорезы страны вышли из кабинета. Внутри остался только я, Бакеева и Карен, который с насмешкой наблюдал за своей давней подругой, проговаривая про себя: «Ты это заслужила!».
– Карен, пожалуйста, – не знал бы я эту женщину так хорошо, подумал бы, что она умоляет.
– Что дальше? – спросил мой партнер, жаждущий смерти Анастасии Бакеевой и свято надеющийся, что эта стерва получит по заслугам.
– Деньги уже переведены на твой счет, – с благодарностью ответил я.
Остановившись перед Арутюняном, я передал ему в руки конверт и параллельно с этим, сказал:
– А это, чисто символически. На случай если, вы захотите продолжить наше сотрудничество.
– Сначала я подарю некоторым своим товарищам свободу и верну себе свое величие! – ответил бандит, взяв из моих рук конверт.
В конверте было пару тысяч долларов, которые должны послужить неким аперитивом для нашего дальнейшего сотрудничества. На этом, работа криминального авторитета была закончена, но кто знает, может мы еще ни раз будем вынуждены работать бок о бок.
21:15
Роман Птенцов
Роман Иланов, мой товарищ, друг и в каком-то смысле ученик – в тайне от всех, являлся агентом секретной службы и мстителем по прозвищу Самодур. Это мысль не покидает меня с того самого момента, когда он открыл мне свою тайну. Я никогда не одобрял подобный род занятий, как самосуд. Было в этом что-то мерзкое. Что-то, что показывает слабость самого мстителя. Его зависть и не способность наслаждаться жизнью. Запад травит нас своими байками о существовании каких-то героев, которым следует подрожать и гордиться, поэтому наш конец не за горами и скоро настигнет и наш народ. Враждебные сверхдержавы заставляют забыть нас наши корни, забыть наших настоящих героев. Людей, которые спасали нашу страну ни один десяток раз.
Разумеется, Самодур не был тем идеалом, к которому так усердно стремится Запад. Он вообще не был героем, даже не был мстителем. У героев и мстителей есть хоть какой-то идеал, к которому необходимо стремиться. Герой стремиться к миру и справедливости; мститель к справедливости, сея вокруг смерть. Самодур же действует иначе. Для него нет понятия справедливости, он действует в своих личных целях. Наказывает кого бы то ни было, только потому что с его точки зрения это правильно. Не с точки зрения уголовного кодекса, а именно с его.
Но, как бы сильно я ненавидел самоуправство, Рома был моим другом. Он помог мне в самый тяжелый для меня момент жизни. Момент, когда Алины не стало. Ненавидеть Иланова за то, что он отбил любовь всей моей жизни и презирать за мои же ошибки по отношению к любимой, в результате которых она меня и оставила, было бы еще большей ошибкой. Каким бы гордым я не был, Роман был лучше, чем я. В нем были те добродетели, которых во мне никогда не было. Интересно, что поспособствовало его желанию стать судьей Красного Острога? Смерть Алины и ее отца? Смерть его деда или издевательства в прошлом? Может все сразу? Рано или поздно, мне предстоит разгадать эту загадку. А пока, я просто бессмысленно шатался по коттеджу, тем более Карине в данный момент нет до меня дела. Вместе с пожилым агентом, она работала на компьютерах в подвале. Не хотелось отрывать их от важных дел.
Этот дом был таким простецким, но эта простота почему-то и впечатляла. Чувствуется, что дед Ромы вложил сюда всю свою душу. Всегда поражался его семье. У него было все, о чем может только мечтать человек: любимая семья, друзья, возможности, будущее, но он предпочел провести свою жизнь иначе. И тут обошел меня.
В подвале, прямо у лестницы, на одной из полок в стене, я обнаружил спортивный рюкзак. Не в моих правилах трогать чужие вещи и рыться в них, но может, там есть что-то, что может нам пригодиться. Иланов ведь полон сюрпризов, как оказалось. Я взял рюкзак и поднялся по лестнице наверх. Там было гораздо светлее.
Любит же товарищ коллекционировать всякий хлам: ржавые маникюрные ножницы; пачка зарубежных денег в валюте шекель; карта «Пиковый Король» с гравировкой на обратной стороне на иврите; армейская бирка Артура Николаевича, от одного только ее вида, на меня нахлынуло нескончаемое количество воспоминаний; свеженькая фотография какой-то девушки шатенки. Она была красивой. Вкус к прекрасном полу у нас с Илановым схож. Помимо всего этого мусора, в сумке была старая аптечка, фляжка, несколько сломанных наконечников от стрел и какой-то странный амулет из глины. Странная безделушка, ни изображения, ничего. Просто безвкусный кусок камня, на замусоленной веревки, сохранивший на себе остатки грязи из первобытных времен. В общем, как я и предполагал, ничего полезного. Один только мусор. Я сложил все эти шмотки обратно, спустился вниз и положил сумку на место.
Карина с Леоновым продолжали сидеть за компьютерами. На этот раз что-то было не так. Кара была напряжена. Ее правая нога нервно постукивала об пол. Она слегка покусывала свой ноготь. Что-то точно не так.
Я подошел к столу и спросил:
– Что-то случилось?
– Да, – не отрывая глаз от экрана, продолжая кусать ноготь ответила девушка. – Воронцов был прав.
– На счет чего?
– Карен планирует налет на тюрьму, как наш нежелательный друг из Иерархии и предсказывал – повернувшись ко мне, беспокойно ответила она. – Он освободит своих преступных дружков-головорезов. И вся работа Ромы пройдет впустую.
– Мы этого не допустим, – положив свою руку на ее плечо, уверенно промолвил я.
– И как ты этому помешаешь? – спросила Слепцова, посмотрев на меня недоверчивым взглядом.
Скорее это даже было не недоверие… Конечно, если сравнивать меня, генерального директора миллиардной компании, с Ромой Илановым, который как губка впитал в себя познания профессиональных убийц, то он будет главным фаворитом в нашем с ним противостоянии. Кажется, я уже и сам начал забывать, что когда-то, именно я гонял Иланова по углам.
– Скажем так, мне уже не в первой геройствовать…
Я достал из кармана мобильный телефон и позвонил своему водителю, находившемуся в Горном. Во время разговора попросил его привезти большую спортивную сумку, в которой находилась рабочая экипировка Ромы: его костюм и боеприпасы.
– Ты что делаешь? – недовольно спросила Карина, поднявшись со стула.
– То, что необходимо! – уверенно ответил я.
– Ты не Рома и тем более не Самодур. Тебя просто убьют, – на глазах девушки чуть не развернулись слезы, она расстроилась таким моим опрометчивым решением. – Ты даже стрелять из лука не умеешь.
– Зато умею драться, не хуже, чем Иланов. И насколько мне известно, Самодур в большинстве случаев использует рукопашный бой и огнестрельное оружие.
Кажется, это было похоже на вызов. Я должен доказать, что ничем не хуже своего старого оппонента и в состоянии делать тоже, что и он. Может так мне удастся заполучить расположение и доверие этой чудной девушки.
– Тем более, мне необязательно вступать в бой. Достаточно лишь показаться публике, – продолжал я, наблюдая за сердитым взглядом Слепцовой.
– Возможно, Роман прав, – поддержал меня Леонов. – Самодура бояться, как Сталина во времена репрессий. Неудачное сравнение, но это так… Возможно до драки даже и не дойдет.
– Безумие, – взволновано отреагировала Кара.
– Послушай. Мне не обязательно вступать в бой с этими парнями, – удерживая возлюбленную за плечи, я попытался ее успокоить. – Достаточно только отстреливать их из укрытия.
Карина долго размышляла над моими словами. Она продолжала смотреть на меня не отрываясь, как на человека не способного заменить Рому. Даже на время. Но я докажу ей обратное. Я докажу всем, что достоин стоять наравне с Илановым в первых рядах.
Я ничуть не хуже его!
– Ладно, – ответила подруга. – Но будешь четко следовать нашим инструкциям.
Я улыбнулся Слепцовой и подмигнул ей левым глазом. Девушка по-прежнему была опечалена. Пользоваться боевыми наручами Самодура я не умел, а обучаться нет времени. Обойдусь пистолетом и ПП-Кедр, оставленными этим клоуном Воронцовым в подвале. Интересно этого будет достаточно? Знать бы еще, сколько подонков против меня будет выступать. В багажнике моей машины должен находиться мачете. Чего только не найдешь в багажниках россиян: пистолеты, бейсбольные биты, лопаты, топоры, а вот у меня мачете.
