Старик с радостью одолжил мне ключи от своего автомобиля, и я тут же пошел к лестнице, ведущей наверх.

– А ты куда? – спросил Птенцов.

Не уж-то, он думает, что я должен отчитываться перед ним? Но раз мы плывем в одной лодке, они должны знать. У меня в отличии от него, все же есть мозги.

– Заручаться поддержкой… – ответил я. – Нужно сгруппировать оставшиеся силы, пока их всех не перебили.

– Смотри, чтобы тебя не забили! – в спину, сострил этот мальчик. – А то, как же мы без тебя?!

Никак не реагируя на всю эту желчь, я поднялся наверх и уехал.

21:01

Марк Хозанов

Кабинет Бакеевой был роскошью, которую может позволить себе далеко не каждый начальник в этой стране. Ее кресло было самым удобным из всех тех, на которых мне когда-либо приходилось сидеть. А каждая мелочь, каждый предмет интерьера, находящегося в служебном помещение, радовал глаза. Все кроме портрета Верховного главнокомандующего. Ничего плохого, я об этом человеке сказать не могу, как и хорошего. Из-за него моя жизнь пошла наперекосяк. Ну, почти из-за него… Может и не этот уважаемый во всем мире мужичок был инициатором создания Иерархии, но именно он позволил людям вроде Анастасии Бакеевой впустить свои корни так глубоко в чужие судьбы. Относился бы этот товарищ ответственно к своей работе, возможно, моя жизнь имела бы смысл.

Я даже Настю мог понять. Хоть во всех бедах винил именно ее. Она была всего лишь пешкой в чужой игре. Главным моим противником были вшивые политики и никчемные миллиардеры, которые не видят ничего дальше своей долларовой пирамиды. Бояре всегда являлись главным противником обычных людей. Они играют в свои игры, от которых страдают невинные. Объявляют друг другу войны, чтобы заработать больше денег, на свой королевский досуг.

В наше время войны совершенно другие. В одной такой я даже принимал участие. Называется такая война – терроризмом. Наши короли так ловко уверяют гражданских, что терроризм наш основной враг, что аж слезу пустить охота. Нет ничего прекрасней создания террориста; продажи ему свое же оружия; в подарок дать ему цель и работу; а затем красиво его ликвидировать, продемонстрировав победу над злом всему миру.

Я был так горд своей страной. До тех пор, пока не увидел настоящую войну собственными глазами; ощутил ее собственным телом и разумом сполна. Моей злобе не было предела. Внутри меня никогда не было столько гнева и ненависти, как в тот момент, когда почувствовал прикосновение самой смерти.

Но, как бы не повернулась моя судьба, я получил второй шанс. Отчаиваться в моем случае глупо. За одиннадцать лет мне пришлось превратить ненависть, приобретенную в рядах Бакеевой, в нечто большое. В нечто, что позволило мне вернуть свой разум на место. В ненависти нет ничего хорошего. Она ослепляет, портит и убивает. Это именно то, что и нужно королям. Чтобы мы были слепыми и не видели настоящей реальности. Гораздо проще заставить людей ненавидеть, чем создать благоприятные условия для их беспечной жизни.

За одиннадцать лет скитаний по миру, я получил необходимые для меня знания. Познал себя. Нового себя. Научился мыслить более объективно и понимать, что мой основной враг – не Российская Федерация… Короли нашей страны далеко не единственные, кто играет на чужих жизнях. Нет. Все гораздо серьезнее. В каждом государстве есть короли, императоры или цари… Те, кто играет на чужих жизнях. Они заставляют нас убивать друг друга на вымышленных войнах, а сами при этом пируют на яхтах. Но я положу этому конец. Я буду чем-то вроде атомной бомбы, которая пробудит рабов от вечного сна.

Как я и говорил, в кабинете начальства уютно. А наблюдать за прикованной к потолку беспомощной главой Иерархии было еще приятнее. У нее еще есть время, сказать мне то, что я хочу услышать. В противном случае, нас с ней ждет более продуктивный диалог. Кстати, о времени… Вот и они. Карен с подкреплением. Арутюнян зашел внутрь, вместе с Иваном Вуковичем, известным, как Анальгин; Каролиной Соколовской, взявшей себе кличку Дюйма; и Шамилем Русаевым – безжалостным террористом и наемником, обладающий высокими познаниями в области оружия, боевых приемов и психологии. Последний был просто неуловимым бойцом, до которого за всё его пребывания в изоляторе, так никто и не смог достучатся. Бакеева даже не знала с помощью чего можно контролировать этого парня, так как психологи уверенно забраковали его кандидатуру в так называемую «Эскадру». Даже со смертельно ядовитой капсулой в организме, этот человек представлял угрозу не только членам команды, но и невинным людям. Содержался этот индивид в специальной камере, не позволяющей ему заговорить с кем-нибудь из сокамерников или дежурных в изоляторе, дабы избежать применения его психологических знаний в области шантажа и убеждения.

Еще глава картеля «Черный тигр» привел двух парней, о которых я ничего не знаю. Они были в тех же тюремных робах белого цвета. Меня эти новички мало интересовали.

– Ура, – имитируя радость, сказал я.

Я поднялся с кресла, подошел к команде, потерявших право на будущее и остановившись напротив Анальгина, с гордостью начал его расхваливать:

– Слышал о вас много хорошего. Жаль, что в прошлом наши пути разошлись…

Его выражение лица было просто каменным. Ни одной эмоции на лице, вот что значит, профессионал.

– А обо мне слышал? – своим звонким и капризным голосом, спросила Дюйма.

– Разумеется, – посмотрев на нее, ответил я. – Восхищался вашей карьерой в армии. До того, как вы стали отъехавшей от мира сего психопаткой.

– Очень приятно, – протянув руку, улыбаясь промолвила девушка.

Пускай у нас с этими людьми много общего, но от них можно было ожидать многого. Простое рукопожатие могло превратиться в кровавую баню, в исполнении этой невинной, на первый взгляд, дамочки.

– Не советовал бы ее злить, – язвительно фыркнул один из тех самых заключенных, которые не стоили моего внимания.

Не люблю, когда кто-то мне что-то советует. Особенно в таком тоне. Я достал пистолет и не раздумывая выстрелил этому уродцу в голову. Кровь из его головы брызнула в разные стороны. Пару капель попали на лицо Дюймы, но это прекрасное чудовище было даже радо. Она вытерла своими изящными пальцами кровь с лица, с удовольствием облизнула пальцы и сразу же потребовала добавки.

– Что-то еще посоветуете? – артистично спросил я у покойника.

Ответа не последовал. Это логично. Он же мертв.

Я убрал пистолет обратно в кобуру, поправил свой костюм и уже было хотел продолжить беседу со своими гостями, как Вукович вдруг спросил:

– Это, конечно, все прикольно, но может ближе к делу?

– Дамы и господа, все очень просто! – ярко воскликнул я. – Хотел сообщить вам, что вы теперь свободны, от оков этой малоприятной женщины, – продолжал я, указывая на Бакееву.

– Полагаю это не знак доброй воли, – как раз кстати, отметил Анальгин.

– Пожалуй, да, – подтвердил я. – Каждый из вас профессионал в своем деле. И я бы не отказался от вашей помощи или сотрудничества, кому, как угодно.

– И в чем заключается помощь? – спросил Шамиль.

– Все, что вам нужно это обеспечить безопасность на этом объекте, – четко ответил я. – У меня здесь еще полно работы и мне бы не хотелось, чтобы кто-то с улицы помешал мне. Не переживайте, это, разумеется, не бесплатно. Каждый из вас получит не только свободу, но и чаевые, в размере вашего среднегодового дохода.

– Сколько тебе нужно времени? – сложив руки, спросил снайпер.

– Это все зависит от нее, – ответил я, приобняв нашу любимую Анастасию Бакееву за талию и посмотрев в ее до сих пор уверенные глазки. – Думаю моя невеста не захочет провести со мной медовый месяц больше трех дней. Верно?

– Пошел к черту! – гневно ответила глава секретной организации.

– Ну и где теперь твои напичканные химией зверьки? – шепотом спросил у этой крепкой духом женщины. Затем я посмотрел на теперь уже свою Эскадру и любезно дал им команду. – Можете приступать!