– Не хочу, мне здесь уютнее ту квартиру мы можем сдать или что-нибудь сам придумаешь – Маша повернулась и посмотрела него, в его глазах она увидела частичку страха и разочарования – Нам и здесь неплохо, вообще я думаю обсуждать данную тему мы не будем мне становиться скучно.

Дима хотел что-то сказать, и сказал бы, но понимал, что все бесполезно, она всегда делала так как она захочет, ничего никогда не менялось, оставалось только плыть по течению. Мужчина иногда должен уступать, он всегда возвращался к этой мысли, каждый раз, когда что-то происходило не так как он хотел.

– Всегда – Дима и не понял, как произнес эту фразу вслух, и опешив посмотрел на Машу.

– Что ты сказал? – Он увидел, как она начинает меняться. Из той красавицы, которую он всегда себе рисовал, перед ним начал оживать монстр с искривлённым лицом и искалеченным телом. Ее глаза стали выпуклыми, рот широко раскрылся и ряд зубов начал вылезать, становясь все больше и больше. Перед ним в этот момент была совершенно другая девушка и совершенно другая жена. – Я тебе сказала, что разговор окончен, зачем ТЫ начинаешь его заново? Свои мужские переживания можешь себе засунуть куда хочешь я не съеду из этой квартиры и если тебе так хочется можешь валить куда хочешь я тебя не держу. ТЫ постоянно портишь мне настроение ТЕМ, что ТЫ всегда недоволен жизнью, всегда говоришь о СВОЙ нормальности, посмотри, как у других людей давай так же. ТЫ доиграешься, я уйду от тебя, и ТЫ никчёмная бестолочь никому не будешь нужен. ТЫ всегда ставишь отношения на показ, смотрите какие мы хорошие, смотрите какие мы замечательные. Только и думаешь о своем отце что бы он похвалил бедного и несчастного мальчика. Тебе что дороже всего видимость? Я тебя спрашиваю отвечай бестолочь!

Но Дима не отвечал, а только спокойно смотрел на улицу через немытое окно, там бегали дети, их родители шли за руку и просто смеялись над тем, как их дочка строила им смешные рожицы. Качели делали свой взмах туда, сюда, туда, сюда. Что-то было в этом в этой обыденной нормальности, когда тебе не нужно никуда спешить, когда ты сам распоряжаешься своей жизнь и когда ты обретаешь общность с кем живешь и кого как ты думаешь любишь. Она еще продолжала говорить, брызгая своей инопланетной слюной, она продолжала махать своими щупальцами, призывая его к ответу. Потом она просто улыбнулась и вышла с балкона. Иногда можно и уступить…всегда…

– Джон ты слышишь меня? Пошли в комнату надо занести вещи и помочь мне их разложить – Мэри стояла рядом с ним, а он как завороженный смотрел на эту картину.

– Да, конечно.

Когда они вошли обратно в холл, старшая семья, пятый брат, поднял в воздух письмо, найденное на старинном письменном столе.

– Внимание, внимание! – громко объявил он. – Кажется, я нашел что-то от нашего отца.

Все собрались вокруг, и Джон протянул руку, чтобы взять письмо, но пятый брат уже начал читать вслух:

– «Дорогие, прошу вас расположиться по номерам на втором и третьем этажах, комнаты уже подготовлены для каждого из вас. Я прошу вас также спуститься на обед, я подъеду чуть позже и у меня будет важное объявление на семейном ужине».

Мэри подошла к нему и тихо сказала:

– Вот видишь, отец все устроил а ты ходишь не пойми где.

Все медленно стали расходиться по своим комнатам, а Джон с Мэри пошли на второй этаж. По пути Джон не мог избавиться от ощущения, что в этом доме что-то не так, он был как будто на танцполе куда непрерывно пускали дым, все было в бреду.

– Надеюсь, ужин прояснит многое, внезапно после стольких лет молчания решил пригласить всех – пробормотал он, когда они нашли свою комнату.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила Мэри, следуя за ним внутрь.

Комната приветствовала их теплым и мягким светом, который проникал через большие окна, открывая завораживающий вид на бескрайнее море. Солнечные лучи игриво танцевали на поверхности воды, создавая мерцающие блики. Стены, окрашенные в светлые тона, придавали интерьеру ощущение простора. Кровати были застелены мягкими, приятными на ощупь простынями и на них лежали аккуратно сложенные свежие полотенца. Рядом с окном стоял небольшой деревянный столик с двумя удобными креслами, идеальное место для утреннего кофе с видом на восход солнца над морем. На противоположной стороне комнаты располагался шкаф для одежды, выполненный из светлого дерева, рядом с ним – небольшая, но функциональная кухонная зона, оборудованная всем необходимым для приготовления легких закусок или утреннего чая. Ванная комната, отделанная светлыми плитками, сияла чистотой и порядком. В ней было все необходимое для комфортного пребывания: душевая кабина с мягким и обильным напором воды, умывальник с большим зеркалом и полки, уставленные разнообразными средствами личной гигиены. Но самым ценным в этой комнате был, безусловно, балкон. Открыв двустворчатую дверь, можно было выйти на него и оказаться еще ближе к морю. Балкон был обставлен парой уютных кресел и небольшим столиком, создавая идеальное место для вечерних посиделок под звездным небом или наблюдения за тем, как море встречает рассвет. Каждая деталь в этой комнате говорила о том, что она была создана с любовью и вниманием к гостям, обещая им не просто уютное пристанище вдали от дома, но и незабываемые впечатления от пребывания на берегу моря.

– Как бы то ни было, – сказал Джон, открывая окно, чтобы впустить морской бриз, – этот вечер обещает быть интересным.

С этими словами он помог Мэри распаковать вещи.

Обед не заставил себя долго ждать ведь, после бесцельных блужданий многие из гостей проголодались, предвкушая что же за царский обед и последующий за ним ужин приготовил отец.

Мэри и Джон, держась за руки, вошли в просторный столовый зал, где уже собрались остальные гости. В зале царила оживлённая атмосфера: детский смех смешивался с гулом разговоров взрослых. Пять столов были накрыты по числу семей, каждый украшен белоснежной скатертью и кристальной посудой.

Мэри склонилась к Джону и шепотом произнесла:

– Посмотри, как все нарядно. Я уверена, отец устроил что-то особенное. Представляешь, что нас ждет?" – шепотом спросила Мэри у Джона, пытаясь заглянуть на кухню через полуоткрытую дверь.

– Судя по запахам, будет что-то изысканное, – ответил Джон, улыбаясь ей в ответ – интересно, судя по обеду ужин будет великолепен.

Вдруг, второй брат, встал, чтобы произнести тост:

– Дорогие! Давайте выпьем за этот день, за нашего отца, который собрал нас здесь, и за сюрприз, который он нам приготовил!

Не все так радужно отреагировали на его выпад, но все же поддержали тост и звон бокалов наполнил комнату. Мэри после тоста удалилась от стола с телефоном в руках, Джон поймал себя на мысли что почти половину дня она провела рядом с ним и не доставала телефон что в его жизни бывало крайне редко. В середине обеда, когда блюда сменили друг друга, и разговоры стали более застольными, Мэри осторожно толкнула Джона и тихо проговорила

– Джон пойдем мне нужно с тобой поговорить. – он почувствовал легкое беспокойство от серьезного тона Мэри, но последовал за ней, извиняясь перед остальными гостями.

Терраса, на которую вышли Джон и Мэри, была уютной и просторной, окруженной деревянными перилами, за которыми открывался живописный вид на сад. Пол был выложен светлыми керамическими плитками, которые приятно холодили ноги в теплую погоду. Вдоль перил стояли горшки с яркими цветами, источавшими легкий сладкий аромат. По центру террасы располагался небольшой круглый столик из кованого железа с мраморной столешницей. Вокруг него стояли несколько удобных кресел с мягкими подушками, идеально подходящих для долгих летних вечеров в кругу семьи и друзей. На столике стояли свечи в стеклянных подсвечниках. От террасы в сад вела небольшая лестница, по бокам которой росли кусты жасмина и роз. На дальней стене террасы висели несколько старинных картин в массивных рамах. В углу стояла плетеная корзина с мягкими пледами, на случай если кто-то захочет укутаться в прохладный вечер.