Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Боль души

Там, где травы давно не кошены,
Где репей захватил поля,
Где деревня навеки брошена —
Горько плачет росой земля.
И не помнит она духмяные
Сена смётанные стога,
Как колосья шумят овсяные
Под порывами ветерка.
Завалили леса валежины,
Елей сломанные хребты.
По зиме все пути заснежены —
Не проехать и не пройти.
Позабыта там Русь крещёная,
Даже храм головой поник…
Лишь, как прежде, водой студёною
За околицей бьёт родник.

Горька моя печаль

Вечереет. Солнце алое
Спать ложится средь полей.
Я шагаю тропкой шалою,
Чую – воздух стал свежей.
Вдруг случилась несуразица —
Не туда свернул впотьмах.
Как теперь обезопаситься
В незнакомых мне местах?
Вижу избы дюже старые —
Покосились от времён,
И вороны сухопарые
На кривой уселись клён.
Раскричались, как на кладбище,
Лишь завидели меня
(Только нет надгробных надписей,
И не плачет здесь родня).
Мелкий дождик стал накрапывать,
От него – в избу стрелой.
Рядом кто-то стал посапывать —
Не иначе домовой!
Обстановка небогатая:
Печка, стол, дрова, гармонь…
И жилище мною «снятое»
Озарил живой огонь.
Растянул меха скрипучие,
Песни тихо затянул:
И про ивушки плакучие,
И про свой ночной загул,
Про деревни, что заброшены
До скончания веков,
Про угодья, что не кошены,
Про забытый отчий кров.
Вскоре утро распогодится,
Облака умчатся вдаль,
И увидит Богородица,
Как горька моя печаль
По былому, по далёкому,
По ушедшим временам,
По мальчонке краснощёкому
И оставленным домам.

«Заплутала в берёзоньках зорька…»

Заплутала в берёзоньках зорька,
Подломила у туфли каблук,
И теперь плачет дождиком горько,
Обронив новый веник из рук.
Собиралась с тем веником в баньку
Во субботу сходить вечерком,
И сестрицу свою, хулиганку,
Проучить, окатив кипятком.
Не рыдай, разве это проблема?
Починю тот каблук, так и знай,
Не кручинься, всё выправит время,
В небо взвейся, гори и сияй!
А на зорьке вечерней в субботу,
(Не моргнув глазом, я посулю)
О тебе проявляя заботу,
Баньку жарко свою истоплю.

Шанежки

Замешала из ржаной муки
Мама в кадке теста целый ворох.
Дотлевают в печке угольки.
На столе – обрат и свежий творог,
Полотенца чистого сукно,
Шкварки с луком, с чесноком толчёным.
В чугунке запарено пшено
С ароматным маслицем топлёным.
– Что ли шаньги стряпать собралась?
Вот те на! С утра благие вести!
Жизнь, как видно, нынче удалась!
Как же мне теперь сидеть на месте?
Улыбнулась матушка в ответ:
– Потерпи немножко, пострелёнок,
Ишь, унюхал и вскочил чуть свет.
Знаю я, что любишь их с пелёнок.
Хочешь чаю? – Самовар согрет.
Есть телячий окорок холодный,
А ещё – со шкварками омлет…
Или ты не очень-то голодный?
– Я голодный! Только обожду
Запечённых шанежек духмяных.
Лучше яблок я пока в саду
Наберу в корзиночку румяных.
А потом усядусь за столом
И спрошу:
– Что, матушка, устала?
Так давай есть шанежки с чайком,
Наслаждаться ими до отвала!

«Деревенька моя неприметная…»

Деревенька моя неприметная
Затерялась в косматой глуши.
Здесь царит тишина заповедная,
Лишь на речке поют камыши.
Гордо сосны стоят величавые.
В кроны к ним на вечерней заре
Облака спать ложатся курчавые,
Кудри вязнут у них в янтаре.
Сколько мною здесь тропок исхожено,
Сколько смётано пряных стогов,
Родникам сколь поклонов положено,
Сплетено из ромашек венков.
Всякий раз, добредя до околицы,
К небесам поднимая глаза,
Вижу лик пресвятой Богородицы, —
Крепнет вера моя в чудеса.
Вера в то, что однажды ушедшее
Возвернётся на крýги своя,
Расцветёт всё когда-то отцветшее
Под весеннюю песнь соловья.

Не время спать

Видно исстари так повелось:
За безумство всего человечества
Каждый раз расплатиться бралось
Незлобивое наше Отечество.
И платило по всем векселям
В лихолетья и годы холодные,
Даже если по всем закромам
Крались воры да крысы голодные.
Сколько раз ополчались на нас
Племена из Европы и Азии,
И грозили мечами, подчас,
Чтобы выбить на рабство согласие.
Только мы век от века сильней
Становились. Росло осознание —
Если их не прогоним взашей,
То поставим на кон выживание.
И справлялись с ужасной бедой,
Напрягая все силы народные,
Но не ведали мы, что страной
Овладеют шакалы безродные.
И теперь за шакальи грехи
Платим самым большим отчислением,
И в потоках поганой брехни
Тонет Божие благословение.
И теряем с землёю мы связь,
Что седыми завещана предками,
Станет скоро она будто грязь,
Или чьими-то просто объедками.
Просыпайтесь! Нет времени спать!
Возлелейте землицу – кормилицу!
А не то станет мачехой мать,
Потеряем мы нашу любимицу.
3
{"b":"902646","o":1}