Литмир - Электронная Библиотека

Июль

Кому июль – жара и звень
Травы, упавшей под литовкой.
Кому на кухне дребедень
В клубничном мареве, в готовке.
Кто после проливных дождей
В лесок ближайший за грибами.
Тот за романтикой морей,
А этот увлечён горами.
Июль – предвестник и глава:
Спеши, живи душой и телом!
…А я по столбикам слова
Раскладываю между делом.

Божья коровка

Ладонь раскрыта, ты свободен, жук!
Спеши к детишкам по небесным тропам.
Корова божья повидала рук,
А всё жива! Знать, в лапы филантропа
И в этот раз ты угодила в плен,
Дурёха краснокрылая – коровка.
Века идут, а всё без перемен —
С ладони в небо ты взлетаешь ловко,
Наобещав наивному глупцу
Принесть амброзьи или манны с неба…
Но устремясь к небесному отцу,
Так ни одна и не вернулась с хлебом.
Лети, плутовка, божия ты тварь,
К пятнистым деткам алого оттенка.
Хлеба пеки им, эскалопы жарь,
Вари какао с ненавистной пенкой.
Хихикай в ус, как снова провела
Двуногого земного простодыру.
Я не в обиде, грусть моя светла.
Лети, коровка. Отпускаю с миром.

Соловей

Улыбкой месяца криви́тся
В июне ночь… и засыпает.
На яблоневой ветке птица
Плодом волшебным созревает.
И трепетная ветка гнётся
Под трелью дивного созданья,
А звук, не дрогнув, льётся, льётся
Дробясь о камни мирозданья.
Но первый луч обезголосит
Рулад стозвучных вереницу.
И яблоня, очнувшись, сбросит,
Как спелый плод, ночную птицу.

Лето

Парит удушливо. Вдали ворчит гроза.
Торгует бабка розовой геранью.
Нет, мы не смотрим старикам в глаза —
В них отражается всё то, что за…
За гранью.

О главном

О главном вознамерюсь, о высоком,
А всё опять сведется к одному:
Траву скосили – терпко пахнет соком…
Как жаль, что нет хозяина в дому…
А, впрочем, нет и дома – пепелище
И, значит, снова поле в перекат:
Мелькают городки и городища —
Вчера к востоку, завтра на закат.
Коль нет корней, так нечем зацепиться
За камушек иль трещинку в стене,
И потому на месте не сидится.
…Но вот вчера увидела во сне:
Малину! Боже, ягода какая!
По самый венчик соком налита!
Тянусь сорвать… а роста не хватает…
Ладошка не моя – совсем не та…
А, впрочем, та! Конечно, та ладошка!
И ямочки, и ссадинка – вот тут.
Моя ладонь! Моё в руке лукошко!
Мои сандальки снова пятку трут!
И запахи кругом… Они такие…
Ну разве их словами передашь?!
Чем пахнут в детстве травы луговые,
Загар на коже, стрекозы вираж?
Тряхнула головой, сгоняя морок —
Взметнулась пара тоненьких косиц.
Глазам не верю – вот же:
                                             лесок, пригорок,
За ним – деревня! Всполохом жар-птиц
Июльский полдень млеет недвижимо,
Кузнечики трещат в густой траве
И солнца луч скользит неудержимо
По пятилетней русой голове.

Черёмуха

Черё-черё-черёмуха,

Чего, чего тебе вздыхать?

(О. Фокина)
Цветёт черёмуха – как много
Душевных песен и стихов.
Черё-черё… Ах, недотрога!
Задень – и «пепел» был таков.
О, этот терпкий, лёгкий «пепел» —
Воспоминание нежных лет.
Рук юных первый, робкий трепет,
И первых слёз горчее нет.
Но оправдать слезу – не спрятать,
Мол, ест черёмух горький дым…
И над чужим стихом заплакать,
Как над несбывшимся своим.

Своими словами

Мне слов витиеватость – ни о чем:
Не мудрствую лукаво, не играю.
Кирпич я называю кирпичом,
А корку хлеба хлебом называю.
Я плачу, если больно от обид,
Смеюсь, когда смешно – и не иначе!
И белый лист, что предо мной лежит,
Он только лист, и прочего не значит.

Моё продолжение

Тяну за руку своё пятилетнее
«продолжение».
– Мама, мы никогда не умрём?
На миг становится страшно…

Облако над храмом

Вглядись, вот Ангела крыло
Тенит разрушенную церковь.
Ах, если б исцелить могло
Оно всё то, что исковеркав,
Мы побросали точно хлам
В погоне за звездой и хлебом…
…И безголовый великан
Плечами подпирает небо…
Ни маковки и ни креста.
И лишь апостолы под сводом,
Во славу Господа Христа,
Кружат поблекшим хороводом.
И как туман в полденный зной,
Так меркнет свет их одеяний.
Им это дело не впервой —
Тускнеть вослед чужих сияний.
И всё же, вера их крепка,
И нам даровано прощенье…
Над храмом тают облака,
Иль ангельское оперенье.
2
{"b":"902630","o":1}