– У тебя ничего не получится.

– Посмотрим.

На руках выступили вены. Тело ограничено болевым порогом и инстинктом самосохранения, но это ничто для того, кто управляет разумами.

Пити достиг грани напряжения человека или героя – тело сводило, а от боли герой начал терять сознание. Именно в этот момент пригодились способности.

Пити было ужасно больно, но он блокировал нервную систему, сделав чувство боли обычным состоянием для организма.

Герой продолжил напрягаться. Затрещали мышцы и сухожилия… Удалось переступить грань, но этого было недостаточно.

Столб слегка пошатнулся. «Если он способен гнуться, деформироваться или двигаться, значит, он, слабея, и я могу его сломать…» – подумал Пити и перешёл во вторую стадию… Вторая стадия гласила: «Тело – это вместилище разума, энергии и духа, и все составляющие должны работать сообща и гармонично».

Глаза Пити покрылись фиолетовыми завихрениями.

В том месте, куда посмотрел Пророк, появился рослый мускулистый мужчина. Он похлопал по плечу Пити и накинул на столб цепи, и, взяв их концы в руки, превратился в огромного пса и начал тянуть столб в стороны, пытаясь его вырвать. Столб потихоньку сдавался, но было всё равно недостаточно.

Фиолетовые узоры покрыли его целиком, его тело увеличилось в размере. Вместе с Пити изменялся и пёс, поменяв цвет шерсти на алый.

– Я даже не верю, что ты настолько слаб. «Я в тебе разочарован», – сказал человеко-пёс.

– З-А-А… Ткнись!!! – выкрикнул Пророк, на его лице появилась маска, на руках металлические напульсники. Камень растекался, становясь жидким.

Пити «выкорчевал» столб из озера расплавленной породы.

– Я сам устанавливаю условия своей жизни! – крикнув в очередной раз дёрнув за цепи герой.

– Ты безумен, но крайне умён, и свободолюбив, и настойчив. Таких, как ты, не сломать. Это твой мир, и ты сам его строишь или разрушаешь. Я буду за тебя, вперёд. – поддержал Пити дух.

Пити! Пити! Поднимайся, у нас нет времени разлёживаться.

Лион убежал вперёд и, обернувшись, увидел лежачего Пити. Он не мог успеть к нему на помощь.

Статуи приблизились к Пити. Одна из них готовилась его добить.

Пити резко развернулся и посмотрел в глаза статуи. Каменный истукан схватился за голову и, ревя, убежал в страхе прочь.

Кровь больше не сочилась, Пити поднялся.

Стало холодно. Дорога покрылась коркой льда. Пошёл снег.

Пити хлопнул в ладоши – из порталов выскочили огромные волки в металлической броне и принялись крушить стражей, сбрасывая их с горной дороги в расщелину.

Один из истуканов направил ручную пушку и готовился проделать в Пити дыру.

«Бах!» – заряд энергии покинул дуло и завис в воздухе.

Пророк рассмеялся. Заряд превратился в рой ос. Насекомые облепили оставшихся стражей и дружно сдетонировали.

Пити подозвал волков и скомандовал:

– Пора домой! – браслет засветился, волки исчезли.

Пити, тяжело дыша, припал на колено. Его буквально выворачивало…

Глаза обрели прежний цвет.

– Ты близок к концу своего созревания. Призыв – одна из сильнейших материальных способностей, доступных твоему классу, не относящихся к телепатическим, астральным и прочим неосязаемым фокусам…

– Замолкни и помоги подняться

Огромный особняк по среди одной из самых больших священных плантаций. Большое количество: красочных барельефом дивных расписанных вручную ваз картин, ковров на стенах и на полу, цветная мозаика в оконных проёмах и всё это великолепие, исполненное в античном стиле, теряет свои краски так как взгляд не способен зацепится не за что кроме тел рабочих и прислуги, которыми усыпан здешний Адаминитовый пол[5].

Герои обыскали помещение, но не обнаружили хозяйку дома.

– Её тут нет. Я умею чувствовать остатки энергии и её источники, и тут я не чувствую её присутствия.

– Будем надеяться, что ты прав, Лион.

– Пити, ты можешь проделать такой же трюк, как в храме Восхождения?

– Без специальной машины, я думаю, это будет сделать проблематично, но я могу попробовать.

Пити сел в позе лотоса на пол. Свет в уже разбитых светильниках чудом замерцал, похолодело, из стены пробились ростки Виномса. Пити открыл глаза.

– Увы… Я не чувствую. Возможно, если бы у меня была её личная вещь или что-то, что имеет частицу её силы, я бы смог увидеть события, что тут произошли.

– Не спеши с выводами… У нас уже есть то, что пропитано буквально полностью её энергетикой.

– И что же это?

Лион ушёл и через пару минут вернулся с 20-литровым кувшином сока Виномса.

Зачерпнув целую до краёв кружку, Лион залпом её осушил.

– Это шедевр. Рула всю душу вкладывает в своё ремесло. Каждый плод Виномса был раздавлен ею или под её наблюдением…

– Что ж, попробую. Может быть, из этого что-то и получится.

Пити осушил стакан.

– Ух… Забористая штука.

– Оценил? Замечательные ощущения, да? А какой букет вкуса… мм… изумительно.

Лион притащил ковёр, чтобы не сидеть на холодном камне. Товарищи сели спина к спине, попивая сок.

– Я по-прежнему не чувствую, Лион.

– Пробуй ещё. Это кровь этого места. Ты должен быть одной из капель в море – быть его частью…

Кружка за кружкой пропадали из кувшина, перетекая в тела героев. Пити уже не мог ровно сидеть, и то, что они сидели к друг другу спинами, теперь имело практическое предназначение – опора, предотвращающая падение и принятие лежачего положения.

– Дружище, чувствуешь появляющуюся нить второго голоса в голове. Уставшего голоса, требующего свободы?

– Нет…

– Странно, а мой мне подкинул идею для размышлений. И он мне говорит – «Мы всю жизнь следуем заданным целям, но лишь единицы из всего общества могут сказать без задних мыслей, что они счастливы и являются тем, кем хотели. Ты видел подростков с разукрашенными волосами, пирсингом в ушах, в ярких одеждах, толпящихся по вечерам на улицах? Так вот, они поймали эту нить, и они за неё держатся, и смысл не в уродовании своего внешнего вида, а в том, что, одеваясь, как ты хочешь, выглядя, как ты хочешь, слушая музыку, которую именно ты хочешь, занимаясь умственной деятельностью, делясь своими мыслями и чувствами с остальными, ты – это ты, а не кто-то другой. Ты принадлежишь самому себе, живёшь чувствами, и твои нервы находятся в комфортном для тебя состоянии. Ты не тратишь силы и нервы на то, что тебе не надо, и ты не испытываешь чувства давки, чувства никчёмности.» Я с мыслями человечка у себя в голове согласен и искренне завидую свободе тех, кто живёт так как он советует – свободно. Моё же сознание огрубело и плевать, что у нас одна голова на двоих… Не удивлюсь, что скоро я встану в один ряд со статуями-стражниками на пути сюда.

– Я думал, ты вообще не способен на глубокие рассуждения. Ты же вроде хладнокровный. Ха-ха-ха.

– Не как не связанные между собой факты, и я не хладнокровный, а имею гибридный, адаптивный под окружающую среду организм.

– Ха-ха-ха… Хорошо, как скажешь…

– Ты так и не ответил. Ты чувствуешь нить?..

– Нет. Я чувствую только твою потную спину. Ха-ха-ха. Странно, что ты вообще потеешь.

– Ты должен прочувствовать эту нить. Встань потанцуй. Можешь спеть – раскрепостись. Почувствуй эмоции. Лион встал и с разбегу прыгнул на стол, сломав его на две половины.

– Ты что творишь? Ха-ха-ха.

– Всё в порядке… «Не-е-е переживай», – с трудом произнёс Лион, поднимаясь на ноги.

– Ты бы никогда не сделал так, как я сделал сейчас в обычной жизни.

– В обычной жизни я бы никогда не сидел в комнате, измазанной кровью, зная, что перед этим в ней было полно трупов, которые мне же пришлось перенести в соседнюю комнату.