Обменявшись информацией, они кивнули друг другу, молчаливо признавая, через что они прошли и что у них впереди, затем разошлись в разные стороны. Дрен пошел прямо и свернул в первый туннель направо.

Искры все еще сыпались, над головой грохотал гром, сотрясая город в такт биению сердца Дрена. Безжалостный гром.

Дрен остановился у четвертой шахты и посмотрел вверх. Небо было кроваво-красным. Он закрыл глаза и собрался с силами, крепко ухватился за стальную лестницу и начал подниматься, ступенька за ступенькой. Жар усиливался по мере приближения к поверхности. Взрывы становились громче. Через лестницу в его руках он чувствовал, как сотрясается земля. Дрен надеялся, что эта часть Киесуна осталась нетронутой. Он даже молился Богам, которых, как он знал, не существует, чтобы его друзья были в безопасности.

Он дотянулся до решетки, но она была горячей на ощупь. Он засунул руку обратно в рукав и снова взялся за нее. Ткань тлела от жара, но его рука была достаточно защищена, чтобы отодвинуть решетку в сторону, освобождая пространство, через которое он мог пролезть.

Вверх, в Токстен, район, который был его домом — его миром — всю жизнь. Но Черепа превратили это место в ад.

50

Тиннстра

Айсаир

— Айтас.

Слово шепотом сорвалось с губ Анамы , и мир исчез.

Тиннстра уже однажды проходила через врата, и тот опыт привел ее в ужас. Но этот был совсем не похож на предыдущий.

Этот был намного хуже.

Ее тело тянуло во все стороны одновременно с такой силой, что, как ей казалось, ее вот-вот разорвет пополам. Не было ни верха, ни низа, ни пространства, ни времени. Только свет, такой зеленый, такой яркий, и притяжение, и толчок. Она хотела закричать, но не было голоса. Она хотела дышать, но не было воздуха. Она хотела жить, но не было жизни.

Одно ничто. Она плыла, потерянная. Она не чувствовала Зорики в своих объятиях и не могла схватить Анаму за руку. Не было ни земли, ни потолка, ни пространства. Только свет. Зеленый свет. Зовущий издалека. В ней. Вокруг нее. Ослепляющий. Удушающий. Я умираю. Это смерть. Милостивые Боги, позаботьтесь о Зорике.

О, Зорика. Извини.

Затем свет погас. И снова стало темно. Тиннстра лежала на холодном каменном полу, пытаясь дышать, пытаясь думать. Ее желудок скрутило, и ее вырвало на землю. Она слышала, как неподалеку плачет Зорика, но ничего не могла разглядеть. Она замахала руками, пытаясь ее нащупать, найти, но нашла только камень. Милостивые Боги, нет.

— Зорика! — крикнула она в темноту, сглотнув сухим горлом.

— Тинн? Где ты? — Голос ребенка звучал прерывисто, с нотками страха.

— Я здесь. Держись, я иду. — Зрение Тиннстры возвращалось, пятна света и тьмы, очертания, которые, должно быть, были чем-то другим. Она направилась к ним, ползая на трясущихся руках и коленях, сплевывая блевотину и смаргивая слезы. — Я здесь.

А потом они снова были вместе. Тиннстра и Зорика обняли друг друга, чувствуя себя мертвыми, но очень живые. По крайней мере, это было уже что-то. Но где они находились? Казалось, они все еще были в той же комнате, но там, где была ярость, царила тишина. Эгрилы не пытались выбить дверь. Они в безопасности?

— Майза? Анама?

— Мы здесь, — сказала шулка таким же потрясенным голосом. — Анама без сознания, но она жива.

Тиннстре пришлось заставить свои легкие работать. В конце концов, она смогла выдохнуть несколько слов:

— Но где мы?

Фигура, которая была Майзой, с трудом поднялась на ноги. «Здесь должна быть дверь...» Майза, пошатываясь, подошла к стене, на ощупь обошла комнату. Сила и волевой настрой шулка были невероятными. Тиннстре потребовалась вся ее сила, чтобы держать Зорику и не потерять сознание.

Раздался щелчок, и появилась полоска света. Солнечного света. Он ворвался в комнату тонкой золотой полоской, полной весенних ароматов и намеков на тепло. Тиннстра чуть не заплакала от удивления.

Майза открывала дверь дюйм за дюймом, открывая взору не подвал с Избранным, а заросший сад, полный цветущих полевых цветов, залитый солнечным светом, насыщенный летними запахами.

— Но была ночь, когда мы... — Тиннстра замолчала.

— Ты можешь двигаться? — спросила Майза.

Тиннстра посмотрела на Зорику, которая кивнула. «Храбрая девочка», — прошептала она. Вместе, взявшись за руки, они стояли, пока Майза поднимала Анаму с пола.

Внезапно по телу Тиннстры пробежал холодок:

— Книга.

— Какая книга? — спросила Майза.

— Книга, которую Анама использовала, чтобы заставить врата работать... Она уронила ее перед нашим уходом… Ее здесь нет с нами. Не здесь. Милостивые Боги...

— Эгрилы не смогут проникнуть в ту комнату, — сказала Майза. — Они не смогут воспользоваться книгой.

— Ты действительно в это веришь? После всего, что ты видела? Эгрилы всегда находят способ. — Тиннстра внезапно огляделась, наполовину ожидая, что они появятся в это мгновение. Как мы могли быть настолько глупы, чтобы оставить эти чертовы инструкции?

— Сейчас мы ничего не можем с этим поделать, — сказала Майза. — Пойдем в дом. Найдем место, где Анама сможет прийти в себя.

Она переступила порог, и Тиннстра последовала за ней, крепко держа Зорику за руку.

Солнце стояло высоко над головой, но было не так жарко, как в Лейсо, и не так влажно. Скорее похоже на лето в Айсаире. Сам сад был небольшим и с трех сторон окружен каменной стеной высотой в десять футов. В центре был каменный колодец, а в дальнем конце, что более важно, стояла красивая вилла, гордо смотревшая на все это.

— Где мы? — спросила Зорика.

— В безопасном месте, — ответила Тиннстра. По крайней мере, пока. Как мы могли оставить эту чертову книгу?

Тиннстра вынуждена была признать, что дом впечатлял. Она и раньше видела подобные виллы, но никогда в таком состоянии. Обычное зрелище в сельской местности вокруг Джии, несмотря на то, что им были сотни, если не тысячи лет. Некоторые из них все еще были домами, в то время как других затребовала природа. Однако, несмотря на неухоженный сад, эта вилла выглядела так, словно ее только что построили. Она была двухэтажной, с дюжиной окон, выходящих в сад.

Пока они направлялись к дому, Тиннстра не могла прийти в себя от тишины, всепоглощающего чувства мира и умиротворенности. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз испытывала подобное? Все это казалось таким... неправильным. Она остановилась, не в силах осознать происходящее; цветы, пение птиц — даже голубое небо казались ей сейчас таким чужим.

— Что случилось? — спросила Зорика. — Почему ты плачешь?

— Я не... — Тиннстра коснулась своих глаз тыльной стороной ладони, почувствовав слезы, о которых и не подозревала. — Ерунда, любовь моя.

Мы мертвы? Это королевство Синь? Найду ли я свою семью, ждущую меня внутри? Часть Тиннстры отчаянно хотела, чтобы это было правдой. Если они все мертвы, то их борьба окончена. Больше не нужно убегать от Эгрила. Больше не нужно оглядываться через плечо. Больше никакого страха. Никакого беспокойства.

Но она знала, что это не так. Она не была мертва. Ей не настолько повезло.

Когда они добрались до дома, Тиннстра осмотрела виллу. Она была сделана из камня, но, проведя пальцами по поверхности, она не смогла увидеть или почувствовать никаких стыков. Не было отдельных кирпичей или камней. Здание было сделано из цельного куска скалы — как здания в Старом Городе в Айсаире.

— Это сделано магией.

Майза кивнула:

— Анама сказала, что ее построил Аасгод.

Задняя дверь была не заперта и легко открылась. Внезапный приток воздуха в комнату поднял клубы пыли со всех поверхностей.

— Здесь давно никого не было, — сказала Тиннстра. — Где мы?

— Лучше я тебе покажу, — сказала Майза.

Тиннстра подождала, пока шулка внесет Анаму внутрь, прежде чем войти вместе с Зорикой. Они оказались в маленькой кухне с духовкой в одном углу и маленьким столом со скамейками по обе стороны от него. Это было необычно; семейная кухня, а не солдатская столовая или общая трапезная.