— Мы на дежурстве.

— Конечно. — Раласис прицепил бурдюк с водой обратно к седлу. — Просто проявляю дружелюбие.

— Нам не нужны друзья.

— Ты не возражаешь, если я...? — Раласис соскользнул с лошади.

— Что ты делаешь? Если у тебя нет пропуска, тебе лучше спуститься обратно с горы.

— Я здесь не для того, чтобы создавать неприятности.

— Это именно то, что говорят неприятности.

— Мы можем поговорить наедине?

Офицер посмотрел на других охранников, затем снова на Раласиса:

— О чем?

Раласис обнял мужчину за плечи и развернул его подальше от своих людей.

— Мне просто нужна небольшая помощь... — сказал он, понизив голос. — Я оправдаю твое время, если ты окажешь мне услугу.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, кто я такой?

— Нет. Почему я... — Охранник еще раз внимательно посмотрел на него, а затем его глаза расширились. — Ты капитан! Тот, о ком рассказывают все эти истории. Тот, кто сражался с морскими змеями.

Раласис кивнул.

— Раласис, верно? — Офицер на секунду улыбнулся, прежде чем снова стать серьезным. — Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно попасть во дворец.

— У тебя есть пропуск?

— Боюсь, у меня его нет.

— Тогда извини. Мы не можем тебя впустить.

— Ты выглядишь как светский человек. Как и я.

Охранник надул грудь и выпятил челюсть:

— Я офицер.

— Что ж, я надеюсь, ты поймешь мое затруднительное положение. Видишь ли, во дворце есть женщина, в которую я довольно безнадежно влюблен, и мне срочно нужно ее увидеть.

Охранник покачал головой:

— Зачем?

— Дело в том, что она мне не жена. И я, очень глупо, на днях подарил ей брошь, в знак своей любви.

— И что?

— Брошь принадлежала моей жене.

— Это было глупо.

Раласис неловко улыбнулся:

— Ты начинаешь понимать в чем моя проблема. Моя жена никогда ее не носила. Брошь пролежала в коробке много лет. Просто одна из вещей, на которые она с удовольствием тратит мои деньги, а через секунду о них забывает. Сводит меня с ума.

На лице охранника промелькнуло сочувствие:

— Как мне это знакомо!

Раласис кивнул:

— Вот я и подумал, почему бы не подарить эту брошь моей любовнице? В конце концов, я мог бы извлечь из этого хоть какую-то пользу, как ты думаешь? И я был уверен, что моя жена никогда этого не заметит. Я предположил, что она совсем забыла о броши.

— Но она не забыла.

— Увы.

— И теперь тебе нужно вернуть брошь.

— До сегодняшнего вечера.

— Тебе крышка.

— Так и есть — если только ты не разрешишь мне с ней увидеться. Я пробуду внутри всего пять минут. Не больше, клянусь.

— Ты знаешь правила. Никто не войдет без необходимых документов. Король параноик, ему кажется, что кто-то попытается его убить.

— Милостивые Боги, я это знаю. — Раласис достал свой кошелек. — Но жена убьет меня, если я не попаду внутрь. — Он достал две серебряные монеты и протянул их охраннику.

Охранник скривил губы:

— Значит, ты не так уж беспокоишься о своей жене.

— Беспокоюсь, — сказал Раласис, доставая третью.

Офицер взял монеты, но не двинулся с места. Он кивнул за спину:

— А мои люди?

Раласис мгновение смотрел на него, проклиная Эгрил. Раньше ему никогда не было так трудно купить себе проход. Он протянул еще три монеты:

— Конечно, я бы не хотел, чтобы они чувствовали себя обделенными.

— Тогда иди, но не попадайся — я не хочу, чтобы мне отрубили голову из-за того, что ты не можешь удержать свой член в штанах. — Монеты исчезли в кармане, и офицер отступил в сторону.

Раласис хлопнул его по плечу. «Ты хороший человек». Он снова вскочил на коня и проехал через главные ворота. Насыпь была достаточно широкой, чтобы две повозки могли проехать бок о бок, но Раласис держался середины дороги. Однажды он допустил ошибку, заглянув за край, и знал, что больше такой ошибки совершать нельзя. Он абсолютно ненавидел высоту.

Дворец располагался за высокими белыми стенами, увенчанными битым стеклом и шипами, которые блестели на солнце. Дальше была еще одна стена с зубцами, охраняемая людьми короля. Они стояли и наблюдали, неподвижные, как статуи, их шлемы и нагрудники сверкали на солнце, а пурпурные знамена развевались на ветру.

Сам дворец выглядел достаточно грандиозно, чтобы в нем могли жить Четыре Бога. Раласис не понимал необходимости дворцов, но он не был королем. Дайте ему корабль, гамак и открытое море, и он будет счастлив. Все остальное было тюрьмой.

Стражники у следующих ворот не стали его останавливать и позволили Раласису въехать в главный двор. Он был рад, что съехал с насыпи, но вид шеренг королевских рыцарей, заполнявших открытое пространство, не давал ему расслабиться. По количеству дежуривших солдат можно было подумать, что Мейгор уже воюет.

Оставив свою лошадь в конюшне, Раласис вошел во дворец через кухни, не обращая внимания на шум, суету и любые вопросительные взгляды, брошенные в его сторону. Двигаясь по задним коридорам, он пробирался в более людные места.

Внешний вид дворца впечатлял, но и интерьер был потрясающим. Раласис мог это оценить, даже если интерьер был не в его вкусе.

Большой зал был огромен. Раласис не удивился бы, если бы весь его корабль поместился в нем дюжину раз или больше. Пол был выложен черным и белым мрамором в шахматном порядке, а гигантские колонны тянулись по обе стороны, поднимаясь к изогнутым потолкам. Свет заливал комнату через большие окна, из которых открывался вид на весь Лейсо и океан. Как всегда, Раласис почувствовал укол тоски, когда увидел море, и снова подумал о том, чтобы отказаться от своих поисков. Но, каким-то образом, его ноги продолжали идти.

Листы рисовой бумаги шириной с любой парус тянулись от пола до потолка между колоннами от одного конца зала до другого. Некоторые были покрыты письменами, подробно описывающими уроки Четырех Богов из их Священных книг. Другие изображали сотворение мира, нарисованное в мельчайших деталях, и, по-видимому, на их завершение ушло несколько жизней. Они трепетали на ветру из открытых окон, когда Раласис проходил мимо. Обычно он не верил в Четырех Богов, если только не был по уши в дерьме, но прямо сейчас он что-то почувствовал, прикосновение чего-то, находящегося за пределами его понимания.

По прошлым официальным визитам он знал, где находится зал аудиенций короля, и направился прямо туда, присоединившись к хвосту небольшой группы знати. Мужчины вполголоса обсуждали возможность вторжения, как, казалось, все делали в эти дни, и после того, что Раласис пережил на обратном пути из Джии, он не винил их за нервозность.

Из зала доносился гул голосов — разгоряченных голосов. Что бы ни говорилось перед королем, это не было тихим обсуждением. Он мог видеть множество теней, движущихся по другую сторону стен из рисовой бумаги. Желание повернуть назад нахлынуло снова, сильнее, чем когда-либо, и только то, что раздвижная дверь в зал уже открывалась, заставило его идти дальше.

Оказавшись за дверью, Раласис оставил группу дворян, за которыми следовал, и направился в ближайший угол комнаты. Похоже, там было большинство дворян страны и их помощников, и все были заняты тем, что кричали друг на друга. Вот и вся мейгорская вежливость. Зал был разделен на два различных лагеря, между которыми была четкая граница.

Там был Тиан Бетос, командующий мейгорской армией, щеголявший кирасой куда большего, чем положено, размера, чтобы тот облегал его внушительный живот, и сверкающим на бедре мечом, который, вероятно, никогда не вынимался из ножен. Он был человеком настолько неподходящим для ведения боевых действий, насколько только можно было надеяться найти, и все же преимущества богатой семьи со старинной фамилией позволили ему занять высшую военную должность в стране. За его спиной стояли люди, которые могли явиться только из аристократических семейств — обремененные медалями, ради которых ничего не сделали, с замысловатыми усами, почти скрывавшими их слабые подбородки и отсутствие твердости характера.