С заходом солнца температура упала. Дрен завернулся в пальто, пытаясь притвориться, что ему не холодно, но он чувствовал, как холод проникает сквозь каменную стену и пробирает его до костей. Он ненавидел холод, как и каждый хороший местный житель Киесуна. Люди рассказывали о том, насколько холодно стало на севере, но у него не было желания выяснять это самому — не то чтобы сейчас у него была такая возможность. Наверное, это хорошо.

Звуки снаружи вернули его внимание к работе. Он выглянул в щель и увидел приближающихся к нему ублюдков в красных доспехах. Их было десять, и они выглядели так, словно побывали в бою. У солдата, возглавлявшего патруль, на плече отсутствовала броня, а в середине нагрудных пластин виднелась вмятина. Это заставило Дрена улыбнуться. Хорошо. Он надеялся, что они тоже оставили после себя кучу мертвых товарищей.

Он вытащил длинный тонкий нож из ножен и стал ждать. Терпеливый до последнего человек.

Черепа замедлили движение у баррикады, ворча друг на друга на своем свинячьем языке. Один прошел насквозь, затем следующий, а Дрен все ждал. Они не торопились, не подозревая, что Дрен по ту сторону стены, прямо там, затаил дыхание. И вот остался только один.

Время действовать.

Дрен быстро встал, просунул руку в пустое окно и обхватил руками шею ублюдка. Он втащил его обратно в дом так быстро, как только смог, застав Череп врасплох, и вонзил нож ему под подбородок прежде, чем его ноги перекинулись через подоконник, и к тому времени, как эгрил ударился о пол, мерзавец был мертв.

Дрен должен был действовать быстро, пока кто-нибудь не пришел искать своего товарища. Хорошо, что у него был опыт обращения со всеми этими чертовыми ремнями. Несмотря на это, его пальцы казались толстыми и неуклюжими, когда он стягивал доспехи с мертвого солдата и надевал их на себя. Казалось, прошли часы, прежде чем он надел шлем и вышел на улицу, держа на бедре сумку с бомбами. Он рисковал, неся их так открыто, но у него не было выбора. Для любой работы нужна толика удачи. И, если все пойдет наперекосяк, он не позволит им захватить себя живым. Ни за что на свете его больше не будут пытать.

У него было время на последний приступ кашля, затем он шагнул в щель только для того, чтобы увидеть, как к нему приближаются два других Черепа. Они остановились, когда заметили его, и прокричали какую-то свинячью чушь. Он помахал в ответ, а затем потрусил к ним. Один из них проорал ему еще одну бессмыслицу, прежде чем они все повернулись и направились к воротам. Дрен просто кивнул, жалея, что не выучил хотя бы несколько слов на эгриле, чтобы ответить. Возможно, это был не лучший план, но это было все, что у него осталось. Последняя карта в колоде.

Сердце Дрена так громко билось в груди, что он удивлялся, как Черепа этого не слышали. Но он прорвался. Он был в пути. Следующая остановка — лагерь Черепов.

Где-то в море небо расколола молния. Налетел долгожданный шторм.

83

Тиннстра

Лейсо

— Зорика, очнись. Очнись. — Тиннстра прижималась к Зорике так крепко, как только могла, и шептала ей на ухо, повторяя эти слова снова и снова. Аасгод был рядом с ними, баюкая свою сломанную руку.

Кольцо мейгорских рыцарей стояло на страже вокруг них, держа наготове полуторные клинки. Что бы ни происходило, дар мейгорцев разочаровывать был силен, как прежде. Она уставилась на Сайтоса, не испытывая к этому человеку ничего, кроме ненависти. Он был тем, кто отправлял нуждающихся людей в лагерь для интернированных, а теперь он пожертвовал собственной страной. И ради чего? Ради надежды, что Черепа позволят ему сохранить трон? Ему повезет, если они позволят ему сохранить голову.

Нет, если мы хотим выбраться отсюда, это зависит от нас. Меня, Аасгода и Зорики.

Тиан Галрин выглядел таким же несчастным, как и Тиннстра. Возможно, у нее появился союзник. Возможно, кто-то из солдат его бы послушался.

Однако времени что-либо сказать не было, потому что появился Эгрил.

Процессию возглавлял Избранный в золотой маске и в черной мантии с алой каймой спереди, отмеченной единственным глазом Кейджа. Позади него другой эгрил держал на поводках двух чудовищных существ. Тиннстра помнила их по Котеге — Киориу. И вместе с ними прибыло то, что выглядело как целая армия проклятого Богами Эгрила.

Тиннстра вздрогнула, наблюдая за приближением Эгрила. Укол боли. Знакомый. Добро пожаловать. Этот человек обладал магией. Она это почувствовала. Моя сила вернулась. Конечно, сейчас ворота открыты. Защитные заклинания деактивированы.

Она взглянула на Аасгода. Он все еще держал в руке флакон с водой Чикара. Почему он его не выпил?

— Я лорд Бакас, — сказал человек в золотой маске. Его голос был холодным и твердым, как сталь, проведенная по камню, но он говорил по-мейгорски без малейшего акцента. — Великий Инквизитор, Избранный Его Императорского Величества.

— А я, — сказал король, — Сайтос Первый, король Мейгора. Для меня большая честь принимать вас.

Бакас оглядел комнату, переводя взгляд с Аасгода на Зорику, Тиннстру, мейгорцев, прежде чем, наконец, снова остановиться на Сайтосе.

— Ваше Величество, я рад наконец встретиться с вами — даже при таких печальных обстоятельствах. Я здесь по прямой просьбе Его Императорского Величества Рааку, Императора Эгрила, Джии, Чонгора и Дорнуэя. Я говорю с вами его голосом.

— Я знаю, кто он, — сказал Сайтос. — Я уже некоторое время ожидаю от него вестей.

Бакас наклонил голову:

— Несмотря на то, что наши земли разделяет океан, ваша репутация распространилась далеко. Знайте, что мой император ищет только вашей дружбы в этом новом мире, в котором мы оказались. Как друзья, обе наши земли могут процветать в мире и общем богатстве. Я надеюсь, что вы тоже этого желаете.

Тиннстра видела, как напряглись челюсти Сайтоса, когда он говорил:

— Желаю.

— Мой господин хочет только одного, — продолжил Бакас. — Вы должны преклонить передо мной колени и поклясться в верности. Вы сделаете это, Сайтос Первый, король Мейгора?

Сайтос кивнул. «Сделаю». Без колебаний.

— Мой повелитель, — сказал Галрин. — Вы не обязаны этого делать. Давайте сражаться.

— Замолчи, — рявкнул Сайтос. Он подошел к Бакасу. Опустился на колени. Склонил голову.

— Нет! — Какой-то придворный выхватил меч и бросился на Бакаса. Избранный отступил в сторону, позволил лезвию скользнуть по его маске, затем протянул руку и схватил голову врага. Ноги мужчины подогнулись, его тело обмякло. Бакас ослабил хватку, и придворный упал на пол. Мертвый.

Бакас оглядел комнату:

— Кто-нибудь еще хочет ослушаться своего короля?

Больше никто не пошевелился. Зачем им это? Прикосновение этого человека было смертельным.

Тиннстра взглянула на Зорику. Она все еще была без сознания, но ее веки начали подрагивать. Возвращаются ли к ней силы? Милостивые Боги, если это произойдет, у нас будет шанс.

Тиннстра проверила свою сумку. Там оставалось два пузырька с водой Чикара. Подействуют ли они на Зорику? Она посмотрела на бесчувственное лицо девушки. Зорика никогда не нуждалась в воде, чтобы получить доступ к своим силам, поскольку ее качества были заложены в само ее существо с момента зачатия. Но что, если это могло бы зарядить ее энергией или заменить то, что было утрачено?

Киориу начали выть, натягивая поводки. Сайтос и Бакас посмотрели на Тиннстру и Зорику.

— Это те, кого мы ищем, Мастер, — сказал Сайтос на эгриле. — Девушка без сознания — создание Аасгода.

— Что он только что сказал? — спросил Аасгод.

— Он признался, что он — предатель. — Тиннстре не требовалось никакого шестого чувства, чтобы понять, что король не тот, за кого себя выдает. Она приподняла голову Зорики и влила содержимое флаконов девочке в рот. Этого было немного, но это было все, что у нее было. Милостивые Боги — если вы существуете — сделайте так, чтобы это сработало. Спасите Зорику. Спасите нас.