Он посмотрел на Хасана, взял себя в руки, зная, что должен говорить спокойно, уверенно:

— Я думаю, у нас есть самое большее несколько дней, прежде чем Черепа вернутся, чтобы забрать то, что они потеряли. Я думаю, для всех нас будет лучше, если нас здесь не будет, когда они это сделают.

Хасан кивнул:

— Что вы предлагаете?

— Мы собираем все войска и направляемся в горы. У нас есть еда и припасы, спрятанные в пещерах. Мы можем остаться там, пока не восстановимся и будем готовы к приходу мейгорцев. — Если королева справится. Если мейгорцы действительно решат прийти и сражаться. Если. Если. Если.

Надежда дурака. Это все, что у тебя есть? Она не защитит тебя от меня. Тебе некуда бежать, я тебя найду повсюду.

Джакс вздрогнул от слов Монсуты.

Хасан взболтал воду в своей чашке.

— Может быть. Может быть. — Он выглянул в окно, прежде чем вернуть свое внимание Джаксу. — Давайте сначала посмотрим, что мы можем сделать с Черепами здесь, а? Если нам удастся сдвинуть их с места, возможно, нам будет лучше остаться здесь, в Киесуне, где у нас есть несколько крепких стен, которые нас защитят.

— У нас были стены в Гандане. И Шулка.

— Я знаю. Но на этот раз мы будем к ним готовы. Мы можем их остановить.

— Нет! — Джакс схватил Хасана за здоровую руку. — Нам нужно убираться отсюда, пока Монсута нас не нашел.

Хасан высвободил руку и сделал шаг назад. На его лице было выражение, которое Джаксу не понравилось. Жалость? Отвращение? Беспокойство?

— Монсута мертв. Мы его убили.

— Я это знаю. Я имею в виду Черепа. Пока Черепа нас не найдут. — В голосе Джакса была паника. Он не мог этого скрыть, не мог это остановить. Остальные в комнате тоже это услышали. Лица поворачивались в их сторону, прислушиваясь.

— Не беспокойтесь об этом, — сказал Хасан, разговаривая тихо, словно с ребенком. — Поешьте, поспите немного. Пока мы все в безопасности.

Монсута только рассмеялся. Еще один дурак для моих ножей. Мне нравится этот человек. Как ты думаешь, он будет плакать так же, как ты?

Джакс глубоко вздохнул. Ему казалось, что он висит над пропастью и держится за край кончиками пальцев. В любую секунду он мог упасть. Утащить за собой их всех. Он не мог этого допустить. Он должен был держать себя в руках. Он уже достаточно опозорил себя. Ему хотелось накричать на Хасана, сказать ему, что нельзя терять времени. Нет времени на отдых. Он изо всех сил старался говорить тише:

— Ты должен меня выслушать. Мы должны убираться отсюда. Сейчас.

Хасан снова одарил его этим взглядом:

— Отдохните. Вы через многое прошли. Через бо́льшее, чем кто-либо другой здесь.

В этом он прав. Впереди еще больше. Больше веселья для меня. Больше боли для тебя.

— Пожалуйста.

— Мы подумаем об этом, генерал. Хорошо?

Джакс откинулся на спинку стула, слишком измученный, чтобы продолжать спорить.

— Тем временем, нам нужно что-то сделать с Кейном и Карой.

— Что с ними?

— Они все еще в подвальных камерах, верно?

Джакс кивнул. В камере с его руками.

— Я пошлю кого-нибудь из парней за ними и принесу сюда их тела. Чтобы мы все могли попрощаться должным образом.

Джакс сдержал слезы:

— Спасибо.

— Это не проблема.

— И найдите женщину, которая помогала нам — Яс. Убедитесь, что она в безопасности.

— Да. Я попрошу Кастера этим заняться.

Хасан оставил его и присоединился к остальным, пока они ели скудный ужин из сушеного мяса и хлеба. Солдаты продолжали поглядывать на Джакса так, как будто считали, что он собирается сделать что-то глупое.

Джакс сел на край кровати, пытаясь не обращать на них внимания. Он не хотел спать, не сейчас, когда знал, что Монсута ждет за его закрытыми глазами. Он не мог никуда идти. Ни хрена не мог сделать. Он бы перерезал себе горло, если бы у него были силы.

Один из людей Хасана вошел в комнату, заставив Джакса подпрыгнуть. Мужчина заговорил с Хасаном, и какими бы ни были новости, Хасан улыбнулся.

— Приведи его. — Он повернулся к Джаксу. — У нас гости, которые могут вам понравиться.

Полминуты спустя Шулка вернулся с Дреном и еще четырьмя людьми, шедшими за ним по пятам.

Дрен ухмыльнулся, увидев Джакса:

— Все еще жив, старик?

— Что-то вроде того. — Клянусь богами, Джакс был рад видеть парня. Затем взгляд мальчика упал на его отросшую руку, и приятное чувство исчезло. Мальчик, однако, не упомянул об этом. По крайней мере, это было уже что-то. — Что с королевой?

Дрен подтащил стул, развернул его и сел так, чтобы можно было опереться на его спинку:

— Доставил ее на борт мейгорского корабля. Хотя, черт побери, были близки к смерти. Гребаные Дайджаку пришли за нами и точно прикончили бы, если бы не появилась подмога. Нам повезло. Чертовски повезло.

— Почему ты не поехал с ними?

Дрен потер подбородок, затем ухмыльнулся, демонстрируя недостающие зубы:

— Что я могу сказать? Я парень из Киесуна. Что я знаю о других странах? Не владею местным жаргоном, вероятно, возненавидел бы их еду. Здесь я знаю, что к чему. И, кроме того, я не мог оставить тебя развлекаться в одиночестве, ага?

Джакс уставился на мальчика. Веселье? Забава? Они в аду. Смерть и отчаяние — их единственные спутники. Мальчик был дураком, что вернулся.

Дрен почувствовал, что сказал что-то не то, и его улыбка погасла:

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я вернулся, чтобы драться. Полагаю, тебе понадобится любая рука, которую ты сможешь достать.

Джакс посмотрел на свою руку, которую Монсута отращивал столько раз. Она ему была не нужна. Совсем не нужна.

Хасан подошел к ним и хлопнул Дрена по спине:

— Рад видеть тебя снова, бешеный пес.

— Эй, ничего подобного. Теперь я на вашей стороне. Больше никаких беглых крыс. Больше никакого такого дерьма. — Дрен сделал паузу и улыбнулся. — Ну, я, конечно, буду рад поиметь Черепов. Это само собой разумеется.

— Это хорошо, — сказал Хасан. — Я только что говорил генералу, что у нас есть хороший шанс выбить Черепов из Киесуна, если мы поторопимся, а затем укрепим то, что у нас есть, прежде чем у них появится шанс нанести ответный удар.

Дрен захлопал в ладошки, как будто услышал лучшую новость в мире:

— Да. Давайте это сделаем.

Джакс вздрогнул от звука и опустил взгляд в пол.

Дрен заметил:

— Что? Что-то не так?

Голос Хасана был тише, нежнее:

— Джакс считает, что нам следует уехать из города. Перегруппироваться в горах.

— Что? Сбежать нахуй? Ты же не это имеешь в виду. Верно, Джакс?

Он поднял глаза и увидел, что все они наблюдают за ним:

— После сегодняшней ночи у нас останется двести мужчин и женщин, самое большее. Этого недостаточно, чтобы сражаться с Черепами.

— В городе все еще около пяти тысяч человек, — сказал Дрен. — Из них могла бы получиться треклятая армия.

— Они гражданские, а не солдаты, — сказал Джакс.

— Ну, я только что там был, — сказал Дрен, — и люди носят оружие, строят оборону. Они все знают, что Черепам все равно, кого убивать. Они просто увидят джиан и захотят закопать их в землю. Теперь всем придется сражаться. Неважно, кто ты — Ханран, Шулка или прачка.

Джакс на секунду закрыл глаза, увидел Монсуту и его окровавленные ножи, и снова их открыл:

— У тебя есть огонь, парень. Но у Черепов есть численное преимущество, бомбы, монстры, магия. Это погасит твой огонь — и огонь всех остальных.

— Я здесь. То, что осталось от моей команды, здесь. Мы готовы. Мы подготовим всех. — Он пару раз кашлянул, пытаясь прочистить горло.

— Ты в порядке? — спросил Хасан.

— Это просто дым, — сказал Дрен.

Джакс глубоко вздохнул:

— У нас две проблемы — Черепа в городе и Черепа, которые собираются прийти им на помощь. Даже если мы бросим все, что у нас есть, на тех, кто здесь, в Киесуне, к тому времени, когда мы их уничтожим — если мы их уничтожим, — появятся другие в огромном количестве, и мы вернемся к тому, с чего начали.