— Этого нам должно хватить до прихода судна, — сказал Гринер.

Тиннстра усадила Зорику на одеяло и дала ей немного хлеба:

— Я вернусь через минуту.

Тиннстра повела Гринера обратно ко входу в пещеру. Она взглянула на Зорику, но девочка с удовольствием жевала хлеб, завернувшись в одеяло. Она повернулась к Гринеру и понизила голос:

— Ты пойдешь с нами? В Мейгор?

— Я бы хотел, — ответил он. — Она хороший ребенок.

— Но?

— Я должен вернуться и поискать Монона. Мне нужно знать, жив он или мертв. Если он погиб на той горе, он заслуживает того, чтобы тело вернули его семье.

— У него есть семья?

— Тебя это удивляет?

— Вроде как... да. Он казался слишком Шулка, чтобы иметь семью.

— Твой отец был лучшим из всех нас, и у него была семья.

— Да, глупо с моей стороны. Может ли пойти кто-нибудь другой? Чтобы найти Монона?

— Почему? Что случилось?

Тиннстра откинула прядь волос со своего лица:

— Ты нравишься девочке. Она нравится тебе.

— Как я уже сказал, она хороший ребенок.

— Было бы... полезно, если бы ты к нам присоединился. Я ничего не смыслю в уходе за детьми. Все это не дается мне легко.

— Ты больше чувствуешь себя как дома на поле боя, а?

— Что ты имеешь в виду?

— Как говорится — ты слишком Шулка, чтобы иметь семью. Замяли. Мы сможем поговорить об этом после того, как у нас в руках будет еда.

Они сели по обе стороны от Зорики. Девочка улыбнулась им и положила голову на руку Гринера.

Тиннстра накинула одеяло на плечи и прислонилась спиной к скале. Она откусила кусочек хлеба с сыром. На вкус это было самое замечательное блюдо, которое она когда-либо пробовала:

— Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела там, где можно просто сидеть и наслаждаться едой.

Гринер обнял Зорику:

— Как вы себя чувствуете, мое Величество?

Зорика рассмеялась и посмотрела на Шулка большими глазами:

— Не называй меня так!

— Но это то, кто вы есть, — ответила Гринер. — Вы больше не принцесса — вы королева Джии. Помните об этом, когда сядете на корабль сегодня вечером.

— Я не чувствую себя королевой.

— Все в порядке. Но можно я открою вам секрет?

Девочка кивнула.

Гринер наклонился ближе, так что их носы почти соприкаснулись:

— Вам просто нужно притвориться. Это похоже на игру понарошку. Просто ведите себя как королева, и вы будете королевой.

— Я могу это сделать, — сказала Зорика с еще более широкой улыбкой. — Это просто.

— Жаль, что кто-нибудь не сказал мне этого, когда я была моложе, — сказала Тиннстра. — Я могла бы просто притвориться храброй.

— Но это то, что мы все делаем, — ответил Гринер.

— Это неправда. Мой брат Берис никогда ничего не боялся. Даже когда... — Тиннстра поперхнулась. Она не смогла больше произнести ни слова.

— Я служил с твоим братом, — сказал Гринер, — и он был прекрасным солдатом, но — и я говорю это с величайшим уважением — он боялся, как и все остальные. Однажды ему потребовалось шесть недель, чтобы набраться смелости и пригласить девушку, которая ему нравилась, выпить с ним. Он цепенел при одной мысли, что она скажет нет.

— И что же случилось в конце? — смеясь, спросила Тиннстра.

— Она сказала, что он показался ей симпатичным, но его большой друг нравится ей больше. — Гринер подмигнул. — Он разозлился на меня из-за этого, да. Разозлился, как...

Они все услышали свист. Тиннстра и Гринер посмотрели друг на друга, словно желая убедиться, что они действительно его слышали. Затем свист раздался второй раз, и отрицать это было невозможно — надвигались неприятности.

— Что происходит? — спросила Зорика.

— Все в порядке, — солгала Тиннстра. — Не волнуйся.

Эрис появился у входа в пещеру, бледный и испуганный:

— Хасан говорит, что Черепа движутся в этом направлении. Много Черепов.

— Иди и присоединяйся к остальным, — приказал Гринер. — Я последую за тобой.

Эрис кивнул и исчез.

— Они могут быть на пути куда-то еще, — сказала Тиннстра. — Это не значит, что они идут за нами.

— Мы не можем рисковать. Оставайтесь в укрытии, несмотря ни на что. — С луком в руке Гринер выбежал из пещеры.

Трясущимися пальцами Тиннстра проверила, надежно ли закреплен ее меч за спиной. Вот и весь отдых. Вот и вся безопасность. Вместо пути отступления из Джии, залив Раскан станет их последним пристанищем. Без судна был только один выход из залива — подняться обратно по лестнице контрабандистов прямиком в объятия Черепов.

Зорика наблюдала за ней, закутавшись в одеяло, с выражением страха на лице, но у Тиннстры едва хватало сил не заплакать самой, не говоря уже о том, чтобы утешить Зорику. Девочка достаточно пережила за эту неделю, чтобы понять, что происходит. Знать, что они в беде:

— Не волнуйся, любовь моя. Я уверена, что ничего страшного.

Зорика плотнее закуталась в одеяло, как будто это был щит.

Тиннстра подошла ко входу в пещеру, посмотрела на пустой берег, проверила пустое небо и задалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем враг доберется до них.

Вытащив свой меч, она поблагодарила Аасгода за его дар. Он защитит меня. Я защищу Зорику. Он защитит меня. Я защищу Зорику. Слова прокручивались у нее в голове снова и снова, пока она ждала, крепко сжимая рукоять меча. Ее глаза искали опасность, уши напрягались в поисках любого звука битвы. Она ненавидела свое положение — застряла в этой пещере, отрезанная от всех остальных, и должна ждать.

Шли минуты. Ее уверенность пошатнулась. Старый страх изводил ее. Она пыталась подавить его, игнорировать. Бежать все равно было некуда. Они с Зорикой оказались в ловушке, как свиньи на бойне.

Но все было так тихо. Возможно, Хасан ошибся.

Она снова посмотрела на небо в поисках Дайджаку — и увидела черную полосу, пересекающую голубое небо по направлению к ним. Она уставилась на полосу, в животе образовался болезненный узел, когда она попыталась понять, что это. Ничего хорошего.

Затем она услышала крики, визг, лязг стали с вершины утеса. Звуки, которые она слишком хорошо знала с того дня в Котеге. С того дня, когда появился Эгрил. Ее начало трясти. Она знала, что произойдет дальше.

Смерть.

Тиннстра снова посмотрела на полосу — женщина. Избранная. Женщина, убившая Аасгода. Идущая за нами. Она опустила взгляд на меч в своей руке. Внезапно он показался таким маленьким, таким неадекватным. Как она может остановить это чудовище? Я должна. Милостивые Боги, я должна.

Гринер бросился обратно на пляж, за ним Эрис и Джао. Шулка где-то потерял свой лук:

— Защити королеву. Что бы ни случилось — не дай им ее забрать.

— Должен быть выход...

Гринер оглянулся:

— Мы — мертвые, которые служат всем живым.

Тиннстра покачала головой. «Нет. Нет. Нет». Слезы навернулись на ее глаза. Они все умрут. После всего, через что они прошли.

— Заставь своего отца гордиться тобой. — Гринер повернулся лицом к Избранной.

Монстр врезался в пляж. Песок, грязь и дым поднялись от удара, на мгновение скрыв женщину из виду. Но затем она появилась. Избранная, воплощение смерти, с развевающимися волосами, горящими глазами, рычащая, и она направилась прямо к ним с топором в руке.

Джао выпустила стрелу, но женщина превратилась в дым, и стрела ни в кого не попала. Она вновь материализовалась рядом с Эрисом и взмахнула топором, распотрошив его от паха до груди. Кровь брызнула на желтый песок.

Гринер издал боевой клич. Женщина слегка повернулась, когда он бросился в атаку. Его клинок Шулка скользнул вниз, но Избранная исчезла, только для того, чтобы снова появиться позади него. Она ударила его прямо в позвоночник тыльной стороной своего топора. Хруст кости эхом разнесся по пляжу. Он развернулся от удара, взмахнув мечом в ее сторону. Он ни во что не попал, и Избранная вонзила топор ему в живот.

Тиннстра наблюдала, оцепенев от ужаса. Она никогда не видела ничего подобного. Женщину было не остановить. Машина для убийства. Гринер был лучшим, и все же он пал, даже не ранив ее. Какие шансы были у нее — у кого-либо из них — против такой силы?