Алаиса подумала о том, что настоящую баронессу общество дворецкого чужого поместья как раз бы скомпрометировало. А вот если бы она была под своим именем, то могла бы надеяться на внимание этого симпатичного юноши, ну или мужчины, про себя она еще не определила к кому отнести Честера – к юношам, он ведь чуть старше ее или к молодым мужчинам, судя по его деловой хватке.

Вечером Алаиса едва заснула. Она приехала по воле отца, чтобы познакомиться и понравиться герцогу, а по итогу встретила молодого человека, который ей понравился, а она обманывает всех. Он думает, что не ровня ей и хочется познакомиться с ее названной сестрой, а ее принимает за баронессу. Как глупо и несправедливо все получилось… Как исправить? Во сне она видит себя и Честера, они стоят рядом, алтарь, за ее спиной родители. Внезапно она видит, что к нему, к ее, как она понимает, жениху, идет другая девушка в платье невесты, и она уступает место. Честер как будто не видит, что невеста другая девушка, да и вообще не смотрит на нее. Родители бросаются утешать Алаису, а отец бормочет «Ну кто же знал, что так обернется, мы ж хотели как лучше, чтобы за благородного вышла. За лорда».

Честер же улыбался, вспоминая как он думал баронессу, вот бы и дочь ее управляющего была такой же. Чтобы прямо как близнец во всем. Хотя он видел баронессу всего ничего, но сразу видно, что это именно то, чего он желал бы для себя.

Лишь герцог спал совершенно спокойно. В душе было небольшое недовольство, что у него четыре гостьи теперь, и такое же небольшое разочарование – баронесса его «не зацепила», а это собственно все подходящие по имени и возрасту претендентки на брак с ним, если исходить из помолвки, заключенной в раннем детстве по воле родителей. А чего, собственно, он ожидал? Благородные девицы все сплошь скучные и созданы из кокетства. Баронесса вроде получше, но простовата, без огня что ли внутреннего.

Алаиса проснулась рано утром. В голове у нее созрел маленький план. Она тотчас же написала записку Алисии.

«Алисия, здравствуй! Умоляю, не сердись на меня, за то что поддалась уговорам отца. Я не хочу внимания герцога, потому что встретила того, с кем бы хотела идти к алтарю, и он мне ровня. Ты настоящая его невеста. Я не хочу обманывать ни его, ни Честера – это тот самый молодой человек, я еду домой, к родителям, надеюсь встретить его там, но уже как Алаиса. И да, по ошибке меня приняли за тебя, а я не стала опровергать это недоразумение. Так батюшка желал. Прости за наш обман, не наказывай, прошу.

Твоя названная сестра, Алаиса.»

Записку Алаиса запечатала в конверт, и попросила передать в поместье баронессе фон Дитрих через мальчишку почтальона, что с утра обходил близ лежащие дома с почтой. Это была имперская почта, мальчишка не знал, кто передает письмо, лишь брал обязательную плату за доставку, что шла в казну, а за услуги платил тот, кому письмо предназначалось. Письма поэтому не терялись. Квиточек о том, что письмо взято для доставки оставался у отправителя, и скрыть факт, что письмо было почтальон не мог, а вот адресат мол быть щедрым или скупым. Сама Алаиса собиралась отправиться домой после завтрака.

Отправив письмо, недаром же она встала пораньше, чтобы успеть отправить утренней почтой записку. Затем она попросила горничную рассказать все, что та успела узнать о герцоге, его доме, и делах в поместье. Горничная рассказала, что герцог не любит празднеств и шумные компании, много времени проводит в поездках по делам, жениться особо не хочет, даже вообще не хочет, но чувствует себя обязанным найти ту, с кем его помолвили в раннем детстве. Вот гостьи и стараются изо всех сил доказать, что они настоящие невесты. Да только герцог неохотно с ними время проводит. Еще в поместье часто меняются горничные. Ей даже вот предложили. Почему предложили? Да потому что девушки нанимаются, влюбляются в хозяина, а его это раздражает, и он дает расчет. Не путается он с прислугой как некоторые господа. Все это Алаиса запомнила, и сказала, чтобы если что, то и Алисии все рассказала честно, как на духу. Горничная закивала – правду ведь говорить не зазорно.

Сразу после завтрака, где Алаиса сказала, что хочет поздравить названную сестру с днем рождения, и благодарит за гостеприимство, но откланивается, бумаги, что просил передать управляющий она передала, так что ничто ее не задерживает, и она отправляется домой. Герцог был немного удивлен такой быстротой отъезда, но списал это на то, что баронесса сирота, которая сама занимается делами, как и он, хотя бы внутри поместья. Управляющего он помнил, а вот баронесса впервые показала себя на людях. Были бы живы родители или близкие родственники, то это случилось бы раньше, а тут пришлось ждать совершеннолетия…

Вот тут герцог задумался. Вот-вот, если не сейчас его настоящая невеста должна была ознакомиться с документом о помолвке. Не значит ли это, что баронесса приезжала именно чтобы посмотреть на него, сделать выводы, и эти выводы ей не понравились… Анри решил действовать. У девушек узнать точную дату их рождения и, таким образом, те, кому исполнилось двадцать один – явно засидевшиеся в девках аристократки, и просто морочат ему голову, иначе бы предъявили второй экземпляр договора о помолвке. Какой же я дурак, что не подумал об этом ранее…

Вечером, когда собрались три его, как он уже считал, фальшивые невесты, ну по крайней мере, парочка точно, Анри попросил их предъявить магкопию их свидетельств о рождении. На что дается девушкам три дня, считая с завтрашнего утра. Иначе вынужден будет отправить их по домам без объяснения причин. Девушки разозлились. Агриппина тихо выругалась, прикрывшись веером, ей уже исполнилось двадцать два, и вот снова жених про возраст, как и предыдущие три. Амалия поджала губы. Через три недели ей исполнится двадцать один и тогда герцог с нее спросит точно свидетельство о помолвке, ведь без него никак. Анетта глупо захихикала, как обычно, она-то догадывалась, что Агриппина их старше, а вот она самая молодая из троих, а значит и шансы выше. Анетте всего девятнадцать.

Тем временем, Алисия утром встала с ощущением близких перемен. Да, сегодня ей исполнилось двадцать один, и она получит доступ к бумагам, что хранятся в банке. Возможно, что там нет ничего особенного, но сердце говорит об обратном. Только позавтракав она уже быстро собирается вместе с управляющим в банк. Алаиса была правдива в том, что обе они привыкли воспринимать Жерома как отца. Он заботился о них все эти годы, не делая различий, ну или почти не делая. Алисия знала как она считала все, что нужно ей по статусу, и не отправил же он ее в какой-нибудь приют для детей благородных. А мог, и просто оплачивал бы ее содержание там. Нет, нанимал учителей, а старательной ученицей она не была – так ведь сама так хотела, училась только тому, что было интересно. Музыцирование да рисование не освоила – так ведь особо не пригодятся. А вот за хозяйством приглядывать умеет, и знает, чем паркет начищать, а что для чистого хрусталя надобно. Так что слуги не проведут.

Рано утром в банке ее встретил поверенный этого банка, который и извлек бумаги ее покойного отца из сейфовой ячейки. Фамильные украшения, доставшиеся ей от матери отца, то есть бабушки. Драгоценности матери были в доме и хранились в домашнем сейфе. Именно сегодня она надела одно из украшений матери – золотой браслет с небольшими, но яркими изумрудами. С сегодняшнего дня можно – она совершеннолетняя. Драгоценности бабушки решила оставить пока в сейфе банка. Банковский счет на приличную сумму, вместе с набежавшими процентами девушку тоже порадовал. Конечно, они итак неплохо жили, управляющий если и брал себе чуть больше, чем должен был, но поместье его усилиями давало стабильный доход. Поэтому ознакомившись со всеми документами на вклад, на проценты по вкладу, Алисия решила, что пока менять ничего не стоит. Банк показался надежным, срочных расходов не предвидится, а на текущие хватает.

Договор о помолвке сына герцога и Алисии лежал внизу. Так вот оно что… Она помолвлена. Что ж герцог не спешил заявить свои права на нее? Напротив, как она слышала перебирает невест. Алисия не знала, что и думать. Решила, что поговорит дома с управляющим, который заменил ей отца и выяснит, почему так получилось. Возможно господин Жером оберегал ее от этого союза, либо сам был не осведомлен. В банке, при посторонних ничего выяснять не стала. Попросила для себя реквизиты своих счетов выписать, а договор о помолвке аккуратно сложила в папку для документов уже оригинал.