– Что может быть интересней, чем ноющий друг, создающий сам себе проблемы? Ты мне расскажи вот, что ты делать собрался с этой красоткой? Глядишь, и развлечёшь меня.

– Я тебе клоуном не нанимался, – ответил ему в той же манере. – Что делать, что делать? Буду вертеть её, на чём положено, пока денег не попросит. Как заикнётся, так сразу дам пинка под зад и уволю заодно, чтобы преподать важный жизненный урок.

Вавилов почему-то громко рассмеялся, вновь вызывая недовольные взгляды в нашу сторону.

– Узнаю старого доброго мажорчика Соколова, ох уж эта твоя философия. А если не заикнётся? Вдруг она не такая, как ты думаешь? Подвёл тебя твой нюх на этот раз? А?

– Да стопроцентно такая! Я знаю точно! Как и все! Могу поспорить, что долго не продержится!

– А я могу поспорить, что ты её затрахаешь раньше, чем попросит денег! Ты же со своим либидо, как бык осеменитель под допингом, даже нет, как чёртов кролик! Ни одной самки мимо не пропустишь неоприходованной.

– Да ну тебя с твоими сравнениями, стоило только купить акции аграрки, сразу потянуло на скотину!

– Давай! – Миша протянул мне свою руку, – не увиливай с темы. Спорим?

– На что? – он меня жутко злил, но азарта это не убавляло. Я бы с радостью его уделал в любом споре.

– На Роллс-ройс отца твоего, он тебе всё равно не нужен, стоит, пылится в гараже.

– А губа у тебя не дура! – искренне изумился я его запросам, зная ценник той машины.

– Так и ты большой молодец, к тому же не сомневаешься, что победишь. Что тебе терять?

– Тогда, если ты продуешь, мне деньгами стоимость Ролса отдашь.

– Ты тоже не промах с запросами, ладно. Значит, спорим, что если она сбежит от тебя затраханная до смерти и без денег, то выиграл я. А если сама попросит денег или любой подарок, то ты!

– Отлично! Потому что ты просто лох, предлагать такие условия!

– Это мы ещё посмотрим, кто лох! Давай клешню! И чтобы ты не увильнул, просто спрятавшись в домик, к другим женщинам тебе ходить нельзя!

– Какой срок? – уточнил я важную деталь.

– Дам тебе фору на разогрев, – ехидно улыбнулся Миша, – месяц!

– Пфф! Месяц это слишком много, она и недели не выдержит!

– Не переоценивай себя, Сокол, ты ща половину этого срока отсыпаться будешь. Давай две!

– По рукам! Готовь денежки на счёт!

– А ты протри пыль с моего Ролса, только сам! По рукам, братец! Ух, прокачусь я на Ролсе! А как продуешь, так и на рыжульке твоей! – подмигнул в конце Миша.

– А мне уже будет всё равно! Катайся, сколько тебе влезет! – разошёлся я от выпитого.

– Доброе утро, Кирилл Александрович у себя? – я осторожно кивнула в сторону большой двустворчатой двери в кабинет Соколова.

Ангелина подняла на меня глаза и смерила отчего-то очень недовольным взглядом.

– Конечно, у себя, сегодня рано пришёл и давно ждёт тебя.

Я скромно прошла к двери и встала рядом с ней в ожидании, что секретарша поднимется и объявит боссу о моём прибытии.

– Тебе дверь открыть? – приподняла бровь Ангелина, – или всё же умеешь ручкой пользоваться?

– Умею, – сухо ответила я. Что за стервозное поведение, я ей ничего плохого не делала. Ну раз не надо его предупреждать, могла бы просто сказать об этом.

Я потянула на себя тяжёлую дверь, которая весила, будто тоже была сделана из настоящего дуба, как и стены внутри. Если честно я ужасно нервничала, всю ночь думала о том, что же ему ответить на предложение. Но в итоге разум и прагматизм возобладали над суеверной и эмоциональной частью меня, убедив, что такие деньги я ещё не скоро смогу заработать. Даже если вся моя работа уложится в один месяц или меньше, то у меня на руках будет триста тысяч!

Я буду ещё на шаг ближе к тому, чтобы окончательно избавиться от Савелия!

С колотящимся от волнения сердцем я вошла в огромный кабинет и лишь в последний момент услышала, что Ангелина всё же встала из-за стола и закрыла за моей спиной дверь, когда я застыла на пороге в нерешительности.

Не то чтобы я боялась своего босса, просто в кабинете было пусто. Она же сказала он тут и ждёт меня. Я что-то не так поняла? Я почти уже развернулась, чтобы выйти обратно, как краем глаза увидела нечто у окна. На большом кожаном диване, который отлично вписывался в интерьер офиса по стилю, но никак не по назначению, кто-то лежал.

Да не кто-то. Я сделала шаг вперёд и пригляделась. Ну так и есть, Соколов собственной персоной. Изволит возлежать на этом кожаном кошмаре в ожидании меня?

Я тихонько кашлянула, прочищая горло и обращая на себя внимание.

– Доброе утро, Кирилл Александрович, – произнесла я как можно более спокойным голосом.

Никакой реакции.

Так как диван стоял боком, то всё, что мне было видно, это его макушка, плечо и немного оставшееся неподвижное тело. Я сделал пару шагов в его сторону, может, не слышно с такого расстояния?

– Кирилл Александрович? Это Александра… Калинина, – на всякий случай добавила я свою фамилию, мог ведь и забыть за ночь. – Вы сказали…

Я замерла на месте, теперь разглядев, что его рука свисает с края дивана, пальцы слегка согнуты, расслаблены. А на полу рядом на боку лежит чёрная керамическая кружка. Я растерялась ещё больше, чем до этого, оглянулась на дверь. Там снаружи сидит эта стерва, сейчас опять скажет мне что-нибудь унизительное, чтобы поставить на место.

Я вновь повернулась к Соколову на диване и вдохнув поглубже подошла ещё немного. Может, он спит, мало ли, присел, задумался, заждался и уснул. В первую нашу встречу он тоже уснул, да так крепко, что спящая на нём голая женщина была нипочём.

На полу возле кружки виднелось блестящее тёмное пятно, похожее на разлитый кофе. Так крепко заснул, что не слышал, как уронил?

Да что я голову ломаю?

Я подошла к дивану и нависла над ним, оглядев быстро с ног до головы. Лежит на боку, как-то неудобно подвернув под себя одну руку, головой на подлокотнике. Одет в точности как вчера, тёмно-серые брюки и чёрная рубашка. Пиджак его я заметила раньше на той же вешалке, куда он его повесил вчера. И блин… как же он хорошо сложен и одежда с трудом скрывает это. Да мне и без толку эта одежда, я помню его без неё, абсолютно обнажённым, как уставший греческий бог.

Кажется, бог снова устал, хоть и одетый в этот раз.

Саша, не отвлекайся на свои фантазии!

Я наклонилась и потрясла его легонько за плечо, не желая напугать, когда разбужу. Тихонько позвала:

– Кирилл Александрови-и-ич, пора просыпаться, – ещё немного потрясла. – Кирилл… – в глаза бросились его неестественная бледность и тени под глазами, потом я опустила взгляд к губам, которые мне тоже показались чересчур бледными. А ещё он совсем не реагировал на то, что я его трясу. Я качнула его сильней, он перекатился почти что на спину, упёршись в спинку дивана плечом и снова абсолютный ноль реакции.

Да что он как неживой?

Я резко распрямилась от безумной догадки, пульс тут же ускорился, бросая меня в жар.

– Кирилл Александрович! Проснитесь! Вам плохо? – может, я с ума сошла, но что-то с ним явно не так. Лежит в неестественной позе, будто завалился набок неожиданно для себя, вон ноги-то на полу. Бледный и не просыпается. – Чёрт!

Ругнувшись, я поспешила к дверям, надо позвать Ангелину на помощь, чёрт с её стервозностью, не до этого сейчас. Я потянула дверь на себя, и она не поддалась. Дёрнула ещё. Как прибили!

– Да ты издеваешься? Ты что заперла меня тут? – заподозрила я секретаршу в самой настоящей подставе. Подёргала ещё раз дверь для верности, убеждаясь, что та не поддаётся. – Ангелина! Ангелина, открой!

Я позвала её не уверенная, что сквозь эти ворота хоть что-то слышно с той стороны. Потом оглянулась на Соколова, который продолжал лежать точно так, как я его завалила на спинку. Да он без сознания!

– Ангелина! Открой! – я постучала ладошкой по двери, – открой срочно! Кириллу Александровичу плохо! Ангелина!