Когда мы сели в автобус, я позвонил маме и сказал, что еду домой. Один.

Я не сказал, что ко мне приедут друзья.

Впервые в жизни я соврал. Кто-то говорит, что сокрытие информации не есть ложь, но я считаю, что они просто не хотят брать на себя ответственность.

И я точно знал, что я соврал.

Эмоции переполняли меня, но я не мог в них разобраться. Я испытывал радость, возбуждение и страх одновременно. Я буду общаться с одноклассниками.

Однажды мой бывший одноклассник позвал меня на день рождения. Я очень обрадовался и пошел. Весь вечер он и его друзья спрашивали, что мне нравится, не нравится, а потом показали порно. У меня началась эрекция, и мне пришлось пойти в ванную комнату. На следующий день в школе знали об этом.

Тогда я учился в восьмом классе. Больше я ни к кому не ходил. И ничего никому не рассказывал.

Но сейчас мне надоело. Я и так все время боялся.

Хватит.

Пока мы ехали, я размышлял о том, что сегодня состоится первая в моей жизни… А как это правильно назвать? Пьянка?

Я в новой школе всего двадцать один день (без учета выходных дней), а уже пригласил одноклассников на ночевку.

Так волнительно.

Но одна вещь меня смущала.

А вдруг на каком-нибудь родительском собрании мама Артема Хвостова или Гриши Зыбина расскажет моей маме про эту ночевку? Что тогда будет? Ведь Артем Хвостов скажет, что поехал ко мне домой.

И зачем я соврал? Вдруг я что-то упущу? Вдруг кто-то что-то узнает?

Эта мысль настолько завладела моим мозгом (странное выражение «завладеть мозгом»), что я решил все отменить. Зачем мне какая-то пьянка, когда у меня дома недочитанная книга Ричарда Докинза?

С другой стороны, если я буду все время от всего отказываться, то так и не заведу друзей.

Но… нужны ли мне друзья? Я ведь жил без них почти четырнадцать с половиной лет, и мне было хорошо.

Хотя кого я обманываю? Ничего в этом хорошего. Мне было одиноко, мне было пусто, было никак. Просто раньше я этого не понимал.

В конце концов я начал раздражать сам себя. И почему я все время ною?

Когда мы ехали обратно, я все равно сидел один и слушал Ференца Листа. Никто не говорил со мной.

Мы уже въехали в город, но не доехали до школы, как автобус остановился.

Меня кто-то задел за плечо.

– Ну, ты чего? – спросил Гриша Зыбин. – Ленинский. Нам же здесь выходить.

Я схватил рюкзак и пошел за ним.

Вместе со мной из автобуса вышли трое: Артем Хвостов, Гриша и Надя Соловьева.

Алина осталась в автобусе.

– Мы только втроем? – спросил я.

– Мои подруги еще придут, – ответила Надя. – Позже.

– А Алина Шишкина? – спросил я.

– Шишкина? – спросил Артем. – А, ну, блин, она не смогла. Пошли уже.

И мы пошли. Мы с Гришей Зыбиным шли впереди, а Артем Хвостов и Надя Соловьева позади. Артем приобнимал Надю за плечи.

По пути мы зашли в магазин и купили замороженные полуфабрикаты. Еще купили несколько бутылок кока-колы и пакетов сока. На запивку, сказал Гриша.

Артем Хвостов и Гриша Зыбин сразу пошли курить на балкон, а мы с Надей разбирали продукты.

Я таскал пакеты на кухню, а Надя расставляла все в холодильник.

Пока мы ждали подруг Нади, Артем попросил компьютер. Я открыл учетную запись гостя и отдал ему свой ноутбук. Он включил фильм онлайн. Это была пародия на фильм «Сумерки». Мы сидели в зале и смотрели фильм, а через полчаса Надя и Артем ушли вдвоем на балкон.

Полупрозрачный тюль почти не скрывал их, и я старался сосредоточиться на фильме, а не смотреть на них. Но периодически я все же поглядывал на балкон. Все равно все было видно.

Сначала они разговаривали, а в какой-то момент я увидел, что они целуются.

Я почувствовал себя немного сконфуженно, но Гриша спокойно смотрел фильм и пил кока-колу, поэтому я просто последовал его примеру. Мне не нравится кока-кола, но я решил соответствовать.

Артем и Надя вышли с балкона уже после окончания фильма.

– Мне Ленка звонила, они подходят, – сказала Надя. – Леш, поставь пиццу.

Я кивнул и пошел на кухню.

Я не очень люблю замороженную пиццу, особенно если в ней есть перец, оливки, ананасы или бекон. В двух купленных нами пиццах ничего такого не было, потому что я сам их выбирал.

Мы разогрели пиццу во встроенной микроволновке, и я отнес ее в комнату.

В 19:06 в домофон позвонили, и Надя Соловьева открыла дверь, не спрашивая, кто это. Очень неосмотрительно.

Через четыре минуты в квартиру зашли две очень громкие девушки.

Они обе были выше меня, и я почувствовал себя некомфортно, потому что мне не нравится, когда вокруг много людей выше меня ростом.

Но они сняли сапоги на каблуках и оказались не настолько высокими.

– Это Эми, – Надя Соловьева указала на девушку с длинными ярко-красными волосами, тоннелями в ушах (мне всегда становится не по себе, когда я вижу такие серьги) и пирсингом в нижней губе.

– Привет, – Эми пожала мне руку, сильно сжав ее.

– А я Лена, – поздоровалась со мной приземистая и плотная девушка в очень коротком платье и тут же вручила Грише пакет. – Мы принесли бухло.

– Какое? – спросила Надя.

– Водку.

– А Эми – это настоящее имя? – спросил я.

Я вспомнил Эми Понд из «Доктора Кто». Она мне всегда нравилась.

– Нет, конечно, – засмеялась Эми и прошла на кухню.

Я повесил их куртки в шкаф и поставил ботинки на коврик.

– А у тебя рюмки есть? – спросила Лена.

– Нет.

– Тогда я возьму стаканы, – сказала она и полезла в кухонный шкаф.

На этот раз одноразовой посуды не было, и каждому из нас досталось по два стакана – один с водкой, другой с соком. Даже мне.

Надя, Лена, Эми и Артем сели на диван, а мы с Гришей на банкетку.

– Ну, давайте. За знакомство, – сказал Артем Хвостов.

Все выпили, кроме меня.

– Пей, – Гриша толкнул меня под локоть, и я чуть не разлил сок.

Мне не хотелось пробовать водку, но я должен был влиться в компанию.

И я выпил.

Вкус я почувствовал, только когда проглотил напиток. Было не очень приятно, но терпимо.

– Запивай, лошара, – сказал Гриша, и я отпил апельсинового сока.

Остальные почему-то засмеялись.

Алкоголь подействовал на меня так же быстро, как днем. Я почувствовал себя расслабленнее, чем раньше.

– Мне нравится, как этанол действует на организм, – сказал я. – Концентрация спирта в мозгу увеличивается. Спасибо гематоэнцефалическому барьеру за это.

– Чё? – спросила Эми.

– Да ничё. Он вообще странный, – Артем Хвостов махнул рукой. – Давай стакан, Леха. Будем еще наливать.

Я протянул ему стакан. Мне налили еще, и я выпил, став еще более пьяным.

Все смеялись и говорили, а я почти не слушал, но улыбался. Мне было хорошо.

Артем, Гриша и Эми периодически ходили курить на балкон, и в какой-то момент я пошел с ними. Было совсем темно, и я не мог сориентироваться, сколько сейчас времени.

Эми захотела взять у меня зажигалку, но я решил помочь ей сам. Я долго не мог зажечь огонь, и Артем отобрал ее у меня.

– Он случайно не наркоман? – спросила Эми.

– Да хрен его знает, – ответил Артем.

Они оба смотрели на меня, и я подумал, что они, наверное, говорят обо мне. Это было немного обидно, потому что мне понравилась Эми, несмотря на пирсинг и тоннели в ушах. У нее была большая грудь и узкая талия.

– Если вы про меня, то ответ – нет. Я никогда в жизни не употреблял ничего психотропного или меняющего сознание. До сегодняшнего дня.

– Просто ты странный.

– Похож на зомби, – сказал Гриша Зыбин.

– Точняк, – засмеялся Артем Хвостов. – Реально как зомбяра.

Они втроем засмеялись, и я тоже засмеялся.

– А изобрази зомби, – сказала Эми.

– Как? – спросил я.

– Вытяни руки и скажи: «Мозги-и-и-и».

Я сделал так, как она просила, и все снова засмеялись.

Я закурил, и оказалось, что это не так неприятно, как мне всегда казалось.