Все испытания на мою голову! Везёт как утопленнице… Посадочный купон оформляла в последний момент, на поезда южного направления билетов уже в принципе не было, хотя лишь начало курортного сезона. Чудом удалось урвать последний на сайте – мерзкий плацкарт, спасибо что не боковое и не у туалета. Но соседи, конечно, отпад: беспокойная мамочка колхозного типа с пятилетним хлюпающим недоноском и надоедливый дед, на вид – старый маньяк: уставился на меня с первых минут и лезет с разговорами и с дебильными прибаутками, хотя состав ещё даже не тронулся. А ведь трястись тут двое суток с ними!

С удовольствием поменялась с дедом местами – ему досталось по билету верхнее. Пусть общается с другой попутчицей, ей анекдоты травит, уверена: ни она, ни её чадо на второй ярус не полезут, ну если только спать. А я буду сверху смотреть на проносящиеся за окном леса и полустанки. Плевать. Лишь бы скорее уехать из этого проклятого города, и забыть, забыть всё… За исключением того, что из памяти не стереть.

Ленчик пришла провожать меня, машет в окно вагона, одноклассница и подруга единственная. Нет, не единственная – нет у меня больше подруг и не будет никогда. Её потом тоже забыть себе прикажу, а сейчас выйду на перрон поболтать с ней – под занавес последнего акта моей супружеской трагикомедии.

– Держи пирожков горячих в дорогу, мать напекла! – Ленчик суёт мне пакет с чем-то аппетитно пахнущем и горячим. – Домашние, вкусные! И вообще ешь хоть иногда, глянь на себя: исхудала как за этот год, кожа да кости… Зачем ты уезжаешь? Будто тебе поможет это бегство, останься!

– Лен, это решено. Как отрезало. Невыносимо мне здесь, душно, опостылело до смерти …

– Да это эмоции, глупости всё! Ну не изменял тебе Николюсик, не изменял! Это свекруха твоя всё подстроила, она давно вас разбить решила. А ты повелась, позволишь ей радоваться, праздновать вашу ссору? Говорю же: куча народу видели, что он напился вдрызг у Мечковского, машину новую обмывали, а Дина его провожать вызвалась, потому что он на ногах уже не держался. Ну и проводила… до самой кровати… Он-то и не помнит толком ничего! Когда Динка мужа твоего притащила, мать его дома была, но вдруг ушла бегом – в магазин ей приспичило. И скорей тебя с работы вызывать, типа «я плиту не выключила» … Подстроено, подстроено всё!

– Эту версию он тебе рассказал? Слышала сто раз. Пить надо меньше. Прям, изнасиловала она его, ага.

– Ну и чёрт с ним, с Николюсиком. Других что ли нет. Ты же любую королеву красоты затмишь! От тебя все мужики без ума, каждый в лепешку расшибиться готов, лишь бы ты на него взглянула! Будет у тебя и новая любовь, и настоящая семья. Сбежать не трудно, но от себя не убежишь. И смысл покидать с бухты-барахты родной город – в никуда, в полную неизвестность? Кроме меня никто и не знает, что ты уезжаешь. А Николюсик думает, что ты у нас гостевать собралась на недельку…

– Не в Николюсике дело, Ленчик, совсем не в нём. Давно следовало с ним развестись. Я простить себе не могу, как меня угораздило связаться с этим маменькиным сынком. Правду говорят, что в восемнадцать лет мозгов нет. Заморочил мне мозги, принц на белой бэхе, ухаживал красиво, на руках носил… Да для показухи я ему нужна была, как и его бэха, для понтов, вот мол Леонова, звезда наших тротуаров, моя собственность теперь – смотрите все и завидуйте! А сам ничтожество полное. Ноль без палочки, шагу ступить не может и копейку в жизни не заработал без своей матери. И вы мне ещё в уши все дудели: вы потрясающе красивая пара, мать солидная бизнесвумен, он супер классный… Друзья называется!.. В общем я даже рада, что так случилось, наконец есть повод с ним порвать окончательно.

– Съездить и развеяться, спору нет, просто необходимо. Попробовать с чистого листа в другом месте, начать новую жизнь. Но к чему сжигать все мосты одним махом? Ты дом за бесценок продала родительский, зачем?

– Деньги понадобились. На поездку и на первое время.

– А где жить потом будешь? И кому ты нужна в чужих краях-то? Здесь бы мы все вместе помогли тебе, не пропала бы!

– И там не пропаду, не волнуйся. Ладно, позвоню, как устроюсь, что и где, все подробности. Лен, проводник зовёт уже. Всё, прости-прощай!

– Не забудь – сразу же сообщи, как приедешь! Звони через мессенджер почаще!

Ленчик заревела белугой, уткнулась мне в плечико, обнимашки затеяла. Жаль её. Эх, не знает она ещё, что все старые симки я выброшу сегодня и аккаунты закрою в соцсетях… Хорошо, что я её реакции на это не увижу и не узнаю никогда. Прощай, Ленчик! Прощай, город моего счастливого детства, хрустальной юности и пережитого горя, город скорби, унижений и позора.

Вот и скрылся он за косогором. Под стук колёс медленно наступил вечер. Соседка утихомирила своего сыночка и угомонилась сама, уснув на верхней полке. Мы с дедом присели к столу у окошка чаи гонять. Разговоров, понятно, не избежать. Да ничего себе старикан, вполне интеллигентный оказался: «Деловую газету» ещё читает, безобидный пенсионер, бывший счетовод какой-то конторы.

– Я в санаторий, подлечиться еду, – делится он безумно важными для меня сведениями. – Звать меня Сергей Васильевич. А вас можно узнать, как величать?

– Ная.

– Это что за имя тарабарское, никогда не слышал.

– Обычное. Уменьшительное от Анастасия.

– Скажите пожалуйста. Не подумал бы. Анастасия имя замечательное и вам очень идёт. Но по какой причине не Настя?

– Не люблю «Настя», приучила с детства всех называть меня Наей.

– Зря. Настенька душевней звучит, да и похожи вы на Снегурочку из сказки. На курорт отдохнуть едете, Ная?

– Работать. Предварительные два этапа собеседования дистанционно прошла. Тесты сдала успешно. Осталось с генеральным директором пообщаться и должны оформить.

Что это я разоткровенничалась? Мне надлежит отныне врать везде и каждому. Ничего, с дедом этим мы больше никогда не пересечёмся по жизни, да и кто запоминает дорожную болтовню? А исповедаться мне неймётся напоследок.

– И кем же работать предстоит?

– Офис-менеджером.

– Секретаршей?

– Референтом. В крупной строительной фирме.

– Дело хорошее: жить и работать летом у моря. Мечта, а не работа.

– Боюсь, и минуты свободной не будет взглянуть на море, не то что прогуляться. Большие объёмы информации, режим многозадачности… Не даром местные кадры отказались от этой должности.

– Абсолютно не исключено. А что ж родители дочку столь юную без опасений одну отпустили – в далёкий жаркий регион?

– Я, Сергей Васильевич, совершеннолетняя, мне аж целый двадцать один год. И самостоятельная. А родителей… у меня нет. Умерли.

– Простите, Ная. Давно?

– Отец год назад, мама больше полгода уже. Заболели, вначале папа… Сердце. Коронавирус ещё иммунитет подкосил… Трудно об этом вспоминать. Сменим тему, если позволите.

– И впрямь, Настенька, переведём разговор, то есть я хочу сказать – Ная. Тем более, что у меня тоже никого нет: ни жены, ни детей. Сын единственный непутёвый был: проворовался, угодил в колонию и там погиб. И я стал совсем одиноким. Осиротели мы с тобой… А это друг твой пушистый? Мишка плюшевый вон смотрю из рюкзака твоего выглядывает. Взрослая говоришь, а в куклы не наигралась ещё? Я таких мишек где-то видел… А, вспомнил – в тире их дают как приз победителям, метким стрелкам!

Прошаренный дед. На этом откровения, пожалуй, настала пора заканчивать.

– Да, это призовой мишка. Выиграла конкурс летних сарафанов в городском парке. Этих медведей, похоже, туда по разнарядке эшелонами отправляют. А вы стрелять любите?

– Куда мне! Я слепой почти. Все развлечения: через очки издалека на девушек любоваться, да газетки почитывать, сидя на лавочке в парке.

– Розы как рано там расцвели в этом году, заметили Сергей Васильевич?

– О да! Нарциссы тоже изумительно цвели, и тюльпаны, и пионы особенно! Я новый сорт тюльпанов у себя на даче посадил, «Фокстрот» называется …