Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Последние многозначительные слова повисли в воздухе. И они долго смотрели друг на друга.

– Не буду я на вас работать, – сказал Сварог.

– Да будете, куда вы денетесь, – махнул рукой Гаудин и снова на миг превратился в дряхлого составителя бумажных отчетов.

– Вы замечательно бережете ваших людей, – зло бросил Сварог. – Капитана Зо и барона Дальга уже уберегли… – Сварог заставил себя замолчать. Стыдно стало. Он осыпал лорда упреками, как брошенная барышня. Фи.

– О, эти дилетанты… – вздохнул Гаудин. – Они работали оба на Снольдер, поймите вы. Конкретнее – на Морское Бюро, есть там такая контора. Ну с чего вы взяли, что это мои люди? Они вам говорили? Нет? Вот видите. Вы просто сделали неверные выводы. Мы за ними наблюдали, верно, чтобы облегчить себе работу. Но на меня они никогда не работали. Хотя капитан Зо в плане возможного сотрудничества меня интересует…

– Опоздали, – не отводил глаза Сварог.

Гаудин рассмеялся, и вышло это у него правдоподобно. Или он рассмеялся искренне?

– Ах, вы решили… Лорд Сварог, на дне у Старой Гавани покоится трехмачтовый корабль под названием «Три козырных розы». «Божий любимчик» потопил его, сам изрядно пострадал, но прорвался в низовья реки. А ваша собачка сбежала в суматохе. Уверен, Зо предусмотрел, что на корабль у пристани могут напасть. Он, выйдя к Старой Гавани днем позже вас, сразу определил, что это чужие мачты. И сушей направился к Великому Каналу. А «Божий любимчик» вышел в море через Снольдер, плывет за капитаном… Вот так. Что до барона Дальга… Юноша был честолюбив и прекрасно понимал, на что идет. Будь он моим человеком… Моих людей так примитивно, стрелой в спину, не уберешь.

– Значит, люди Дальга вовсе не рассчитывали на вас…

– Естественно. С чего бы им на меня рассчитывать? Снольдер послал бы сюда все имеющиеся у него самолеты, попытался бы поджечь казармы прежде, чем войско навьев выйдет к его границам. Или подал бы жалобу наместнику, что вероятнее. В таких случаях мы вмешиваемся немедленно. Кстати, чем это вы ухитрились поджечь казарму? Удивили вы меня жутко этим фейерверком…

– Джинн, – сказал Сварог. – Дух огня. – И вдруг с тоской понял, что он устал. И захотелось послать все подальше, сбежать от этих играющих в кровавые игры людишек, забраться в горячую ванну или зайти в придорожный кабак и…

– Неужели они еще остались? Занимательно… Герцогиню убили вы или ваш спутник?

– Она… С ней произошло что-то странное. – Вопрос вернул победителя к действительности. И в ней, этой действительности, обнаружился один из неразгаданных ребусов.

– Хорошо, потом расскажете подробно. – Он обернулся, поманил одного из своих людей: – Передайте на виману императрицы, что они могут спускаться. Опасности нет. Только сначала приберите там… самое неприглядное. И ведите сюда новоявленного великого герцога. – Он хитро глянул на Сварога. – Вот вам прекрасный случай страшно мне отплатить. Императрица считает, что я обнаружил вас всего час назад. Стоит вам рассказать ей, как обстояло на самом деле, и я кану в бездну опалы…

– Вы же прекрасно понимаете, что я этого не сделаю, – сказал Сварог зло.

– Понимаю, – ухмыльнулся Гаудин. – Я сразу понял, что душа у вас добрая, нежная, трепетная… Потому и уделяю вам столько времени… – Он оглянулся. – Граф, можно попросить вас подойти?

Леверлин приблизился с видом гордым и независимым. Крови на нем не было – успели поработать люди Гаудина, но кираса носила следы жестоких ударов. На плече у него примостился Карах. «Отсиделся где-то в уголке, – обрадовался Сварог, – а я уж думал, растоптали в свалке мохнатого…»

– Поздравляю, молодой человек, – сказал Гаудин. – Вы с лордом Сварогом прекрасно справились.

– Старались, знаете ли. – Леверлин смотрел на него без особого пиетета. – Спасибо, что помогли… в самом конце.

– Ну, без нашей помощи конец для вас мог оказаться и печальнее… Любезный граф, я прекрасно понимаю, что такое питомцы Ремиденума, коим свойственны бравада и удаль в любых обстоятельствах. Но сейчас сюда войдет императрица, и постарайтесь вспомнить все, что вам известно об этикете.

– Я дворянин, милорд, – гордо воздел подбородок Леверлин. Казалось, допусти Гаудин еще одну бестактность, и получит то, чего не дождался от Сварога, – вызов на дуэль.

– Вот и отлично. Лаур великий герцог… – Он слегка поклонился подошедшему Хартогу и бросил торчавшему за его плечом синему комбинезону: – Снимите корону с бедной дамы и принесите сюда. Размер, думаю, не тот, да потом подгонят…

Кираса на Хартоге была в длинных вмятинах, и держался он чуточку виновато. Понурив голову, сказал Сварогу:

– Милорд, я и не подозревал, что полсотни этих тварей были и во дворце. Прорывался к вам, как черт.

– Много потеряли? – спросил Сварог вяло. Он все сильнее ощущал, как между ним и его соратниками медленно начинает расти незримая стена. Пусть и прозрачная, но от этого не менее прочная.

Он – лар, они – простые смертные. Он попутешествовал, всласть подрался и может теперь со спокойной душой убираться в свои поднебесные выси, потому как ларам, по большому счету, нет дела до того, что творится внизу.

– Человек сорок. Потом появились…

– Тише, господа, – сказал Гаудин. – Императрица. Визит совершенно неофициальный, но об этикете забывать не следует. – Он за шкирку снял Караха с плеча Леверлина и поставил на пол. – Любезный мой, посидите где-нибудь в уголке, домовые церемониалом, даже малым, не предусмотрены…

Сварог молча поднял верного домового на руки – из мальчишеского желания досадить. Гаудин промолчал. Однако домовой сам посчитал нужным удалиться, спрыгнул с рук и был таков.

Синие комбинезоны, так и не откинувшие капюшонов, построились в две шеренги, взяли оружие на караул. Вошли несколько камергеров и блестящих гвардейцев – кое-кто был Сварогу уже знаком, а за ними появилась Яна в черном мужском костюме с сиреневым кружевным воротником и такими же манжетами. На голове красовался лихо заломленный черный берет с пышным белым пером, приколотым алмазной брошью, а на боку – невыносимо изящная шпага. «Мерлезонский балет, – зло подумал Сварог. – Зеленый охотничий костюм из тончайшего бархата. Черный батальный костюм для посещения царственной особой поля боя, когда там уже успели присыпать опилками красные лужи, подмести и пинками откатить в канавы неэстетично отрубленные головы…»

Но, несмотря на тупую боль то ли от ударов, то ли от сознания, насколько жестоко его провели… Несмотря на роль дурацкой марионетки, несмотря… Черный берет подчеркивал золото волос и синеву глаз, она была прекрасна и ни в чем не виновата, искренне обрадовалась ему.

А с Леверлина можно было ваять аллегорическую статую «Поэт, пораженный красотой юной королевы».

Хартог, брякнув доспехами, рухнул на левое колено, как и предписывал этикет. Интересно, а с этого какую аллегорию ваять? Только сейчас до Сварога дошло, как лихо и беззастенчиво старый вояка его использовал с превеликой выгодой для себя. Рисковал капитан головой. Но игра того стоила. Хартог вовсе не рассчитывал увидеть лара, но, когда таковой воспоследовал и Сварог с ходу предложил капитану трон великих герцогов, тот, мысленно махнув рукой на все несообразности и неясности, сделал самую большую в своей жизни ставку. И получил самый крупный в жизни выигрыш. Ну и черт с ним… Сварог слушал вполуха, как Гаудин называет имена и описывает подробности. Подробности были необычайно живописными, герои выглядели героями, злобные силы – злобными силами. Потом увидел обращенные к нему сияющие глаза Яны, наивные до глупости, растерянно поклонился, стыдясь сжигающей его злости.

– Вы герой, граф Гэйр, – сказала Яна. – Я безумно рада вас видеть. Какое счастье, что вас отыскали наконец…

– Заслуги лорда Гаудина на этом поприще неоценимы, – сказал Сварог, официально улыбнувшись. – Оставить его без должной награды было бы вопиющей несправедливостью.

Яна не уловила сарказма, повернула руку ладонью вверх, мигом позже ладонь чуть опустилась под тяжестью затейливого ордена, многолучевой золотой звезды. Приложила орден к синему комбинезону Гаудина, и регалия волшебным образом прилипла, осталась на груди, когда Яна отняла руку. Вторая, в точности такая же, оказалась на груди Сварога, потом настал черед Леверлина и Хартога. Сварог скосил глаза вниз. Звезда была величиной с тарелку, лучей там насчитывалось не меньше дюжины, подлиннее и покороче, по ним блистающими пунктирами протянулись бриллианты, сапфиры и рубины, да вдобавок орден был украшен ажурным золотым плетением, причудливыми арабесками, выглядел пышным до нелепости. Во рту у Сварога стоял вкус дешевого мыла.

44
{"b":"90237","o":1}