Фоморианец самый устрашающий из всех моих цирковых тварей, с его клыками и шрамами, покрывающими его мускулистое тело. Но при этом он самый тихий и неуверенный в себе член моей труппы. Я винил в этом его старый клан. Он был самым маленьким среди них, и за это над ним постоянно издевались. Его милый нрав тоже не способствовал его положению в клане. С годами Ларри становился все более уверенным в себе, но время от времени в нем вспыхивала старая неуверенность.

Я не повернулся к нему лицом, нахмурив губы. У меня не было на это времени.

— Так вот почему ты выбрал сегодня мужчину-добровольца? Ты думал, что это доставит мне больше удовольствия?

Гигант ничего не сказал, но ему и не нужно было говорить. Язык его тела подтвердил мои подозрения.

— «Мясник» — это основной элемент моего шоу, — сказал я ему, — и так будет всегда. Независимо от того, какой акт предшествует или следует за твоим. И ты не должен выбирать себе партнеров, основываясь на том, что ты считаешь моими предпочтениями. Это понятно?

Гигант кивнул, в его глазах промелькнуло облегчение.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

Я повернулся, чтобы уйти, но Ларри снова остановил меня.

— Есть еще кое-что, сэр. Одна женщина из зала хочет поговорить с вами. Говорит, она ваша поклонница.

Я нахмурился.

— Тогда дай ей футболку со стола с товарами и выпроводи отсюда.

— Но, сэр, она…

Прежде чем Ларри успел произнести еще хоть слово, я растворился в тенях и пробрался сквозь толпу в поисках своего адского пса. Я нашел его возле одного из костров, помогающим избавляться от трупов из камеры смертников.

Опираясь на трость, я наблюдал за тем, как напрягаются мышцы его спины, когда он поднимает с земли тело и бросает в огонь, вздымая угли и дым. Я не пропустил, как он вздрогнул от огня.

— Демон. Мне нужно поговорить с тобой.

Небольшая группа рабочих, собравшихся вокруг костра, замерла, глядя то на меня, то на Демона.

Плечи адского пса напряглись от моего голоса. Он не хотел говорить со мной, но он знал, что лучше не отказывать мне при всех.

— Ладно, — прорычал он после напряженной паузы. Он пронесся мимо меня, проскочив сквозь мою тень. Зрители дружно ахнули, но я никак не отреагировал, хотя мне пришлось сдержать улыбку.

— За работу, — приказал я им, после чего повернулся и последовал за ним за офисный трейлер, припаркованный рядом с домом привидений. — Не знаю, как это возможно, но ты становишься еще более привлекательным, когда ты в ярости. Есть что-то в том, как вздуваются твои мускулы.

Он развернулся на месте, кулаки сжались по бокам.

— Пошел ты на хуй, Алистер.

— Пожалуйста, сделай это.

В его золотистых глазах заплясали красные искорки ярости. Его ярость была ощутима, она исходила от него со всем пылом лесного пожара.

— Серьезно. Я так зол на тебя, что за последний месяц не раз хотел тебя убить.

Я фыркнул.

— Это не в первый раз, любимый.

— Нет. Но впервые я чувствую себя оправданным в своей ненависти. И не потому, что я, как говорят люди, «пылающая голова». Я не хотел, чтобы она была здесь, не хотел, чтобы она была рядом со мной. У меня есть глубокая, непоколебимая потребность назвать ее своей парой. И я никогда не смогу. И вот ты идешь и закрываешь своей жуткой магией ее киску, и думаешь, что это решит мою проблему?

Я поднял бровь.

— А разве нет? В ту ночь в часовне, когда ты потерял контроль над собой, пояс не позволил тебе взобраться на нее.

— Отлично. Это правда. Но это пытка. — Его голос внезапно потерял свою остроту, став мягче. — Я не могу вынести того, что не могу прикасаться к ней.

— Тогда прикасайся к ней. Пояс не мешает тебе это делать. И уж точно он не помешает тебе с ней разговаривать. Я понимаю, что ты избегаешь меня, но обходить ее стороной — это просто жестоко.

— Не говори мне о жестокости, Раздор.

— Мне жаль.

Глаза Демона расширились от моих слов. Я впервые сказал их кому-то.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что мне жаль, — повторил я, и от моего тона кожа Демона покрылась мурашками. — Хочешь, чтобы я повторил это еще раз?

Я шагнул к нему, и наши груди почти соприкоснулись. От него исходило тепло, просачиваясь в прохладные нити моих теней.

— Мне очень жаль. Я был эгоистом. Я был слаб. Потому что планировал выполнить твою просьбу, но не смог.

Он смотрел на меня сквозь темноту. Тучи, закрывавшие луну, были густыми, и ночь была темнее обычного, но я сам был тьмой, и поэтому прекрасно видел его.

— Объясни, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Я создал иллюзию, что она лежит в моей постели. — Я закрыл глаза, вызывая в памяти тот момент, как делал это уже сотни раз. — Это было сделано для того, чтобы запугать ее.

— Расскажи мне, — прорычал Демон. От его рыка мой член напрягся. А может быть, это было воспоминание о ней — или и то, и другое.

Я подробно рассказал Демону об иллюзиях, особо отметив тот случай в трейлере, иллюзию, как будто я съел ее крылья и занимался с ней любовью с эрекцией, которую они мне давали. Как трепетали ее ресницы, когда я толкался в нее. Как ее губы открылись в придыхании, когда она увидела свою кровь на моих губах.

— Я не хотел, чтобы этот момент был таким интимным. Я не хотел, чтобы это что-то значило. Но было что-то в том, как она смотрела на меня. — Я вздохнул и покачал головой. — Я не знаю, что увидел в ее глазах. Что бы это ни было, я…

Я не осмелился произнести эти слова.

Как дьявол мог полюбить что-то? У меня не было сердца. Но мне было знакомо это чувство. Я уже испытывал его с Демоном.

— Я хочу держать ее рядом. Она для меня что-то новое, что-то, что волнует меня, кроме этого цирка и скучного, никогда не меняющегося царства под ним. Я хочу ее для себя. Для нас.

Демон наклонился вперед, его дыхание обдало мои губы, а лицо приобрело страдальческое выражение.

— Нас? И что я должен с этим делать, Алистер?

— Ты должен сказать спасибо, хозяин, и съесть то, что я перед тобой положил. — Я просунул палец под его ошейник и потянул, притягивая его губы к своим.

Он вздохнул, прижимаясь к моим губам, кислород покинул его легкие.

— Вот чего я боюсь. Что мы будем пожирать ее до тех пор, пока от нее ничего не останется.

— Неужели за все эти годы я не научил тебя сдержанности? Повиновению? Контролю? Вот ты и оступился. Я рядом, чтобы вернуть тебя. Я всегда буду рядом, чтобы вернуть тебя.

Демон смерил меня взглядом.

— Окей, а кто будет укорачивать твой поводок, если ты сам потеряешь контроль?

Я не сразу ответил на его вопрос. Я уже несколько недель мучился над ответом.

— Пока не знаю, — наконец признался я после долгого раздумья. — Пока я не пойму, я буду держаться на расстоянии.

Он смотрел мне в глаза несколько долгих минут, которые, казалось, длились целую вечность. Размышлял. Взвешивая, несомненно, вес моих слов. Наконец, он наклонился вперед, и его губы коснулись моих в мягком поцелуе.

Я округлил глаза, застигнутый врасплох его неожиданной нежностью. Даже когда он не сердился на меня, он обычно не был таким нежным.

— Ты прощаешь меня? — спросил я.

— Будь ты проклят, — пробормотал он, внезапно впиваясь зубами в мои губы. Дыхание прервалось, когда тепло волнами разлилось по моей мертвой плоти.

Мой лоб прижался к его лбу, и я ухмыльнулся ему в губы.

— Приму это как «да».

— Так вот почему ты отослал меня? — проворковала женщина неподалеку. — Ты предпочитаешь трахать собаку, а не демонессу, созданную для твоего удовольствия?

Если бы у меня было сердце, оно бы замерло в груди от холода, прозвучавшего в голосе женщины.

Невозможно.

Почему она здесь?

В глубине души я не мог предположить, что она настолько глупа, чтобы показаться здесь. Но мне не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в ее личности.

Сердце Демона билось так быстро, что я чувствовал, как оно бьется о мою грудь.

— Хозяин. Это…?