— Да. — согласилась Рата и сокрушенно вздохнула, так громко, что даже я услышал, даром, что сидел впереди нее. — Кушенку жалко.
— Кого? — не понял я.
— Кушенку. — повторила Рата. — Ну, то вкусное мясо. Кушенка, правильно? От слова «кушать»?
Я рассмеялся, да так, что аж слезы выступили на глазах, и пришлось сбросить скорость еще больше, чтобы ненароком сослепу не въехать в какой-нибудь остов. Рата недовольно завозилась у меня за спиной, но ничего больше не сказала, а я, закончив смеяться, открыл рот, чтобы объяснить ей, что такое тушенка и почему оно такое называется…
Как вдруг раздался тихий, но быстро нарастающий свист, а потом из-за ближайшего угла на перекресток боком вылетел низкий двухместный багги с рамой из отливающих голубым труб и широко расставленными колесами.
И на его пассажирскои сиденье, злобно скалясь, сидел тот самый черт с вилами.
Глава 3
Кто сидел рядом с чертом, на водительском месте багги, я не рассмотрел — его (или ее?) лицо было скрыто под нехитрым шлемом-скорлупкой и под маской в крупную дырочку, прикрывающей нижнюю часть лица. Из-за спины у незнакомца совершенно наглым образом торчал ствол, и, судя по отсутствию какого-либо дульного устройства, это был ствол той самой рычажной винтовки.
Что ж, можно сказать, что вот мы и познакомились…
Визжа шинами по асфальту, багги вылетел на дорогу прямо перед нами и совершенно очевидно полетел на нас, прямо на таран!
— Держись! — велел я Рате и тоже прибавил газу.
Хорошо, что за рулем сидит стрелок, а не черт, у которого из оружия только вилы. Они, конечно, тоже длинные, но все равно они не причинят тех проблем, что мог бы причинить стрелок, даже аховый — на такой дистанции мастерство и не нужно.
К тому же, я уже успел убедиться, что винтовочник у них вовсе не аховый…
Фазоцикл, натужно гудя двигателем, понесся навстречу багги. Черт на водительском месте привстал, сжимая свои вилы, торчащие из кабины на добрый метр, и нехорошо так заулыбался — по ходу дела, он уже решил, что мы собираемся самоубиться об их машину… И, судя по тому, что водитель тоже не сворачивал, он решил точно так же… И его это устраивало.
Когда до столкновения оставалось каких-то десять метров, перед кенгурятником багги внезапно засветился воздух, отчего он стал похож на спускаемый космический аппарат, пробивающийся через атмосферу и раскаленный от этого… Так вот почему они так уверенно несутся нам навстречу! Судя по всему, это какое-то свойство транспорта, которое позволяет ему не бояться столкновений!
Вот только я и не собирался с ними сталкиваться.
Переднее колесо фазоцикла уже почти коснулось желто-красного свечения перед кенгурятником, я уже мог различить торчащие из носа оскалившегося черта волосы, заверещала истошной сиреной за спиной Рата, вцепляясь в меня всеми когтями…
И тогда я нажал на кнопку способности фазоцикла.
Как и в прошлый раз, ничего не произошло. Ничего такого, по чему можно было бы определить, что способность сработала. Если у багги было что-то вроде плазменного щита перед носом, то у фазоцикла не было ничего — он просто прошел сквозь машину и ее пассажиров на скорости в добрых девяноста километров в час. Мелькнула мимо удивленно вытянувшаяся рожа черта, мелькнула мимо заинтересованно повернувшаяся в нашу сторону маска водителя, мелькнули мимо трубы рамы и пыхтящий двигатель — и мы, под ошалелый визг Раты, вылетели с другой стороны багги на дорожный простор.
А сама машина у нас за спиной так и продолжала нестись вперед, окруженная своим бесполезным щитом… Она неслась вперед, а ее пассажиры, вывернув головы, смотрели нам вслед, словно не могли поверить, что мы от них ускользнули.
А потом их багги встретился с препятствием в виде одной из разбитых машин, перегораживающих дорогу. Плазменный щит вспыхнул яркой вспышкой, и битый остов отбросило в сторону, будто бы мощным взрывом, но он был одноразовым. Поэтому в следующую машину, стоящую буквально в метре от первой, багги бесславно врезался правым передним колесом.
Колесо вместе с частью балки, на которой оно держалось, загнуло под девяноста градусов и частично оторвало, а саму машину резко крутнуло вокруг своей оси, да с такой силой, что черт, приподнявшийся в своем кресле, чтобы проводить нас взглядом, и вовсе вылетел из транспорта, как камень из пращи! В последний момент он вытянул вперед свои вилы, словно пытался уцепиться ими за трубчатую раму, но хрен там — вылетел и исчез в разбитой витрине ближайшего магазина.
Водителя за рулем тоже прилично тряхнуло, а потом еще раз — когда багги пошел юзом и боком впечатался в бетонный отбойник, разделяющий полосы встречного движения. Даже голова, скрытая под шлемом и маской, мотнулась так резко, что я почти услышал хруст шейных позвонков… Надеюсь, что со смертельным исходом.
Все это я наблюдал в отражении в чудом уцелевшей секции витрины. Когда магазин работал, за ней, на черном фоне, стояли манекены, демонстрирующие ассортимент торговой точки, а сейчас благодаря этому фону витрина превратилась в мутноватое, но все же зеркало, в которое, в отсутствие собственных зеркал фазоцикла, я все это и наблюдал.
Надо будет подумать о том, чтобы как-то присрать на этот инопланетный байк зеркала заднего вида… Если в этом мире есть еще кто-то, обладающий личным транспортом, то я бы предпочел понимать, что творится у меня за спиной и знать, когда у меня на хвосте появится один из них.
— Вик! — пискнула за спиной Рата, отвлекая мое внимание от эрзац-зеркала, в котором все равно уже не показывали ничего интересного, и заставляя снова сосредоточиться на дороге. Все равно эта парочка на багги еще не скоро сможет пуститься за нами в погоню…
Вот только они были не одни… И именно это и было причиной, что заставила Рату открыть рот.
Метрах в пятидесяти от нас, прямо по курсе нашего движения, воздух внезапно засветился голубым, словно там кто-то разом открыл десяток варбоксов… Вот только никаких силуэтов предметов в этом сиянии не появилось. Вообще никаких силуэтов не появилось.
Она просто вышла из этого сияния, как из двери.
«Она» — это та, кого я раньше не видел, и кто совершенно точно относился к субъектам Основания. Высокая, с фиолетово-синей кожей, с пышной гривой волос, собранных в косичку, из которой вверх торчало два светящихся отростка, и с огромными выростами на мочках ушей, напоминающими диковинные органические сережки, она, казалось, вообще была лишена одежды… Или наоборот — она с ног до головы была одета во что-то настолько обтягивающее, что оно казалось второй кожей.
Впрочем, с чего я решил, что это она? Только лишь с того, что у нее есть что-то, похожее на молочные железы? С того, что у нее есть что-то, похожее на длинные волосы, и фигура ее больше напоминает женское сложение, чем мужское?
Согласен, весомые аргументы. Ведь до этого момента все именно так и обстояло — те, кто был похож на женщин, женщинами и оказывались… По крайней мере, я думаю, что та крылатая и рогатая была женщиной, голос у нее был похож на женский.
Я спокойно рассуждал и женщинах и мужчинах, не забывая при этом удерживать ручку газа в крайнем положении. Никакого оружия у незнакомки впереди все равно не было, да и одежды, в общем-то, тоже, так что не думаю, что она способна причинить мне какой-то вред. А если вдруг она полезет в инвентарь, то я успею среагировать.
Но она не собиралась лезть в инвентарь. Оружие ей вообще не было нужно.
Синекожая подняла руку и направила раскрытую ладонь в нашу сторону, словно пыталась остановить фазоцикл этим жестом. Я, конечно же, только усмехнулся и пожалел о том, что некуда дальше открутить ручку газа…
А потом внезапно понял, что есть куда. И мало того — с каждым мгновением «куда» становится больше и больше. Моя рука сама по себе, совершенно без моего участия, постепенно крутила ручку газа в обратную сторону, и фазоцикл предсказуемо начал замедляться. Я попытался снова крутнуть рукоять до упора, но рука сделала вид, словно ее не существует у меня, или, вернее — что меня не существует у нее. Ощущение было схоже с тем, какое бывает, когда отлежишь руку до того состояния, когда она просто не способна шевелиться… С той лишь разницей, что сейчас она шевелилась, но еще большой вопрос, какой из вариантов хуже!
