С чем это едят тоже, в общем-то, понятно. Я уже видел, как терраформер защищал умирающего муравья-переростка, а значит на субъектов Основания эти штуки не агрятся, они по ходу понимают, что на одной с ними стороне.

А что насчет «как убить»… Что ж, пожалуй, теперь я знаю и это.

Коррапт тихо толкнулся в плечо два раза, и две ноги треножника, которые только-только показались из-за ближайших домов, переломились в самой середине. В каждой из них просто перестал существовать целый огромный кусок такого размера, что я мог бы в него пройти, если бы как следует согнулся.

С громким протяжным то ли скрипом, то ли воем треножник повалился на ближайший дом, ломая его в щепки и поднимая тучу пыли. Отстреленные конечности бестолково сучили по воздуху, и только одна-единственная оставшаяся целой умудрилась вцепиться в асфальт, раскрошив его. Используя ее как якорь, треножник, или, вернее, уже одноножник, потащил себя в сторону, доламывая остатки стен многострадального дома и вытаскивая тело наружу.

Он даже пытался снова подняться на обрубки ног, но они отказывались держаться на асфальте, и постоянно разъезжались, не позволяя механизму встать. Все, что мог треножник — это ползти на единственной оставшейся целой ноге, волочить свое продолговатое, похожее на семечку, металлическое тело.

Меня он по-прежнему не замечал — сделав два выстрела, я снова накинул капюшон клобука, чтобы понаблюдать за тем, что будет происходить дальше. И то, что я видел, меня более чем устраивало. На данный момент я не встречал еще ничего более опасного и трудноубиваемого, чем треножники. Но теперь все изменилось.

Наконец в треножнике что-то сломалось, или у него закончилась энергия, и он перестал даже пытаться ползти — просто остался лежать на одном месте. Но он все еще функционировал, и это было отлично видно и по слегка шевелящимся конечностями, и по движущимся линзам в его окулярах.

Я выстрелил в третий раз, целясь точно в эту окуляры, и снова результатом выстрела стала огромная дыра. Только на этот раз она не была сквозной, хоть и все равно глубокой — примерно до середины тела треножника. Там внутри что-то искрило, дымило и шипело, и это явно не шло треножнику на пользу — после выстрела он дернулся сильнее прежнего, словно пытался вырваться из невидимых цепей, и замер. Теперь уже окончательно.

А я опустил Коррапт, весьма довольный всем произошедшим, и, еще раз прикинув все «за» и «против», определил направление, в котором располагалась база…

А потом развернулся к нему спиной и пошел в прямо противоположную сторону.

Есть у меня еще одна идейка, как можно отлично применить мою новую лялю.

Глава 19

Узел связи номер двести двенадцать был погружен в тишину. В тишину, но отнюдь не темноту, как полагается любому нормальному узлу связи по ночам. Здесь темноты не было и в помине, и заметно это стало, когда я еще находился в квартале от телевышки. Это яркое зарево, сияющее над крышами домов, просто невозможно было не заметить. Словно там горел целый сноп прожекторов, направленных во все стороны разом.

Но, когда я, конечно же, укрытый покровом невидимости, подошел ближе, оказалось, что никаких прожекторов на узле связи как не было, так и нет до сих пор. Да и вообще нет никаких источников освещения… Если, конечно, не считать таковым сам воздух.

Да, светился сам воздух. В нем были рассеяны тысячи и тысячи мелких искорок, словно все светлячки планеты собрались в одном месте, чтобы потусить, но кто-то без спроса поставил их тусовку на паузу, заставив жучков замереть в воздухе тут и там.

А ловко Основа это придумала однако. Считай, свет есть, но при этом нет никакого источника этого света, по которому можно было бы выстрелить и потушить его, или обесточить как-нибудь. Инопланетная система снова и снова удивляет своим подходом к организации своей разношерстной армии. Разношерстной (а то и вовсе бесшерстной), но отлично вооруженной, снабженной и подготовленной. Эта армия уже не один десяток миров захватила.

Но теперь у меня есть, что им противопоставить.

И именно это я и собираюсь сделать.

За неполные сутки основанцы не только обеспечили освещение узла связи, но и возвели наблюдательные башни по углам забора. Сам забор почему-то не стали ни чинить, ни заменять на системный аналог — наверное, у них была какая-то причина. Но даже без забора проделанная работа, без шуток, впечатляла. Видимо, неплохо я их напряг своей наглой вылазкой, раз они построили такую линию обороны.

Впрочем, мне-то без разницы, есть эта линия или нет ее. Из земных материалов такое не построить за то время, что прошло с моего последнего визита сюда, даже если эти материалы иметь. А значит — это все системное.

А значит — у меня есть что ему противопоставить. Поэтому, на мгновение скинув с головы капюшон клобука, я напялил на голову маску с защитой от псионики, чисто на всякий случай, и двинулся к телевышке.

Я планировал снова пробраться на узел связи тайком и устроить вакханалию изнутри, но увы — как только до ближайшей ко мне вышки оставалось всего-то пять метров, не больше, с нее внезапно раздался предупреждающий окрик на инопланетянском, а следом — за ним и выстрел. Но мимо.

Потому что я выстрелил раньше. Едва только понял, что меня заметили — вскинул Коррапт и практически не целясь выстрелил в середине наблюдательной вышки.

В зданиях Коррапт делал точно такие же дырки, как и в живых существах Основания. Может, чуть поменьше в диаметре, но все равно достаточные, чтобы видеть, что дырки эти — сквозные. И башка основанца, которого теперь уже не опознать и даже не узнать, как он выглядел, и задняя стенка вышки — все оказалось бессильно против мощи Коррапта.

Но мощь мощью, а все-таки каким-то образом меня заметили. Не удивлюсь, если дело в этом самом призрачном свете, ведь пока я находился в относительной темноте, никто меня не видел, а как только подошел поближе — тут же удостоился приветственного выстрела, к счастью, прошедшего мимо.

А раз так, раз невидимость мне больше не помощник — к черту капюшон клобука, он мне только обзор перекрывает по бокам.

Я перепрыгнул моток колючей проволоки, которым был украшен забор, сейчас лежащий на асфальте, и снова оказался на территории узла связи, о чем меня тут же уведомила система. Отмахнувшись от сообщения, я пошел вперед, ощупывая пространство стволом Коррапта, готовый выстрелить в любого, кто появится на пути.

Убитый основанец явно кроме гневного вопля успел передать сообщение и по чату тоже, иначе как объяснить то, что, как только я двинулся вокруг телевышки, на меня тут же выскочили сразу три основанца, причем все трое — знакомые. Толстая гусеница, инсектоид с крыльями и огромный белый Скргвл… Или как там его.

— Валгына! — непонятно прострекотал инсектоид, вскидывая свои пистолетики и явно ловя меня на прицел.

Я снова выстрелил раньше. Ствол Коррапта словно бы сам собой прыгнул на зеленую тощую фигурку, словно оружие само понимало, что я хочу сделать, и я выжал спуск.

Но за мгновение до выстрела инсектоид рванулся вверх, распахивая свои прозрачные крылья! Невидимый заряд Коррапта прошел мимо цели, зато попал в гусеницу, спешащую по следам инсектоида. Несколько железных ног перестали существовать, и гусеница сразу же завалилась набок и принялась сучить оставшимися конечностями в попытках встать.

А гребаный летун повис практически у меня над головой, снова навел свои пистолеты и открыл огонь.

Вместо вспышек сгорания пороха его стволы выплевывали длинные голубые светящиеся линии, словно он неоновыми лампочками стрелял, но вокруг меня они зацокали по асфальту совсем как настоящие пули. С двух рук особенно не прицелишься, да еще и отдача явно потянула летуна в сторону, но буквально через одну секунду он тупо нащупает меня огнем, как делал это с основанской тварью в момент конвоирования людей!

Поэтому я, не дожидаясь этого момента, сфокусировал взгляд на огромном альбиносе, который пока еще ничего не предпринял, и применил «Тахионный мост» — впервые за все время, что у меня есть этот навык.