У Генри пропуска, естественно, не было, и он сдался. Близлежащее поле, до отказа заполнено машинами, некогда щедро покрытое травой, нынче оно превратилось в причудливую смесь из непролазной грязи и мелкого гравия. Может это шанс?

– Парковка для зрителей там, за пару миль, – небрежно махнул сигаретой меланхоличный помятый служащий. В отличие от остальных, этот непрезентабельный субъект никуда не торопился, лениво прохаживаясь вдоль обочины.

– Это тогда что? – Генри кивнул на импровизированную стоянку.

– Тут с утра мест нет, – с донельзя философским видом изрек служитель.

– И как быть? – Генри искренне расстроился, представив обратный путь через гущу машин.

– Для гонщиков места в гаражах прямо внутри, – страж стоянки присмотрелся к его автомобилю. – Не зарегистрировался еще? Получи пропуск, тогда пропущу.

– Мне совсем ненадолго, – обрадовано подхватил Генри. – Как раз пока бумаги оформлю.

– Другое дело. Видишь, закуток? Оставляй там, если втиснешься, – милостиво простер руку собеседник. – Я присмотрю. Только забери до вечера, а то пожарный проезд рядом, а местный шериф у нас суровый, вчера велел тягачом оттащить машины оттуда.

– Мне всего на пару часов, – улыбнулся Генри, живо представив, каким пикантным конфузом обернется эвакуация, и как бы он со всех ног мчался вызволять свое сокровище.

Генри тщательно запер автомобиль и храбро направился прямо в жерло бурлящей толпы. Вокруг в предвкушении зрелища радостно сновали возбужденные люди, кто-то наслаждался пивом или газировкой, кто-то жадно пожинал гамбургеры или жаренную картошку. Взмывали воздушные шарики, веселились дети, сыпали профессиональными терминами болельщики, прелестные дамы подставляли личики солнцу, деловито сновали представители администрации автодрома, гордо шествовали гонщики, суетились стюарды, вяло переругивались механики, тщательно оберегали аппаратуру фотокорреспонденты, а из-под ног спасались вездесущие собаки.

Трибуны под палящим зноем даже не заполнены на четверть. Многие зрители попросту расположились на траве: кто подстелил заботливо плед, а кто без затей плюхнулся на задницу. Вблизи стартовой прямой под бравурную музыку тренировались атлетичные девицы в соблазнительных одежках – участницы акробатического шоу. А неподалеку, где, вне сомнения, располагались боксы команд, раздавались такие знакомые, приятно ласкающие уши звуки урчащих моторов. Как же все знакомо!

Зато в мастерской стабильно, на кусок хлеба всегда заработаешь: знай себе латай машины, да заливайся соловьем перед простодушными покупателями, а понимающих людей, наоборот, обходи стороной. Генри, с тех пор как прописался у Дженкинса, ни разу не бывал на гонках. А ведь он, получается, скучал! Опять подкрались ненужные сейчас мысли – купить на деньги Мануэля новый автомобиль. Усилием воли Генри справился. Он уже по другую сторону и хлопоты у него теперь иные. Кто его просил при первом знакомстве в сервисе с Мануэлем живописать про славное автогоночное прошлое? Держал бы язык за зубами, глядишь, не влился бы в ряды суровых растениеводов.

Несмотря на скрупулезные инструкции Мануэля, в придачу терпеливо повторенные добрый десяток раз, на практике все оказалось не просто. Генри пришлось прилично поболтаться по окрестностям. Порой накатывало чувство жуткой тревоги: однажды он прямо посреди толпы застыл соляным столбом, а проходящие мимо люди беззлобно толкали локтями недотепу. Генри мерещилось, что за ним следят, что впереди ждет засада, а руки уже холодила сталь. Вот и завершилось бы его не только спортивное, но и свободное существование. Наверное, дядя философски бы изрек, мол, ничего иного от безалаберного племянника не ждал. Мануэль поднял бы рюмку текилы в память об очередном нерасторопном прихвостне. А мистер Дженкинс поскреб в затылке, погоревал пару минут о проворном механике и отправился искать нового. Но проходили минуты (или секунды?) мучительного ожидания неминуемой расплаты и все оставалось по-прежнему. Земля прилежно вращалась вокруг солнца, публика бурлила, и никто не торопился зачитывать Генри его права.

И вот заветная цель достигнута – невысокая наспех сколоченная палатка, где торгуют быстрой едой. Синий брезентовый верх, жирная красная полоса поперек нижней стойки, рядом одинокая стройная пальма в кадке. Никакой ошибки. Описание совпадает в точности. Из недр лавчонки струился приятный дымок и аппетитный запах, Генри сглотнул слюну – со всеми переживаниями так и не поел сегодня.

Вокруг палатки концентрация людей высока как нигде. Жизнерадостные соотечественники прежде чем подняться на трибуны торопились оросить организм горячительным, закусив аппетитной булочкой. Генри, засунув руки в карманы брюк, соответствуя облику не знающего чем себя занять обывателя, неспешно подошел поближе. Наверное, сам он мог работать также: в грязно-белом фартуке, поливая сомнительного происхождения сосиски жуткой смесью из соусов, вяло ругаясь с покупателями из-за сдачи. А потом бы женился на простой, но чистой душой поварихе из местной столовой.

Отставить ненужные мысли! Все внимание на прилавок, там должна стоять черно-красная фигурка мультипликационного пса, сантиметров тридцать в высоту. Если пса нет, то не сметь даже приближаться. А если условный знак на месте, значит – посылкополучатель ждет, и за это время ни своей стряпней не отравился, ни под полицейскую облаву не попал. Мануэль особенно подчеркивал: адресат не знает в лицо курьера, даже не в курсе, один ли это будет человек или несколько, мужчина или женщина, старик или ребенок. Конспирация – шпионы позавидуют. Впрочем, Мануэля с дружками легко понять – променять шелковую рубаху и надраенный лимузин на каторгу, желающих мало.

Генри пригляделся. Вот и искусственный пес. Торчит себе в углу, оскалившись, то ли дружелюбие демонстрирует, то ли прикидывает, как половчее стащить кусок мяса. Добро пожаловать? Как бы не так! Это еще не все инструкции. Генри бросил взгляд на часы: его ждут строго в промежуток с часа дня до пяти вечера. А он прибыл чуть раньше. Будем скрупулезно блюсти указания. Позволим себе немного чисто личного времени. Разве он не заслужил?

Генри побрел дальше по автодрому. Грустно – теперь он чужой на этом празднике скорости. С Филом они вдоволь поучаствовали в гонках спортпротипов, но на марафон в Хайлендсе заявляться не рискнули, трезво оценив свои силы – велика ли отвага финишировать в самом конце.

Зато в шестьдесят первом решились на другую авантюру, иначе не скажешь. В чемпионате страны «открытых» машин, где гонялись по овалам, призовые за участие выглядели куда жирнее и они пошли ва-банк. Да, начали не с этапа где-нибудь в захолустье, а с самого знаменитого овала, известной на весь мир «Кирпичницы». Назанимали у приятелей под честное слово деньги, взяли в аренду отличный автомобиль, не раз бравший в прошлом призы, наняли механика, да, подали заявку на этап. Даже за финиш в десятке можно зашибить неплохие деньги, а там обратить на себя внимание, и попробовать попасть под крыло сильной команды. Оттуда и до побед рукой подать. А там – приятные лучи славы, огромное богатство и объятия грудастых женщин. Какие только радужные перспективы не рисовали себе два великовозрастных балбеса?!

Решили по справедливости – кто покажет лучшее время на первой тренировке, тому и выступать в гонке. Как же торжествовал Генри, когда оказался быстрее. Поистине, когда полагаешь, что зацапал юркую птицу удачи за хвост, этим же хвостом получишь по морде. В следующем же заезде Генри угодил в ужасную аварию – машину буквально размазало о бетонную стену овала. Автомобиль вдребезги – ладно. Целый месяц валялся в госпитале – еще терпимо. Нужно расплачиваться за аренду тачки – накладно, но не фатально. Самое же страшное: по неопытности Генри неправильно оформил медицинскую страховку, а стервятники из страховой только того и ждали. В итоге – непомерный счет, переломанные кости, да жуткие долги, с каким трудом выбрался из той ямы, даже вспоминать не охота. Спасибо Дженкинсу – пригрел недотепу.