Варианта ведения инженерной разведки было четыре: наземное и воздушное наблюдение, такое же фотографирование, поиск и непосредственный осмотр.
Последний всегда применялся для разведки заграждений, дорог, мостов, водных преград и бродов и предполагал прямой контакт с объектом разведки, которую если позволяла обстановка вели в сочетании с наблюдением. Допускалось же вести разведку путём наблюдения с вертолёта? А если так, решил Бис, можно провести разведку маршрута с бронетехники, производя непосредственный осмотр на наиболее миноопасных участках маршрута. Егор всё оценил правильно, как было удобно. Фактически такой способ был схож с ловлей крупной рыбы на живца, а если обойтись без сравнений, то с поимкой фугаса на человека. Почему так? Всё потому, что оценка складывающейся обстановки говорила о том, что обнаружить замаскированный фугас даже при непосредственном осмотре представлялось трудным занятием. Чеченские боевики не желали давать сапёрам ни малейшего шанса преуспеть в сложном деле, даже обнаружить не позволяли, не то, чтобы обезвредить, подрывали взрывное устройство, едва сапёр оказывался рядом. Происходило это независимо от того, обнаружил он смертоносное устройство или нет. Зачастую сапёр даже не подозревал, что находился с ним рядом. Исключением были фугасы, управляемые по проводам, провода которых первые два расчёта дозора могли обнаружить раньше, чем последующие расчёты окажутся в зоне прямого поражения. Так что разговоры об эффективности ведения инженерной разведки путём наблюдения с 'брони' относились к разряду запретных тем. Всё-таки разведка наблюдением назначалась для инженерного наблюдательного поста и представляла собой нечто иное. Оказавшись в ситуации, в которой Бису как командиру дозора надлежало разобраться лично, действовать на свой страх и риск, подведя под этот риск подчинённых или поступить в соответствии с утверждённым, но технически плохо продуманным алгоритмом действий, Егор решил собрать свой немногочисленный совет.
– Мы не можем провести разведку маршрута и в десять часов оказаться в месте встречи ОМОНа…
– Это было ясно сразу, – сказал Стеклов. – Что предлагаешь?
– Предлагаю провести разведку 'с колёс'. Пролетим по маршруту на высокой скорости и если повезёт выпьем на 'Груше' по бутылке пива за удачу, а затем – встретим ОМОН…
– Ключевые слова здесь: если повезёт? – без особой надежды сказал Крутий. – А если – нет?
– Это другое. Если нет, тогда шлём к хуям план комбрига и маршрут топаем пешком, потом терпим унижения за невыполнение приказа, где в разных формах будут склонять наши редкие фамилии и плевать в наши чистые души?
– Я выбираю первое! – решительно сказал Стеклов.
– Ты, Юр?
– Чего тут думать? Я против насилия. А если честно, пиво мне сейчас в самую пору бы пришлось.
– Тогда, поступим так: я еду на броне, остальные под… и никаких возражений. Фугасы чаще ставят на обочине, рассчитывая поразить живую силу и, если ждут, вряд ли станут подрывать 'броню', пустое занятие. А если уж решат въебать, пусть я буду единственной мишенью.
– Согласен. Пусть тебя одного въебут. Ты и так уже у всех в печёнках сидишь, – отвесил шутку Стеклов в понятной для всех манере.
– Ну, ты и сука! – сказал в ответ Бис. – А я тебя братишкой называю…
Стеклов выразительно рассмеялся, будто таким образом подчеркивал несерьёзность своих слов и игриво ударил Биса в плечо кулаком.
Егор свистом привлёк внимание дозорных и подал сигнал: занять оборону. БТРы застыли на месте. Три десятка пар глаз обернулись на свист.
– По машинам! – жестом показал Бис.
Конечной точкой маршрута был ряд торговых прилавков у обочины дороги по улице Индустриальной в Заводском районе. Заводской район – промышленная зона. Во время штурма Грозного боевики здесь удобно прятались и оборонялись. А после штурма район совсем потерял прежние очертания, посреди улиц росли камыши, вместо заводских построек груды камней и труб, руины, и никаких ориентиров. На въезде стояла скульптура рабочего, гнущего металлическую пластину. Скульптура то ли декламировала мощь и могущество человека, обуздавшего металлургическую промышленность, то ли деградацию механических свойств материала в результате постоянного или циклического воздействия человека на сплав простых веществ. На то, чтобы добраться до указанной точки инженерно-разведывательному дозору понадобилось чуть больше получаса, но шагом подошли бы только к обеду. Спешивание по команде 'к бою' вызвала оторопь у местных торговок, но уже через мгновение от ужаса все оправились, сержанты выставили охранение, а сами направились за покупками. Старший лейтенант Бис, прапорщики Крутий и Стеклов взяли по бутылке пива и тушке воблы и уединились под навесом пустого прилавка.
– За удачу, – предложил Бис.
Все трое скрестили горлышки бутылок.
– Мне нравится твой план, – сказал Крутий. – Какой план дальше?
– Выпьем, махнём на Петропавловское, оттуда на точку встречи. Ближе к месту, спешимся, пройдёмся пешком, присмотримся что к чему. Дождёмся ОМОНа, проводим до базы и домой. Вот, весь план.
– Часам к шестнадцати вернёмся?
– Если колонна придёт вовремя или хотя бы до двенадцати сможем пожрать в столовке. Горячего.
– Зашибись! – мечтательно сказал Стеклов, отхлебнув пива из бутылки и откинувшись на стенку.
После первой захотелось повторить, но Бис оказался против.
– Сначала дело, – сказал Егор, временами искренне удивляясь тому, что два матёрых прапорщика безропотно подчинялись зелёному 'старлею'. – Думаете, я не хочу?
Личный состав дозора погрузился на 'броню' и двинулся в обратный путь: Индустриальная, Маяковского, по маршруту Кубрикова – по Жуковского, через первый микрорайон по Тухачевского в третий, где сапёры и группа прикрытия спешились, выстроились по расчётам в боевой порядок и медленно поплелись к контрольной точке на карте в руках Биса, где улицы уже не были подписаны, а на домах отсутствовала нумерация, шли туда, где должна была произойти назначенная встреча.
На месте сапёры с ходу заняли позиции, осмотрелись, брошенные и разбитые в дребезги высотки выглядели жутковато. Их неприглядный вид хранил множество следов свалившихся на их плечи испытаний, в том числе забвение. Люди не спешили возвращаться и вряд ли хотели этого.
Оглядевшись на местности Бис определил места оборонительных укрытий, указал направления и сектора ведения огня, вместе с тем решая непростую задачку, где укрыть БТРы, дабы максимально защитить их от возможного поражения огнём противника и не утратить при этом мобильности и манёвренности.
На длинной стороне треугольника, тыльной стороной к дороге, располагалось строение с плоской крышей, вероятно когда-то давно бывшее помещением шиномонтажки. От проезжей части его отделяли бетонный бордюр, широкий газон с заиндевелой грязью и три раскидистых тополя. Пришедшая зима с промозглыми ветрами и частыми фёнами сорвала с деревьев сочную листву и они, чернеющие и зловещие, клонились друг к другу косматыми ветвями. БТР сапёров Бис распорядился поставить топливными баками к стене между деревьев, а второй укрыть на другой стороне дороги под высоткой, так же как и первый волноотражательным щитком к проезжей части, как сказал Бис – 'носом на выход'. На просторном пятачке, где сходились дороги, рыча, завертелись и закружились машины и неожиданно прогремел взрыв. Застигнутый внезапным взрывом в центре треугольника Егор изготовился к бою. Третий и четвёртый мосты колёсного движителя БТРа сапёров подпрыгнули так, будто кто-то невидимый и невероятно могучий отвесил ему яростного пинка. Языки пламени и клубы чёрного дыма окатили 'броню', сплелись в грязное облако и устремились кверху. Улица мгновенно опустела.
– Это что, блядь, было?! – совершив стремительную перебежку, крикнул Стеклов в образовавшейся тишине, оказавшись рядом с Крутием.
– Не знаю, – оба подоспели к Бису. – Может, фугас?
– Скорее противотанковая мина? Только откуда? – поднялся Бис. – Вот же, суки! – распихал он Стеклова и Крутия локтями, заметив появляющиеся любопытные солдатские головы и метнулся к обочине. – Заняли оборону! – заорал он, что было сил. – Разобрали периметр по секторам!
