маминого мнения, а мама его, и так они всегда находили консенсус.

Через какое-то время, папу пригласили работать в посольство России в Абу-Даби, и мы с Сабриной остались вдвоём. Квартира у нас была большая, поэтому с сестрой мы могли пересекаться только на кухне, и то если в одно время захотим поесть. Прически у нас были разные, у сестры стильная короткая стрижка, я же предпочитала всегда длинные волосы. Поэтому встретив на кухне молодого человека, Павла, из мажорной компании, я возмутилась, когда, якобы он нас перепутал и нагло начал приставать.

– Сагина, ты не обнаглела? Вообще то это мой парень, заявила мне сестра.

Паша быстро ретировался, но моему возмущению не было предела.

– Саб, я рада за Вас, но мне твой Паша вообще не нужен.

Сабрина промолчала, но все-таки ушла следом за парнем. Я тогда не придала данному инциденту значения, но как оказалось, это была первая ласточка.

Следующим шагом стало появление Павла, как только я переступила порог родной квартиры. Я ещё разуться не успела, как раздался звонок в дверь. За дверью стоял Паша и улыбался:

– Пустишь?

– Нет.

– Да прекрати, я Сабрину подожду.

– Жди в машине.

– Сагинка, ты чего ломаешься? Ну покувыркаемся пока сестры нет. – и отталкивает меня плечом.

– Пошёл вон отсюда, не даю закрыть дверь. – Сестра придёт хоть закувыркайтесь.

– Да ладно, я лучше твоего Клима.

– Так может позвоним ему, и ты ему это и докажешь, достаю я телефон.

Парень выхватывает трубку и прижимает меня собой к стене. В этот момент заходит Сабрина:

– Сагина, ты ещё не успокоилась, я же сказала, Паша мой парень

– Ты бы не могла попросить своего парня, приходить в нашу квартиру только когда ты дома или вместе с тобой.

– Мы как-нибудь сами решим, когда и как нам приходить домой. Тем более, что скоро Павел тут будет жить.

Вот только этого придурка мне не хватало терпеть в доме. Я разворачиваюсь и молча ухожу в свою комнату.

С этого момента я все реже бывала дома, но даже когда бывала, Павел всегда присутствовал. Мне пришлось установить замок на дверь в мою комнату. Но периодически он был сломан.

Как-то вечером я вернулась достаточно поздно, в квартире было тихо и я быстро проскользнула в свою комнату. Закрыла дверь, приняла душ и легла спать. Уснула я быстро, а проснулась от крика сестры. Свет бил в глаза, и я не сразу сориентировалась, что происходит. А когда протерла глаза, увидала картину: Павел, в чем мать родила, то есть абсолютно голый, лежал под моим одеялом и пытался, сказать, что это я его затащила.

– Сабрина, а ничего, что я в пижаме, а он голый, ты должна понять, что я его точно сюда не звала.

– Я тебе не верю, это ты либо не успела раздеться, либо только оделась.

– А ничего что я в своей квартире и в своей комнате, а он почему-то здесь не связан, не под дулом пистолета. Тебя это не смущает?

– Но её это не смущало. Она меня обвиняла во всех смертных грехах, и что я посягнула на самое святое, на её любовь. Это потом мне Клим сказал, что у Сабрины была идея, выселить меня любым путём и остаться жить в квартире одной. Вот Паша и согласился ей помочь.

– Почему нельзя было поговорить со мной, мы же сёстры? – спрашиваю я Клима.

– И что, ты бы уехала?

– Но сейчас же я не там?

– Кстати, а где ты сейчас?

– У Полинки, сессию сдам, а там видно будет.

– Полинка даже словом не обмолвилась, когда я тебя искал. У тебя на лето какие планы? Может рваным в Европу?

– Сначала надо вопрос с сестрой уладить, нахватало нам ещё переругаться из-за жилья. Закрыть сессию. Да и вообще, давай будем решать задачи, по мере их поступления.

Мы прощаемся и тут раздаётся папин звонок:

– Дочь, привет. Как ты? Как твоя сессия? Как дома дела?

– Пап, привет. – я смеюсь. – Все хорошо. Столько вопросов, ответ один – все замечательно.

– Нам нужна будет твоя помощь.

– Кому Вам, позвольте спросить?

– России и Арабским Эмиратам. – смеётся отец

– Ого! Вот это я человек! Аж гордость взяла за себя. Папа ты мной уже гордишься?

– Ты же ещё не знаешь в чем?

– Отец ребёнка не обидит! Я тебе доверяю полностью. Говори.

– Наше руководство решило подарить местному королю дорогого жеребца.

– Дорогой, не значит хороший, ты сам учил.

– В этой области без нас с тобой разберутся.

– А от меня тогда что требуется?

– Он не объезженный и сноровистый. С ним никто сладить не может. Ты не могла бы подъехать и посмотреть своим взглядом?

– Куда?

– Ты же знаешь где такие подарки стоят.

– Кто меня туда пустит, это первое. И второе, кто меня там слушать будет.

– За это не переживай. Я сказал, что пока наш специалист не посмотрит, мы не возьмём на себя ответственность за переправку груза.

– Нашёл специалиста, смеюсь я, – да они меня только увидят и выставят сразу.

– Я уже договорился. На месте разберёшься. Если что, звони сразу мне.

– Когда нужно подъехать?

– Завтра, сможешь? Это конечно не к спеху, но раньше узнаем проблему, раньше начнём отказываться. Ты же знаешь.

– Ладно, завтра после зачета, поеду.

– Ты сейчас домой?

– Нет. К Полинке.

– У тебя все хорошо?

– Ты уже спрашивал. У меня все хорошо. Просто надо Польку подтянуть перед зачетом.

– Тогда до связи. Береги себя. Завтра позвони, как будут результаты.

– Хорошо. Люблю, целую. До связи. – прощаюсь я с папой

Ну вот, а Клим о какой-то Европе.

Так, зачёт сдала, говорю я себе на следующий день, теперь нужно как ни будь с Сабринкой пообщаться. А то совсем замажорилась сестра, думаю я, надевая шлем и направляясь в главную конюшню страны.

Предъявляю паспорт и меня провожают в нужном направлении. Тут я первый раз и конечно, содержание лошадей разительно отличается от того где я тренировалась раньше и тренируюсь сейчас.

Меня передают главному, он представляется как Андрей Борисович.

– Ну пойдёмте главный специалист

– Во-первых, здравствуйте. Я, Сагина.

Он разглядывает меня более внимательно снизу-вверх

– Я в курсе, что Вы Сагина Анатольевна. Пойдёмте, покажите на деле свои экстраординарные способности.

Я молча следую за мужчиной. Мы подходим к леваде, где на длинной веревке стоит конь. Таких красавцев я видела только на картинке. Какая стать. Я даже залюбовалась притормозив.

– Ну что встала, проходи. Или навыки растеряла пока шла?

– Знакомься, это наш строптивый Дакар. – говорит почти шёпотом Андрей Борисович.

Я не реагирую и обходя ограждения, ступаю на песок. Медленно, не спеша, иду по направлению к коню. На половине пути останавливаюсь и улыбаюсь, мысленно восторгаясь его красотой и статью. Он смотрит на меня сначала настороженно, потом взгляд его смягчается, и он делает первый шаг в мою сторону. Я тоже делаю шаг ему на встречу, продолжая с ним разговаривать. Он начинает мне мотать головой в знак согласия, и я подхожу к нему и обнимаю за шею. Глажу и уже разговариваю, шепча на ухо. А у меня дежавю, такое чувство, что это уже со мной было, что он мне жалуется, что ему тут все не нравится, эта верёвка, хлыст которым его пытаются гонять. Что ему было хорошо там, на родине, где у него была любимая подруга и они вместе скакали по предгорьям. И что у него был целый табун, а сейчас он один. Я обещаю ему, что его снова будут так же любить, что у него теперь будет новая подруга, ещё красивее и она будет так же им восхищаться, как сейчас я. Я отцепила длинную веревку, взяла его под уздцы, и мы пошли с ним по кругу, продолжая рассказывать друг другу уже теперь только наши секреты. Так я его завила в промывочную, где вымыла и вычесала. А следом повела в его денник. Рацион еды у него был достойный. Я ещё немного побыла с ним погладила, прижалась и попрощавшись, пообещала прийти завтра. Покинула конюшню. Все, кто за этим наблюдал, так и остались стоять, когда я уходила. Андрей Борисович нагнал меня уже на выходе из помещения конюшни. Он шёл молча и только почти на пропускной решил заговорить: