Там же. Ранний вечер.

Между вторым и третьим действиями прошло пять минут.

Стрит ходит по комнате. Кэттл, все еще без сознания, лежит на полу. Моника сидит на диване.

Стрит (с деланной строгостью). Ты любишь мыть полы?

Моника. Нет.

Стрит. А ведь, пожалуй, тебе этого не миновать.

Моника. Кто сказал?

Стрит. Я сказал. И судья скажет. Начальница исправительного дома и надзирательницы тоже скажут.

Моника. А что скажут королевская армия и флот?

Входят доктор Гренок и Клинтон. Доктор – плотный мужчина лет сорока, в строгом темном костюме. При нем нет обычного докторского чемоданчика. Стрит идет им навстречу. Моника встает с дивана.

Клинтон. Инспектор Стрит – доктор Гренок.

Доктор. Очень приятно. Прошу прощения. (Проводит беглый осмотр Кэттла и остается явно доволен результатами.) К счастью, физически он человек вполне здоровый. (Собирается еще что-то сказать, но замечает Монику.) А это кто?

Стрит. Не обращайте на нее внимания, доктор. Она под арестом. Оказала сопротивление полицейскому инспектору при исполнении им служебных обязанностей-

Моника (самодовольно). В газетах будет напечатано: «Прелестная девушка сражается с полицией». (Подходит ближе.)

Стрит. Помолчи. Следовательно, доктор, он вполне вам подходит в таком состоянии?

Доктор. При условии, что я приступлю к делу, как только он начнет приходить в себя. Надо полагать, в сознательном состоянии он не согласился бы на гипноз?

Стрит. И близко не подпустил бы вас. Он из этих, из бунтовщиков, понимаете?

Моника. Да поможет ему бог!

Доктор. Явление весьма распространенное. Долго подавляемое подсознательное «я» внезапно берет верх. Легкий случай раздвоения личности. Я говорю легкий, потому что сознательное «я» все еще достаточно сильно. Иначе он был бы совершенно нетерпим в обществе. Надеюсь, вы пока еще не можете сказать о нем этого?

Стрит. Нет. Еще недавно он был примерным гражданином города, пользовался уважением, не причинял никому никакого беспокойства.

Клинтон. И был прекрасным работником.

Доктор. Ясно. Он не говорил вам, что произошло с ним сегодня утром?

Стрит. Говорил. Он услышал голос, который спросил, зачем ему все это нужно.

Моника (самодовольно). Я тоже часто слышу такой голос. Он меня тоже спрашивает, а что тут ответишь?

Стрит (орет). Попридержи язык, не то услышишь звук хорошей оплеухи.

Доктор. Голос? Да, да, голос… обычное явление. Если я не пропущу момент, когда он начнет приходить в себя, коротенький сеанс гипноза окажет целебное воздействие. Я восстановлю доминирующее положение сознательного, первичного «я», которое немедленно же подавит взбунтовавшееся подсознательное, вторичное «я» и загонит его снова внутрь.

Моника отступает назад.

Я могу убедить его, что с ним произошел несчастный случай.

Моника. Подумаешь, я тоже могла бы убедить его в этом.

Доктор. Тс-сс! Любопытное явление. По мере того как темп современной жизни становится все напряженнее, человек все больше теряет естественные интересы и удовлетворение… Пожалуй, его лучше уложить в постель… (Делает знак Стриту.)

Стрит берет Кэттла за ноги, доктор – за плечи.

Итак…,

Они несут Кэттла к спальне.

…при неизбежной потере естественного чувства удовлетворенности и при растущем бессознательном чувстве неудовлетворенности случаи частичного раздвоения личности весьма распространены. Если нам удается вовремя распознать их, то после шока, подобного этому, гипнотические сеансы оказывают самое благотворное действие. Таким образом, мы можем смело утверждать, что гипноз и есть тот метод лечения, к которому следует прибегать в подобных случаях.

Уносят Кэттла в спальню. Клинтон подходит к письменному столу, листает телефонную книгу, поднимает трубку, набирает номер. Из кухни торопливо выходит миссис Твигг; она поражена, увидев Монику,

Миссис Твигг. Моника, что ты здесь делаешь?

Клинтон (к миссис Твигг). Одну минутку…

Миссис Твигг. О-о… прошу прощения, сэр.

Клинтон (в телефон). Справочная?… Когда отходят поезда на Бирмингем?… Нет, это слишком рано. А следующий?… Благодарю вас. (Кладет трубку.)

Миссис Твигг (подходит ближе). Простите, сэр, но это моя дочь, и я никак не могу понять, что она здесь делает.

Моника (с нескрываемым удовольствием). Я арестована.

Миссис Твигг (обескураженно). Арестована? Силы небесные! Чего ты опять натворила?

Моника. Что значит «опять»? Можно подумать, что меня уже когда-нибудь арестовывали.

Миссис Твигг. Этого еще не хватало!..

Моника. Очень возможно, что в газетах поместят мою фотографию.

Миссис Твигг (в ужасе). Подумай, что скажет твоя тетка Флори! Неприятностей не оберешься. (Клинтону.) В последнее время никак не могу понять, когда она говорит всерьез, а когда шутит. Вы не скажете, сэр, что здесь произошло?

Клинтон. Сейчас выйдет инспектор Стрит. Думаю, что ничего страшного не случилось.

Миссис Твигг. А где же мистер Кэттл?

Клинтон. Он в спальне. Сейчас у него врач.

Миссис Твигг (торжествующе). Ну, что я тебе говорила, Моника Твигг? Я сразу заметила, что он не в себе.

Моника. Скажешь еще! Просто инспектор нокаутировал его, вот и все. А теперь они дают ему этот самый… как его там?… Гипнотизм. Как в кинофильме, который я недавно видела.

Миссис Твигг (возмущенно). Замолчи, Моника! Если бы ты поменьше ходила в кино и не читала этих дурацких киножурналов, тебе не лезла бы в голову всякая ерунда. Только две вещи в голове: кино да любовь.

Клинтон. Совершенно верно.

Моника. Ну вот, начали! Послушать вас, так это мы ее изобрели. Любовь существовала и до нас. Разве не так?

Миссис Твигг. Нет, раньше все было иначе. Это ты считаешь, что у всех на уме любовь. Вспомни, чего ты наговорила на бедного мистера Кэттла, когда я сказала, что любовь его совсем не интересует!

Моника. Видела бы ты тот шикарный халат, который она ради него купила, и как она глядела на него – точь-в-точь, как кошка на сметану, – ты бы так не говорила.

Миссис Твигг (разгневанно). Все это твои выдумки, Моника! В эдакий ненастный день, да еще в понедельник никому и в голову не полезет…