– Так ты ещё дерзишь! Мало того, что опоздала, так ещё хамишь, – схватил он меня за воротник, а я перевела взгляд на парковку. К сожалению, Максим уже уехал.

– Это ваш сын не выпускал меня из своей постели!

– Конечно, как же ещё тебе расплачиваться за еду и шмотки, только раздвигать свои ноги!

– Нет, ему я отдаюсь от чистого сердца!

– Мне плевать, весь этот маскарад я делаю по просьбе сына! – буквально затаскивает меня в свой кабинет, и запирает его на ключ.

– Что вы сказали? Но в субботу, вы сами предложили мне стать участницей кордебалета! – моему возмущению нет предела, а что касается этого чудовища, он садится за стол и начинает смеяться.

– Что я такого смешного сказала?

– Ты такая наивная дура. Вот смотрю я на Максима, и не могу понять на свете столько красоток, а он выбрал какую-то шалаву! – его оскорбление приводит меня в ярость.

– На себя посмотрите!

– Такую, как ты, я бы никогда в жизни не показал зрителям. Но ради своего сына, я готов на всё. Так что тебе лучше хорошенько раздвигать свои ножки перед Максимом, ведь как только ты ему надоешь, я вышвырну тебя на улицу! – он разговаривал со мной слишком грубо, будто он самый и настоящий хозяин жизни. Как у такого дьявольского отродья могут быть такие красивые глаза, цвета изумруда. О чём я сейчас думаю, он же постоянно тебя оскорбляет Вика.Пусть охладится сукин сын, мне на глаза попадается бутылка с водой. Хватаю её и всплескиваю в лицо этому похабному гаду.Капли стекают по его лицу, кажется я слишком сильно вошла в образ жёсткой стервы.Ой, Вика вот куда ты вляпалась.

– Я смотрю ты настолько сильно обалдела, что тебя некому поставить на место! – он поднимается со стула и надвигается на меня, расстегивает свою чёрную рубашку, и всё также гипнотизирует своими зелёными глазами. Только бы они не приснились этой ночью.Я же умру со страха.

– Только притроньтесь ко мне, и я всё расскажу Максиму – едва это произношу, как он хватает меня за шею и шепчет на ухо.

– Размечталась, думаешь я собираюсь тебя трахнуть. Ты ещё попросишь меня о близости. Но я никогда не делю игрушек с моим сыном. А вот твой гонор, я быстро выгоню на тренировках! – его дыхание совсем близко, но он даже не прикоснулся своими губами. А разве ты хотела этого Вика.

– Я готова отдавать всю душу тренировкам! Так что вы меня не испугаете – отворачиваю лицо, а сама таю от того, что он так нагло меня рассматривает. Я словно под гипнозом, и сейчас могу упасть в обморок.

– Не сомневаюсь Виктория, – от того как он произносит моё имя, я чувствую поток страшных мучительных мурашек. Да, что со мной происходит? – Я научу тебя идеальной растяжке, а за это мой сынок будет благодарен. Но сначала ты подпишешь документ.

– Подпишу что?

– Договор, кордебалетом Дансера на целый год. 365 дней жёсткого рабства и тренировок. Спорим ты сломаешься за неделю!

– А если я надоем вашему сыну, как же вы тогда от меня избавитесь?

– А зачем? Ты просто будешь работать уборщицей в клубе Дансера, пока не закончится договор.

– Что это за правила такие?

– Нравится? Я сам их придумал. Ведь за этот год на твоё место, могут прийти другие участницы, которые могут быть в сто раз талантливее тебя.

– А что происходило с теми, кто не выдерживал ваших тренировок?Они драили полы весь год?– раскрываю глаза, у меня просто нет слов.

Рубен касается пальцем моей щеки, а потом спускается к подбородку.

– Почему же. Некоторые выплатили свой долг в моей постели.Но тебе Виктория не предоставится такая возможность, потому что ты меня совсем не возбуждаешь!

– Вы чудовище.

– А почему такая грустная? В твоих же интересах сделать моего сына счастливым и хорошенько потеть на тренировках.

– Вы сами себе противоречите.

– В смысле?

– Говорите, что выкидываете всех бездарных танцовщиц, а в моем случаем мне можно не париться, ведь Максим не позволит вам сделать этого.

– А кто сказал, что ты бездарная? Ты наглая, это разные вещи.

– Что? Вы считаете меня талантливой?

– Ну скажем, слишком талантливой! И твой танец меня покорил, и нет только меня одного.

– Вы сумасшедший. Почему вы тогда выгнали меня?

– Потому что даже несмотря нам весь твой талант, ты слабая. В кордебалете слишком опасные соперницы. Для того чтобы быть известным танцором, нужно уметь наступить сопернику на горло – он говорил на полном серьезе, я впервые прислушалась к его словам. – Иди Виктория, считай, что я даю тебе шанс, но учти если моему сыну будет плохо, я превращу твою жизнь в ад.

От лица Виктории

Вам когда-нибудь встречался ад? Именно таким оказался клуб Дансера. А я думала, что Рубен настоящий извращенец, но когда он попросил нас всех собраться перед главной тренировкой, я поняла, что слишком плохо его знаю.

– Это моё место. Пошла отсюда. – шипит на меня одна из участниц и толкает в стену.

– Казанцева, я смотрю ты так устала от тренировок, что тебя лучше отстранить. – голос Рубена пронзал меня насквозь, в последнее время я замечаю за собой привычку с неким интересом рассматривать его с вожделением.

– Рубенчик, ну, что ты такой злой?

– Я сказал встала в самый конец! А ты, Звягинцева, так и будешь молчать? Совсем отпор не умеешь давать, тряпка.

– А можно без оскорблений.

– А то что? Побежишь в дамскую комнату плакать? – его хищные зелёные глаза превращались в тёмные, что творилось с моим сердцем. Вика, он же плохой на самом деле.

– Да нет, просто дам вам по яйцам!

– Сначала дорасти. Ведь растяжка у тебя слабовата, – встал позади меня и широко расставил мои ноги, безжалостно нагнул меня вперёд, а потом схватил меня за задницу – И попку надо подтянуть пора тебе завязывать со сладким, дорогуша!

Только когда он смог отойти от меня на несколько шагов вперёд, я смогла выдохнуть.

– И когда же этого ублюдка поставят на место? Добро пожаловать в ад! Я Анька.

– Вика. Какие же у него сильные руки, я теперь точно не могу разогнуться, – ворчу, как старушка, главное чтобы этого не заметил зеленоглазый монстр.

– Это ещё он не заставил делать 50 плие.

– 50 плие? Да, как можно потом двигать задницей, после такого упражнения.

– Спроси это лучше у нашего Рубена. Кстати, он на нас сейчас смотрит!– указывает она мне в сторону дьявола, который делает своё излюбленное занятие расхаживает по сцене.