– Если бы могла, забрала его с собой. Что его здесь ждет? Он через десять лет будет бегать голышом по улицам в поиске шлюх и лакать вино, как собака.

– Но вот же ковчег! Он уходит куда-то, где всего этого не будет! – попытался убедить Каин хотя бы одного человека.

– Такая жизнь везде. А может, просто убью сыночка перед своей смертью. Сделаю благо нам обоим.

– Отправьте его в ковчег! Поверьте мне!

– К сумасшедшему старику? – ухмыльнулась мать. – Над ним все смеются! Зачем мне такое желаете?

Армилус, оттащив Каина, захлопнул дверь лачуги.

Он подвел Каина к своему дому:

– Есть место, где никто не помешает. Не было случая, чтобы сюда забрался какой-нибудь проходимец.

– Мы идем в дом?

– Нет! Мы будем говорить над домом!

Каин сразу не рассмотрел, что жилище черного человека было встроено в высокую гору. Через крышу по ступенькам можно было подняться на вершину. На это ушло не больше получаса. Армилус получил возможность договорить:

– Теперь о том, что нужно мне. Повернись спиной к морю. Видишь еще одну гору с большим заброшенным домом?

– Ну, конечно.

– Это бывший дом Ноя и его сыновей. А перед домом дерево. Мне нужно это дерево. Ты раздобудешь его для меня. У тебя нет важнее задачи. Причем, обязательно с корнями. Но поначалу ты должен знать подробности.

– Зачем? – пожал плечами Каин. – Дерево как дерево. Выкопать, передать. Зачем знать лишнее?

– Это касается тебя.

– Дерево перед домом Ноя?

– Да. Помнишь историю про три зернышка, которыми пытались спасти твоего отца Адама, когда он заболел?

– Еще бы! Я погиб в тот день, когда сын Сифа мне об этом рассказал.

– Адам, когда Сиф вернулся от ворот Рая, уже умер. Но зерна все равно всыпали в рот мертвому Адаму и с ними похоронили. Это дерево – то, что проросло изо рта Адама.

– То есть, ты хочешь, чтобы я разорил семейное кладбище, вырвал дерево, которое пронзает останки моего отца?

– Да! Мне нужно именно это.

– Но так не поступают с мертвыми, – возмущенно посмотрел на него Каин.

Но его собеседник не принимал возражений:

– Все зерна были разными: от финикового дерева, кедра и кипариса. Прорастая, все три растения слились в одно. Говорят, что раз в сто лет оно дает плод. Он мне нужен для моих планов. Плод из Рая позволит сделать очень много. Прошлый раз я не успел: плод сорвали женщины из этого дома. Я не готов ждать новых. Но это дерево, как и все, тоже погибнет под водой. Выкопай его для меня. И не обруби корни.

– Как я это сделаю?

– Как хочешь.

– Но если оно проросло на месте погребения, почему Ной и его сыновья не выкопали его?

– Потому что Ной мог взять в ковчег только людей и животных. Немного пропитания. Ковчег построен таким образом, чтобы сверху собиралась дождевая вода. Он не создан, чтобы перевозить семейные реликвии.

– Хорошо! Я выкопаю дерево. Куда я должен его принести? В этот дом?

– Нет! Сразу к ковчегу. И тогда ты приступишь к спасению своей крови.

– Как?

– Ты должен их всех убить. Начиная с Ноя. Всех. Мужчин, женщин. Ковчег будет твоим.

– Но мне не нужен ковчег такой ценой! – снова возмутился Каин. – Ной и так зовет туда горожан.

– Мне нужно, чтобы обязательно умер младший сын Ноя Сим, тот, в красном хитоне. Это второе непременное условие. Пока жив Сим и его потомки, мои планы о власти над людьми не могут осуществиться.

– А если я убью Сима… – задумался Каин.

– То тебе придется убить и всех остальных. Тебе это под силу.

– И это будет снова против Бога, как было, когда я убил Авеля.

– Ты же хочешь восстановить свое семя, – ухмыльнулся Армилус, – что важнее? Ты когда-то убил Авеля, но твое семя все равно распространилось по миру. Сейчас твои потомки должны полностью погибнуть! И ты о чем-то размышляешь?

– Как я это сделаю? Как я защищу мое семя от наводнения?

– Та женщина, Лилит. Она тоже придет к ковчегу.

– И что дальше?

– Она забеременела от тебя прошлой ночью.

– Ты-то откуда это можешь знать?

– Я знаю многое, что не дано знать людям, – ухмыляясь, ответил падший ангел. – Так ты сделаешь все, о чем я прошу? Решайся быстрее, а то вон пришли голозадые выпивохи мстить за свой позор, который они претерпели на площади от тебя. Сейчас, наверное, сожгут мой дом.

– Ты так спокойно на это смотришь? – удивился Каин.

– Я задал тебе вопрос.

– Я все сделаю, – покорно ответил Каин, – так почему же тебя не волнует судьба дома?

– Ты забыл, что вот-вот грянет ливень и все, что мы имеем, не будет иметь значения. Даже жизни.

Пьяные ребята ворвались в помещение, и было слышно, как они там все крушат.

– Я прогоню их в две минуты, – заметил Каин.

– Уходи, – ответил ему Армилус, – тебе есть чем заняться. И спеши.

– Куда? – удивился Каин. – Чистое небо без облаков. Даже ветра нет. Когда я жил прошлый раз у нас никогда не было дождей. И я не совсем понимаю, что это такое.

– Люди еще никогда не видели дождей! Вода для местных жителей – это вино, море и реки, – ответил ему Армилус, наблюдая, как подонки выскочили на улицу, а через некоторое время сначала из окон, затем из двери вырвались языки пламени.

Уходя, Каин обернулся, чтобы задать последний вопрос:

– Почему ни ты, ни кто-то другой не выкопали это дерево?

– Я же падший ангел. Как я могу прикоснуться к чему-то из Рая? Я могу этого хотеть, зная этому цену.

– А любой доходяга из городских?

– Нет. Только человек с печатью Бога на своем челе. Получается, что выбирать мне особенно не из кого. Каинова печать – ее же не смоешь.

Хорошо, что Лилит все еще не вернулась и не попалась в руки этим подонкам. Наверное, провозилась за стиркой белья и слушала на пристани безумного старика, которому вот-вот придется умереть.

– Что он назвал домом Ноя? – думал Каин, подходя к названному зданию на горе. – Конечно, все здорово изменилось, но дом Ноя был надстроен над той лачугой, которую возводил сам Адам, отец Каина. Как же они там все помещались? Адам, Ева, Каин, потом родился Авель, затем Сиф и сестры. Никто никого не теснил. Ева учила их, что жить надо так же радостно и с благодарностью Богу, как они жили в Раю. Никогда никому не было сказано грубого слова. Только когда стало известно, что один брат убил другого, все изменилось. Адам впервые поругался с Евой и сказал ей самые обидные слова, что он не может быть отцом такого падшего человека, как Каин, что просто она изменила ему со змеем – воплощением злых сил, врагом Бога. Только от такого союза со змеем-искусителем мог появиться настолько злобный, завистливый убийца. С этого дня в их маленьком доме отношения изменились. И виноват в этом был Каин. Они иначе смотрели в глаза друг другу, по-другому общались во время еды. Никто не радовался цветам, разраставшимся вокруг их жилища, а звери мигом растеряли свою душевность, в их глазах появилось недоверие и страх к людям. Даже рождение ребенка после убийства больше не воспринималось чудом и даром Бога. Теперь зачатием детей управляло много других чувств, не всегда божественной природы.

Каин зашел внутрь. Нашел общую комнату, где до убийства все собирались. Вышел во двор. Он никуда не спешил. И ему пришла рисковая мысль: дойти до жертвенника, где были отвергнуты его дары, а приняты дары Авеля.

Он так и сделал.

Каменная глыба, отесанная сверху, чтобы быть более плоской. Холодная, вызывающая в нем только ужас. Ему пришло в голову, что сегодня можно было принести из города искупляющие дары. Странно, что он об этом не подумал прежде. При жизни. Ведь можно было просить Бога о прощении. Каждый день. Возлагать на алтарь все, что у него было.

А теперь у него с собой ничего нет. Только меч – и он положил студеное железо на студеный камень.

У него были погребальные круги. Только два, потому что один он отдал Лилит после ночи любви. Несколько ножей.

– Забирай! – кричал Каин. – Забирай все, что у меня есть, но только отпусти меня, подари мне свое прощение.