— Рома тварь, не трогай её, или я тебя закопаю ублюдок.
Промычал в трубку — ОЙ КАКИЕ МЫ ГРОЗНЫЕ. ПОШЁЛ НАХУЙ. НЕ ХОЧЕШЬ. НУ И НЕ НУЖНО. Я САМ БУДУ С НЕЙ РАЗВЛЕКАТЬСЯ. ИДИ КО МНЕ ДОЧЕНЬКА.
— Рома, упырь недобитый, убери от неё руки.
— ДА МОЯ ДЕВОЧКА. ОТКРОЙ РОТИК. УМНИЦА. БУДЕШЬ ХОРОШО СЕБЯ ВЕСТИ И ПАПА ТЕБЯ НЕ ОБИДЕТ БОЛЬШЕ.
Я во весь голос крикнул— Я тебя достану, мразь.
— ЗАТКНИСЬ. ДАЙ ПОНАСЛАЖДАТЬСЯ.
Меня переполняла злость, куда летел этот мир, родной отец, травмировал своего ребёнка, а она ничего не могла сделать. Я не чувствовал усталости, лёгкие работали как движки, сердце стучало с бешеной скоростью.
И тут уже на подходе я оступился и полетел кубарем вниз, склон, метров 5–7, я летел с него, не контролируя падение. Долетев до низа, всё моё тело ломило адской болью, но я вставал, до цели всего ничего.
— Рома, упырь, отвечай сука.
— ЧЕГО ТЕБЕ?
— Отпусти её прошу.
— ОТВАЛИ Я ЕЩЁ НЕ НАСЛАДИЛСЯ МОМЕНТОМ.
АХ ТЫ СУКА, УКУСИЛА МЕНЯ ТВАРЬ. ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ УБЕЖИШЬ — Девочка кричала на фоне.
Рома, блять, убери свои руки от неё— чуть ли не выплевывая лёгкие, произнёс я.
Я уже подбегал к дому, мгновенно я достал обрез из кобуры. Разогнался что есть мочи и врезался в деревянную дверь плечом. Дверь вылетела под гнётом моего тела…
Глава 3
С порога, перед моими глазами, стоял Роман, ещё некогда примерный семьянин, прекрасный отец, любящий муж. Стоял и сжимал шею маленькой, раздетой до гола девочки. С уже бледной как у трупа кожей и синими как пучина океана, губами. Он отбросил её в сторону, взглянул на меня и до жути не естественным голосом сказал…
— ЧТО?!? ТЫ ТОЖЕ ПРИШЁЛ ПОИГРАТЬ?!?
Я засунул обрез в кобуру.
— Рома, гнида ты ебаная, ты сегодня сдохнешь.
— НУ ТАК ПОПРОБУЙ!!!!
Я налетел на него, сбил его с ног, но он быстро окинул меня. Он знал, как убивать, хоть и был не в себе, но навыки были при нём. Мы сцепились, я бил его по лицу чем только можно, в ход шло всё, до чего дотягивалась моя рука. Но он не падал, он только смеялся, смеялся нагло мне в лицо.
— ЭТО ВСЁ?!? ВСЁ ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ!?!
Он перешёл в нападение, огрел меня своим немалым кулаком по голове, меня повело, я еле стоял на ногах. Он прошёл мне в ноги и со всего маху впечатал меня в плитку на полу, спина моя хрустнула, в глазах потемнело, я схватился за обрез, понимая, что я его не могу одолеть, решил пристрелить, но он меня опередил, выхватил обрез и выстрелил прямо возле головы.
— НЕТ!!! СТРЕЛЯТЬ МЫ НЕ БУДЕМ!!!! ТАК НЕ ЧЕСТНО!!!
В ушах моих звенело, я не мог собраться. Он схватил мою шею, и принялся меня душить, я не знал, что делать, на мгновение я подумал, что пришёл мой конец, я не спас девочку, и себя не спасу.
Как вдруг я нащупал кусок стекла, моментом среагировав я вогнал ему его в бок.
— АХ ТЫ УБЛЮДОК. КАК ЖЕ БЛЯТЬ БОЛЬНО.
Я скинул его себя, вытащил осколок, и сделал ещё три удара по его телу. Я залез на него, коленями прижал его руки, и начал бить ему по лицу, что есть сил.
— Ты сука… обидел… свою… маленькую… дочь… как… ты… сука… мог…
Последним ударом я проломил ему череп. В этот момент я первый раз за долгое время позволил себе, хоть на минуты, расслабиться.
Как нож, моё спокойствие прервала мысль.
— Девочка!
Я подорвался и подбежал к телу маленькой девочки.
— Ей…Ей…Ей…Очнись.
Я тряс её, но она не просыпалась.
— Нет, нет, нет, только не умирай.
Я делал массаж сердца и искусственное дыхание.
— Нет, нет, нет, не смей умирать.
Но она так и не открыла глаза.
— Твою мать, твою, сука, мать, я не успел, я опять, сука, не успел.
Я потянулся к обрезу, он был отстрелен. Хотел его зарядить, но не нашёл патронов, может они кончились, а может я их выронил, я не знаю, в тот миг мне даже застрелиться не дали. Я встал, нашёл белую простынь. Обмотал девочку. Взял её на руки и вышел на улицу. Неподалёку было отличное место для могилы. На краю холма, прямо под деревом. Я сам бы хотел такую могилу. Положив девочку возле дерева, я ушёл за лопатой. Закопав девочку, я вспомнил о кресте, я сам был не религиозен, но на ней видел маленький золотой крестик. Может ей крест поможет, это меньшее чем я могу её помочь. Зайдя в квартиру, я огляделся, оконные рамы идеально подойдут. Выломав окно, аккуратно переступая через труп жены, её вроде бы звали Вера, я заметил фотографию девочки. Снизу подпись, «От Веры моей маленькой Надежде». Надя, девочку звали Надя. Я взял фото. Вышел на улицу. Меня рвало изнутри от несправедливости. Крест омрачал эту ещё некогда прекрасную картину, что открылась перед моими глазами, но уже ничего не будет прежним, в этом мире не осталось прекрасного. Прекрасное во мне умерло вместе с этой девочкой.
— Ещё одна Надежда умерла в этом мире… Для меня ты была последней… Никто не запомнит твоего имени… Никто кроме меня… Я обещаю, что никогда тебя не забуду… Ты больше не останешься одна…
