– Мотивы, мотивы… – вздохнул Владимир Ефремович. – Вот что самое главное. Мне это не дает покоя. На первый взгляд ни у кого, кроме Кирилла, этих мотивов нет. А они должны быть, хотя бы один, но весомый! Не просто какая-то призрачная ненависть непонятно по каким причинам. Узнаем мотив – станет ясно, кто убийца. Только так.

В сущности, рассуждения Владимира Ефремовича совпадали с моими. Совсем недавно, перед встречей с ним, я как раз размышляла над мотивами. А Стоянов, оказывается, ломает голову над тем же самым уже который месяц. И не может найти ответа… На какой-то момент мне подумалось, что мне-то и подавно не суждено будет его найти, но я тут же откинула эти мысли. Это что еще такое, Татьяна Иванова? Что это вы в уныние впали? Уныние – один из смертных грехов, не забывайте об этом, какой бы атеисткой вы ни представлялись! Что это вы вздумали сдаваться в самом начале расследования? Да иногда несколько месяцев приходилось пахать, пока истина наконец появлялась на свет. А здесь еще и работы толком не было. Да нужно радоваться, что судьба послала такого человека, как Стоянов, он может оказаться отличным помощником, советчиком. Так что слушайте его внимательно, Татьяна Иванова, и все запоминайте. А потом будете делать выводы.

– Вы что-то приуныли, – заметил и Стоянов. – Давайте-ка я вам чайку свежего подолью. Сейчас заварю только. Вот, например, со зверобоем. Отлично повышает настроение! С ним никаких новомодных антидепрессантов не нужно, это я вам со знанием дела говорю.

Стоянов насыпал в заварочный чайник травы, добавил заварки, еще каких-то семян, после чего залил все это кипятком и укутал полотенцем.

– Через десять минут будем наслаждаться, – снова подмигнул он мне. – Вы не унывайте. Я-то дома сижу и только думаю, а вы работаете. Следовательно, у вас и возможностей куда больше.

– Вы прямо как будто мои мысли читаете, – усмехнулась я. – Только не говорите, что вам много лет и вы больше видели в жизни.

– А я и не говорю. Я уже сказал, – улыбнулся Владимир Ефремович. – Я вам сейчас скажу еще одну вещь… Уж не знаю, имеет ли она отношение к произошедшему, но мне кажется, что в последнее время Кирилл как-то изменился. Он стал… Он перестал быть таким спокойно-беззаботно-счастливым человеком, как раньше.

– В последнее время – это когда? За месяц до трагедии, за два?

– Мне кажется, гораздо раньше, – задумчиво постучав пальцами по своей кружке, проговорил Стоянов. – Еще на прошлом дне рождения он был уже не таким. Не могу точно определить, в чем это выражалось, но перемены произошли, это несомненно.

– У него погиб отец, – напомнила я. – Он остался сиротой. Может быть, он просто так сильно переживает смерть родного человека.

– Кирилл всегда был больше привязан к матери, – возразил Владимир Ефремович. – Между ним и Аркадием не было особой эмоциональной привязанности, к сожалению. Безусловно, они любили друг друга, и Аркадий всегда искренне заботился о сыне, но вот близости, истинной, родной, не замечалось. Так что вряд ли он по сей день не оправился от удара. Прошло больше трех лет. Случилось много событий: женитьба, рождение сына… К тому же учеба, работа, всякие заботы. Нет, причина в чем-то другом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.