«И повеет холодом из сада…» И повеет холодом из сада… И дожди закроют белый свет… И услышу в шуме листопада, Что надежд зеленых больше нет. Догорят пунцовые рябины, Доцветут последние цветы. Будто в чем нечаянно повинны, Замолчат веселые мечты. Я тихонько ветру повторяю: Листьям дай на ветках подрожать! Словно с ними я себя теряю, Ничего не в силах удержать. Слабый луч отчаянно искрится В золоте осеннего венца. Все никак не может примириться С этой неизбежностью конца. «Светлы осенние равнины…» Светлы осенние равнины, Высок прощальный птичий крик. И одинокий лист рябины К стеклу холодному приник. Так было и всегда так будет — Цветет и умирает сад. Так отчего же сердце студит, Знобит предчувствием утрат? Светлы осенние равнины. Простор небес необозрим. Но этот тонкий лист рябины Неповторим, неповторим! «Где лилии светились бледно…» Где лилии светились бледно На темной замершей воде, Там луч дневной исчез бесследно, Вздохнув об утренней звезде. Где юность с ясными глазами Босой бродила по росе, Там память будит голосами Тоску о гаснущей красе. Где замирает вдруг движенье Живой немеркнущей души? Где вспыхнет новым продолженьем, В какой глуби, в какой тиши?.. Скоротечность Лишь утром роза улыбалась, Дышала свежестью она, Под ветерком легко склонялась, И вот уже совсем бледна… Поблекнет все, что сердцу мило, Как сновидений легкий след. Казалось, счастье рядом было — Его уж нет, его уж нет! «Не верю, будто жизнь – лишь горстка пепла…» Не верю, будто жизнь – лишь горстка пепла. Нет, свет великих истин не погас! Не дай нам Бог, чтобы душа ослепла, Чтоб звездный блеск не трогал наших глаз. Не разглядеть за пеленой туманной, Куда летим в круговороте дней. Как труден путь по сумеркам обманным! Под солнцем правды путь еще трудней. Но дорог миг высокого блаженства, Когда себя сумеешь победить. И беспредельна жажда совершенства, Душе ее вовек не утолить! «Зачем, зачем душа должна любить…»
Зачем, зачем душа должна любить, Когда напрасны поиски кумира? А жизнь одна не может искупить Все зло и все несовершенство мира! Зачем торопим будущий рассвет, Жалеем то, чего не замечали? Бежим короткой радости вослед, Всегда страшась живительной печали. И жажду жить, и счастье умирать В себя вмещает разум человечий… Все видеть! Понимать! И не сгорать На адовом огне противоречий! «Не спится. Остывает старый дом…» Не спится. Остывает старый дом. Я все отчетливее слышу, Как ветер воет, воет за окном, Стучит и просится под крышу. Тревожно пляшут тени на стене, Овладевает мной смятенье. Бездомный ветер, как понятно мне Твое неистовое пенье! Я знаю, знаю – и моя судьба, Как ночь, слепа и бесприютна, И кажется немыслима борьба, А радость кажется минутна. Ах, ветер, ветер, наиграйся всласть! Бушуй, шуми, мне жутко слушать И сладко этой музыке во власть Отдать измученную душу. Но пусть узнает только ночь одна О том, как чья-то боль кричала. А утром – чистый снег и тишина, И хоть всю жизнь начни сначала! «Было тихо. Казалось, услышу…» Было тихо. Казалось, услышу, Как в пруду замерзает вода. О мою вдруг ударилась крышу Отгоревшая чья-то звезда. Будет в доме теперь холоднее, В очаге остывает зола… Если на небе стало темнее, Значит, в мире прибавилось зла. Снова тихо, но нету покоя От своей, от чужой ли беды. Ранил душу мне вечной тоскою Пролетевший осколок звезды. Зимняя ночь Белое ровное спящее поле, Как безмятежно сияет луна! Словно на свете ни горя, ни боли. Музыкой льется с небес тишина. Словно земле непокой и неведом, В пологе дымном из лунных полос Дремлют стога, как большие медведи, Снится, наверно, им дальний покос. Слышится, будто одна за другою Звезды вступают в торжественный хор. Им, отзываясь струной дорогою, Рвется душа в этот дивный простор! |
