– Да, но считай это очень настоятельным дружеским советом, – Сашка хлопнул Володьку по плечу так, что Крестоносец даже пошатнулся.

Белка преисполнилась сочувствия: она сама не раз получала от Сашки такие дружеские похлопывания и объятия, после которых и упасть можно. Белобрысов явно не всегда знал свою силу.

Судя по Володькиному кислому виду, он очень хотел огрызнуться, но вспомнил что-то и только вздохнул.

А Белке вдруг стало его жалко. Она хлопнула его по другому плечу (не хотела попасть на возможный синяк) и сказала:

– Да ладно, я тоже такой была. Вечно сидела по углам.

Володька отреагировал странно: нервно сглотнул, втянул голову в плечи… а потом улыбнулся.

Улыбка его преобразила: мрачное напряженное лицо вдруг стало молодым и почти симпатичным.

Чуть ли не автоматически Белка сказала:

– Если хочешь, пошли вместе достопримечательности посмотрим. Я тут наметила пару мест, которые хотела бы посетить.

Она тут же представила, что сказала бы Сандра, если бы знала о ее планах: «Не уверена, что он придет в восторг от танцовщиц, но что ему полезно их посетить – это к гадалке не ходи!»

«Ладно, – ответила Белка своей внутренней Сандре, – обязательно свожу его в кабаре!»

Володька снова неуверенно улыбнулся.

– Да… пожалуй, – сказал он. – Только не возражаешь, если мы сначала зайдем в художественный магазин? Я уже посмотрел в астрале, тут есть один недалеко от порта. Только там точный адрес не узнать, видно с точностью до квартала. Придется поискать.

Белка пожала плечами. Она впервые слышала, что через астрал можно разыскивать лавки – сама бы она скорее купила газету и поискала в объявлениях – но на то она и слабый маг.

– Хорошо, почему нет. Мне тоже нужно в пару магазинов.

Так и получилось, что Володька и Белка отправились на прогулку вместе.

Жасмин – говорящее название. Планета была бы ничем не примечательна, если бы не ее флора. Когда цветет самое популярное тут дерево (на самом деле местный жасмин – скорее нечто среднее между травой и грибом, но выглядит он как дерево, а точные дефиниции заботят только профессиональных травников), ядовитый запах проникает всюду, и спасения от него нет. Жасмин запрещено высаживать вблизи людских поселений, а если он прорастает сам, его нещадно там уничтожают. В пору цветения погодные чародеи меняют розу ветров, чтобы отогнать пыльцу от человеческого жилья – и все равно риск остается, ведь даже одной пылинки хватает, чтобы вызвать у человека с магическими способностями жесткий приход с последующим отходняком.

Три-четыре месяца в году (жасмин цветет всего две недели, но делает это несколько раз) местное население ходит в респираторах, а улицы пустеют. Все дома на Жасмине оборудованы шлюзами, и многие предпочитают включать принудительную циркуляцию воздуха даже тогда, когда никакой пыльцы в воздухе нет и в помине.

Порт и туристическая часть Блуминг-Сити окружены невидимым защитным полем. Поддерживать его дорого, но разбираться с постоянными психотическими припадками у приезжих, которые пренебрегли масками, еще дороже. Это одна из причин ужасной дороговизны всего в туристической части Блуминг-Сити – неявный налог на приезжих, который идет на поддержание купола. Кроме того, такая система способствует длинным очередям в портовой администрации: каждый капитан должен подать исчерпывающие медицинские сведения об экипаже и расписаться за инструктаж о безопасности.

Когда Сашка узнал о Жасмине еще в школе, у него возник вопрос: зачем вообще селиться на такой ядовитой планете? А если уж решено было создать здесь поселение, то почему не извести с концами этот ужасный местный сорняк?

Ответ на эти вопросы один: потому что пыльца жасмина не только ядовита, но и чрезвычайно полезна. Из нее производят сильно- и быстродействующие лекарства, на которые становятся в очередь – очень уж сложен и опасен процесс их изготовления. Притом годится не всякая пыльца: во-первых, нужно выбрать пятилепестковые соцветия, во-вторых, даже из их пыльцы большая часть идет в отсев.

И вывести растение отовсюду, оставив его только в резервациях, тоже нельзя: большая часть биосферы планеты зависит от веществ, которые жасмин вытягивает из местной почвы и вводит в кругооборот.

Вот эту-то пыльцу им и предстояло набрать. Причем желательно хотя бы килограммов десять.

Сашка заранее ужасался, какая это адская работенка – обтрясать цветы, чтобы получилось десять кило!

– Работенка как работенка, – Людоедка пожала плечами. – Не сказать, что особо веселая, но и ничего особенного.

Они обсуждали предстоящее дело, сидя на террасе кафе перед конторой по прокату ступ. Контора открывалась в девять утра, на часах было полдевятого – привычные к корабельному расписанию, они поторопились. Кафе уже работало. Сашка, презрев дороговизну, взял себе кофе и блинчики, Людоедка – только чай, сказав, что после корабельного завтрака в нее ничего больше не лезет. Впрочем, чай пах отлично, и Сашка даже пожалел, что не польстился.

– Вы что, сами будете собирать? – удивился Сашка.

Он наблюдал за метельщиком, который несложными пассами собирал с тротуара перед прокатной конторой мелкий сор – простейший телекинез, тем не менее, требующий определенной концентрации внимания. На груди у метельщика болтался респиратор – в сезон цветения местные не пренебрегали ими даже в закрытой части города.

Яркое солнце отражалось в водяном шаре, который летел за метельщиком, освежая брусчатку.

– Так проще всего, – кивнула Людоедка. – Лицензия на сбор недорогая, респираторы тоже.

– Серьезно? – удивился Сашка. – По-моему, все же проще купить саму пыльцу…

– Да – если ты уверен в поставщиках, – согласилась Людоедка. – А так тут очень сложно найти тех, кто не обманет. Нормально-то эту пыльцу могут собирать только лишенцы – очень уж опасное дело. А те, кто сертифицирован у правительства… – она поморщилась. – Короче, дорого у них. Очень. Последнюю рубашку сдерут. Так что, раз уж у нас есть лишенец, то есть я, проще ручками, ручками.

– И что же, у Княгини проверенных поставщиков не было? – удивился Сашка. – Я думал, вы с ней уже ходили на Жасмин…

– Ходили, как не ходить! И поставщики были. Но у нас весь этот рейс не клеится: то одно, то другое. Сначала на Жемчужине контакт не вышел на связь, теперь здесь не могу с нашими подрядчиками связаться… Раньше мы у них постоянно брали.

– И адрес не знаете? – удивился Сашка.

– Там другая система… А кстати, это идея.

Людоедка вытащила из кармана и толкнула к Сашке по столу дешевый одноразовый талисман – из тех, что используются для связи.

– Ну-ка, попробуйте вы. Вы все-таки маг не из последних. Марина меня уверяла, что тут магия не нужна для активации, но вдруг…

…Нет, зря Сашка решил, что талисман дешевый. Просто самодельный. Дерево некрашеное и даже не до конца очищенное от заусенцев – мастер явно не ставил эстетику на первое место. Амулет обвивали два куска медной проволоки, концы которых держал разъединенными небольшой выключатель. Противоположные концы выходили из цилиндрика размером примерно с карманные часы.

– Ноу-хау с Тэты-115, – пояснила Людоедка. – Называется «батарейка». Соединяешь концы провода, и сигнал подается. Может, просто не работает… хотя раньше работал, я им пользовалась уже.

– Здесь, на Жасмине?

– Да, пару лет назад. Эта самая «батарейка» со временем приходит в негодность, но мне ее заменили на Тэте, то есть совсем недавно. А сам амулет сломаться не мог, его Марина чаровала.

Сашка послушно сжал амулет в ладони, проверяя. Руку кольнуло знакомым нежно-голубым светом: эссенция Княгини, самая ее суть. Амулет был живым и активным – и очень искусно сделанным. Даже его грубость была нарочитой: оставив его как бы незаконченным, Княгиня сумела запитать магию от чужеродного источника энергии. Ювелирная работа! Сашка знал, что такое можно иногда проделать с самыми простыми магическими приблудами, если очень постараться, но вживую никогда не видел.