Он сам уже вылез из «мерса» и, улыбаясь, направился ко мне.

– Ну вот, Танечка, вы сами нашли «неисправность». Кто-то над вами подшутил, наверное. Не слишком удачно, правда? Я не хотел портить вам настроение. В общем-то, это мелочь.

– Ни фига себе! Мелочь! Да они, гады, меня сегодня уже достали! Ну попадутся они мне на узкой дорожке!

– Кто вас так сильно рассердил?

Я махнула рукой, не желая посвящать его в подробности истории с преследованием. Зачем? Но настроение у меня здорово испортилось.

Впрочем, никто этого не заметил. Ленка с Анатолием всю дорогу проворковали, как два голубка.

А дачка Евгения Петровича, куда он привез нас в тот вечер, оказалась совсем не хилой. Милый такой коттеджик о двух этажах, да еще с жилой мансардой. Камин, сауна, даже бассейн, правда, совсем крошечный, но все же!

– Ах, какие славные ребята, – приговаривала Елена, вытягиваясь на постели в комнате, которую нам с ней любезно предоставил Евгений Петрович. – Правда, Тань?

Я не очень торопилась разделить ее восторги. По мне, так если все слишком хорошо, то это тоже плохо.

– Наверное, – буркнула я, вспомнив почему-то последнее высказывание моих магических косточек насчет не очень искренних поклонников, и тоже улеглась.

Наш разговор происходил, наверное, около четырех часов утра, после ночного купания, курицы гриль и немалой дозы спиртного.

Проснулись мы часов в десять. Солнце уже беспощадно палило. В доме было тихо, вкусно пахло кофе и жареной картошкой.

Мы спустились вниз. Анатолий хозяйничал в кухне.

– Доброе утро! Проснулись, девочки? А я уже завтрак сготовил.

– Привет. А где твой друг?

– А он по делам уехал, скоро вернется. И вас будить не велел.

Ленка на это заявление никак не прореагировала. Усевшись в плетеное кресло около стола, она взяла из вазы яблоко и с аппетитом принялась за него. Но я возмутилась:

– Это как же он мог так поступить? А если меня с работы уволят за прогул?

– Так Леночка сказала, что вам с утра никуда не надо, – искренне удивился Анатолий.

Ну и болтливая же у меня подруга. Прямо-таки находка для шпиона. Я кинула на нее уничтожающий взгляд.

– А что тут особенного, Тань? Все равно тебе с утра за руль нельзя было.

В этом она была права, конечно. И хоть пили мы в основном коктейли, но уж больно поздно улеглись в постель.

Вскоре вернулся хозяин особняка. Очень даже вовремя: мы как раз уселись за стол.

– Привет честной компании, – как-то не очень весело сказал он.

– Что-нибудь случилось, Евгений? – спросил его приятель.

– Давайте завтракать, расскажу по ходу дела… Представляете, приезжаю в офис, а у меня на автоответчике сообщение: близкая подруга моей покойной матери трагически погибла. Ее убили. За что можно убить старушку, которая в жизни никого дурным словом не назвала?

Мы все трое выразили ему соболезнования, а он продолжал:

– Почему она на этом пустыре оказалась? Ума не приложу. Там даже не пустырь, а заросли какие-то.

И тут я вспомнила заметку, которую читала еще вчера утром, про убитую старушку в диком парке. Любопытный расклад получался: об этом уже газеты раструбили, а он не знал. Тревожный звоночек зазвенел у меня в мозгу. В памяти опять всплыли высказывания моих двенадцатигранников. Мне даже захотелось бросить косточки еще раз. Но не бежать же прямо из-за стола в свою машину.

Прошло еще несколько минут, и я, – может, подсознательно желая успокоить себя, – стала размышлять: разве я каждый день читаю эти дурацкие газеты, которые воруют друг у друга информацию? Дудки. К тому же там наверняка изменена фамилия старушки. Разве не могли люди, которые поглощены своим горем, напрочь забыть о каком-то знакомом, мать которого была подругой покойной? Еще как могли. А кости, возможно, имеют в виду кого-то совсем другого.

– Одним словом, был я в милиции, узнавал, как расследование идет, и понял – толку там не будет. Убийц они не найдут. Они и не скрывают этого. Дело это, как менты выражаются, – висяк. Так-то вот, ребята. Хрупкая штука – жизнь человеческая, – Евгений грустно вздохнул и отхлебнул кофе.

Мы трое молчали, не зная, как себя вести. А он продолжал:

– Сегодня ее хоронят. Я поеду. Вы уж не обессудьте, что опять покину вас. Но вы можете здесь отдыхать, сколько хотите. Я не знаю, когда вернусь. Я решил найти убийцу старушки во что бы то ни стало. Для меня это, можно сказать, дело чести. Надо же кому-то за правду бороться. – Мы с Ленкой закашлялись одновременно и переглянулись.

– Вы что, девочки?

– Ничего. Просто не в то горло кофе попал, как говорится.

И тут Ленка, можно сказать, предала меня:

– А вы знаете, Евгений Петрович, наша Таня – очень талантливый и перспективный детектив. Не было еще такого дела, которое она бы не распутала. Надеюсь, вы слышали про Татьяну Иванову?

Я ее убить была готова. Мне вовсе не улыбалось искать убийц этой старушки, которую скорее всего пристукнули какие-нибудь хулиганы или воры: понадеялись разжиться парой сотен из ее скромной пенсии. Даже человек, далекий от поисков преступников, может себе представить, как трудно в городе с почти миллионным населением вычислить таких типчиков. Особенно если они нигде раньше не засветились. Дело представлялось мне действительно бесперспективным, и, если я за него возьмусь, как бы мне не сесть в лужу. Прощай тогда моя безупречная репутация.

Теперь наступила очередь наших новых друзей удивляться:

– Ты серьезно, Леночка? Это правда, Танюша?

Я кивнула.

– Какое везение. Я надеюсь, ты не откажешь другу?

Вот так. Ни больше ни меньше. Я молчала, судорожно соображая. В таком дурацком положении я оказалась впервые. И отказать неудобно, и о деньгах не знаю, как заговорить. С одной стороны, мы на полную катушку воспользовались его гостеприимством: винцо там, курочка, аренда помещения опять же. Но с другой – работать за спасибо ох как скучно.

Он, надо сказать, сразу правильно понял мое замешательство:

– Я знаю, что частным детективам платят солидный гонорар. Пусть тебя это не смущает. Назови сумму, я готов заплатить.

– Но мне надо бы подумать, – промямлила я только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Таня, я безумно рад, что мне так повезло. Не откажи, голубушка. Я в долгу не останусь.

– Но я беру двести долларов в сутки плюс текущие расходы. Можно с вычетом ночных коктейлей, – слабо улыбнулась я.

– Прекрати об этом. Не надо меня обижать. Так что? По рукам?

Не дожидаясь ответа, он открыл барсетку, достал солидную пачку «зелененьких» и отсчитал мне тысячу баксов:

– Это аванс. Остальное, когда найдешь убийц. Я им своими руками головы оторву.

Насчет голов – его личные трудности. Но, в принципе, я его зауважала. Я тоже люблю, когда правда торжествует.

Я решила поехать с Евгением на похороны. Не зря ведь говорится: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Поэтому посмотреть на близких старушке людей мне не помешает. А может быть, даже и поможет. Присмотрюсь, прикину, кто и как на ее смерть реагирует.

Елену и Анатолия мы подбросили до остановки и оставили без свидетелей решать вопрос, стоит ли им продолжать знакомство. Похоже было, что они настроены решить это положительно. Впрочем, у меня теперь имелись собственные проблемы, во всяком случае, мне платили за то, чтобы я их решала.

Проживала старушка, как выяснилось, в Трубном районе в одной из хрущоб на Курской улице. Мне уже не раз приходилось работать в этих краях, поскольку Трубный район – колыбель тарасовского криминала.

Мы прибыли, когда гроб, обитый красным ситцем, уже вынесли и поставили на табуретки, чтобы могли проститься с покойной те старенькие соседки, которые не поедут на кладбище.

Тихо и безутешно плакала девчушка, стоявшая у изголовья.

– Это ее внучка, Оксана. Она с Ниной Еремеевной жила, – прошептал мне на ухо Евгений.