— Будем надеяться. — Пэт протянул ему фляжку. Тот, не отрываясь, допил ее до конца.

— Идите на юг, — сказал Пэт. — Выводите людей. Как выберетесь из лесов, направляйтесь на Вазиму, поезд вас подберет.

— Идти, чтобы готовиться к еще одному поражению? — зло бросил Илья и, не дожидаясь ответа, отошел.

Мерки, которых ненадолго остановил свежий полк, снова рвались вперед, выкрикивая названия своих кланов. Добравшись до болотистой почвы, они почти по колено провалились в трясину, но упрямо продолжали наступать.

— Те, кто ранен легко и может ходить, забирайте оружие с собой! — крикнул Пэт. Слишком много оружия они потеряли, слишком много его досталось врагу.

Резервный полк успешно оборонялся. Разрозненные остатки отступающих частей занимали позиции сзади. Пэт подъехал к командиру полка.

— Через некоторое время вас попытаются взять в клещи. Пошлите пару резервных отрядов охранять фланги и уводите своих парней отсюда поскорее!

Тот молча кивнул. Пэт отъехал в сторону. Ему приходилось то и дело напоминать себе, что он больше не командует полковой артиллерией. Он отвечает за весь правый фланг армии и должен провести его по лесам, потеряв как можно меньше людей. Иначе защищать Кев будет некому.

На дороге он заметил русского солдата, раненного в ногу осколком снаряда. Из раны хлестала кровь. Пэт протянул руку и втащил его на лошадь.

— Да забирайся же, черт тебя подери! — рявкнул он, удерживая неповоротливое тело. Солдат попытался выдавить из себя улыбку, но она гораздо больше походила на гримасу.

Пэт пустил лошадь галопом. Разбрызгивая грязь, они двинулись вперед.

Поезд тихо подкатил к станции. Свисток звучал не громче дождя, который шел уже почти двое суток и только сейчас начал стихать.

Эндрю выбрался из вагона. В плотном тумане встречающие походили на привидения — с фонарями и зонтиками над головой.

Вокруг царила унылая тишина. Он помнил эту станцию в разные дни: когда первый поезд привез сюда римлян, когда он отправился с войсками на помощь союзникам или когда всего три недели назад он приехал сюда после прорыва обороны на Потомаке. Сейчас в воздухе снова витал дух поражения. Три дня назад враг перешел через Нейпер.

— Я читал сообщения, — спокойно сказал Калин. Он вышел из группы встречающих и пожал Эндрю руку.

— Ребята сражаются до последнего, но не думаю, чтобы это дало нам достаточно времени, — ответил Эндрю.

— Пора уходить? — спросил Калин. Эндрю кивнул.

— Все должны покинуть город к утру, — сказал Эндрю. — До завтрашней ночи у переправы останется одна бригада. Вечером все поезда нужно вернуть, чтобы забрать войска у брода и тех, кто отступает к Вазиме. Пара полков останется в городе до конца. Потом они отступят на юг до Внутреннего моря, где их возьмут на борт галеры Гамилькара и броненосцы. Флотилия Буллфинча будет и дальше сражаться на Нейпере. А как у тебя дела, Джон?

— Мы собрали только половину того продовольствия, на которое рассчитывали, — мрачно ответил тот. — Вывезли десятки тонн зерна. К западу от Вазимы не осталось ни зернышка, а вот на востоке, особенно от Кева до Нижила, лежат по меньшей мере пятьдесят тонн. Если мерки пойдут прямо на восток, то единственное, что останется, — сжечь все запасы.

— А люди?

— Просто библейское столпотворение. Что-то вроде исхода Все дороги на восток забиты, поезда переполнены. К западу от Вазимы никого не осталось. Но боюсь, Эндрю, если мерки совершат быстрый марш-бросок, то сумеют захватить тысяч двести человек. К западу от Кева еще очень много людей, да и возле Вазимы остались поселенцы. Некоторые даже не слышали о том, что нужно эвакуироваться, другие не верят, что скоро там вовсю будут хозяйничать мерки, и отказываются уезжать или начинают собираться слишком поздно. Пятьдесят тысяч ждут на побережье — Гамилькар забирает их на галеры и перевозит к Кеннебеку, по которому они смогут добраться до железной дороги. Некоторые прячутся в лесах.

— Возможно, им повезет, и они уцелеют, — сказал Калин.

— Прямо как в рассказах о нашествии Наполеона на Россию. Крестьяне закапывают в землю то, что не могут увезти, и устраивают завалы на дорогах. Я послал несколько инженеров, чтобы они научили их делать ловушки. Видел, как один из крестьян поймал пару ядовитых змей и засунул их в бочку с едой. Внешне еда выглядит вполне привлекательно, но яда там хватит, чтобы отравить дюжину солдат. Если мерков это и не убьет, то наверняка выведет из строя на некоторое время. Джон довольно усмехнулся.

— Мы взяли примерно пятьсот бракованных снарядов — в пушке они застрянут, а для нашей цели вполне подойдут — и, слегка изменив, зарыли на дорогах во время отступления. Если наступить на такую штуку, она взорвется.

— Отлично. Когда они пойдут на Кев, все, что может их задержать, играет нам на руку.

— Прорвав нашу оборону, они за пять-шесть дней доберутся до Белых холмов, — сказал Джон. — Если бы у нас была пара кавалерийских дивизий, их бы это здорово задержало. Мы слишком привязаны к железной дороге.

Эндрю промолчал. Джон понял, что командующий ничего не может предложить.

— В конце концов это не так уж и плохо, паровозы отличное подспорье и на заводах. Но двенадцать локомотивов сейчас в Испании, двигатели нужно перебрать. К тому же необходимо проверить пути — рельсы могут не выдержать такой нагрузки.

— Послезавтра это будет уже не так важно.

— В шестидесяти милях от Кева у меня стоят команды рабочих, и, как только пройдут поезда с последними войсками, они начнут разбирать пути. Это даст около шести тысяч тонн металла. Его можно пустить на изготовление пушек или на строительство фортификаций.

— Отлично придумано, — одобрил Эндрю. — Но не опережай события, подожди приказа и только потом начинай разбирать пути.

— Но вот с продовольствием у нас проблемы, Эндрю. В лучшем случае его хватит на сорок дней. Армейские пайки пришлось отправить в Испанию на склады. Эмил беспокоится, как бы не разразилась эпидемия. У нас много тифозных больных — после прошлой зимы в Ярославе вспышка болезни еще не утихла. Есть пара случаев заболевания оспой и несколько чахоточных, но это, скорее всего, из-за дождей в последнее время.

— Надо молиться, — сказал Касмар.

— Отец, если есть такая молитва, после которой наступит хорошая погода, я с удовольствием помолюсь.

— Приходи завтра на утреннее богослужение, сын мой.

Они уже дошли до площади. Город казался мрачным и вымершим, полным загадочных теней, каким бывает только пустой город. Эндрю прямо-таки чувствовал, как вокруг толпятся духи умерших.

— А что с заводами?

— Еще вчера вывезли.

— Государственные бумаги?

— Вывезли все, — ответил Билл Уэбстер. — Прессы для денег, казначейские билеты, разные бумаги, документы, кучу бюрократического мусора.

Эндрю только головой покачал. Трудно было представить, что для этого потребовалось несколько вагонов, но если придется восстанавливать Русь после войны с мерками, все это еще понадобится.

— Что мы забыли? — спросил он тихо. Все минуту помолчали.

— Спасти весь город целиком, — печально сказал Яро, один из сенаторов.

— К сожалению, это невозможно, — прошептал Эндрю, глядя на площадь и на собор. Часы, спроектированные Готорном, отсчитывали минуты над их головами.

Когда люди вновь вернутся сюда, что останется от былого великолепия — лишь обгорелые обломки? И смогут ли они вообще вернуться, или теперь они превратились в вечных беженцев, как странники, которые вечно бродят по свету впереди орды?

— Завтра начнется главное действие, господа. Поэтому всем нам лучше пойти поспать.

Эндрю посмотрел вверх. Юго-западный ветер гнал тучи по небу.

— Завтра будет ясная погода, — сказал Джон. — Аэростаты смогут подняться в небо, и мерки наконец поймут, что произошло.

Эндрю кивнул и пошел к своему дому.

— Я думал, почему бы мне не зайти и не поговорить о моих мушкетах, — сухо произнес Винсент.