– Так, друзья мои, теперь вы все связаны одной цепью снова. Надеюсь на ваше понимание и благоразумие в своих действиях. Так как вы все друг другу как братья, то, думаю, вас никак не смутит то обстоятельство, что если один захочет справить малую или большую нужду, то остальные подставят тому свое плечо и даже руку. Туалет у вас будет под боком: вот тот бак с крышкой – потом увидите . Так, что я еще забыл… Про удобства рассказал… Да, с едой пока придется подождать: забыли прихватить из яхты ваши яства, а у нас только свой сухой паек. Вода в ведре рядом с баком. Разговаривать нельзя – будете наказаны, если ослушаетесь… Кто тут у вас переводчик? Вы? – Главарь изобразил легкую ухмылку на лице, увидев, как один из пленников закивал головой. – Переведите товарищу из Саудовской Аравии то, что сейчас я донес до тех, кто понимает русский язык. Я знаю, что он понимает и английский, но я не люблю повторять, особенно на разных языках.
Тот, кто назвался переводчиком, что-то стал шептать, чуть наклонившись влево, видимо адресовав свои слова человеку, который был крайним слева.
Главарь же, сделав почти неуловимый знак рукой стоявшим чуть позади него пиратам, направился было к выходу, но услышав голос переводчика, остановился. Он подошел к нему и снял с него мешок, а потом и повязку.
– Когда мы выйдем, – обратился он нему, ослепляя тому глаза своим ярким тактическим фонариком, – снимешь мешки и повязки с остальных. Свет вам, думаю, не нужен. Разберетесь в темноте? Скоро утро, потерпите…
Никита последовал за ними, чтобы узнать о дальнейших планах этих странных пиратов. Когда те вышли из пещеры и собрались в круг возле своего главаря, тот стал давать им короткие указания на чистом английском языке:
– Джек, Алан, вы заменяете Дастина и Пирса. Грег, – обратился он к тому, кто спустился со скалы над гротом на веревке, – ты с нами. Харви и Картер, вы сюда. – Главный кивнул головой наверх в сторону поста. – Ребята, еды в джипе должно хватить вам на неделю. Через шесть дней мы приедем, и я заменю вас. Пока надо будет просидеть в полной тишине до нашего появления. На связь выходить в самом крайнем случае, понятно? Тут безлюдно, но если кто появится в каньоне или поблизости, должен исчезнуть без следа.
Один из бандитов, видимо из тех, кому было приказано остаться на посту над логовом, коротко свистнул, и тут же сверху спустился второй часовой. После этого двое из группы, которым было велено оставаться здесь, побежали, светя фонариками себе под ноги, в сторону выхода из теснины. Метров через сто они остановились, и стали проворно карабкаться вверх на уступ по еле заметным на крутом склоне ступенькам. Пока остальная группа полным составом садилась в ГАЗ-66, Никита проследил, как эти двое прошли к своим наблюдательным пунктам по гребню обратно к скале над гротом и заняли свои позиции.
Когда грузовик, выехав из теснины, проехал примерно с полкилометра обратно той же дорогой, по которой они пробрались сюда, он остановился, и тут же откуда-то из-за камней появились два наемника. Одновременно из кузова выпрыгнули, видимо, те, которых главный назвал как Джек и Алан, а первые запрыгнули в кузов, и ГАЗ-66, повернув налево, поехал уже другой дорогой куда-то на север. Никита, уже довольно сильно утомленный за долгое время наблюдения, проследил за хорошо замаскированными постами этих двух оставшихся пиратов и разжал свои ладони…
– Хорошо же они просматривают все вокруг, и к тому же дублируют друг друга, – прошептал вслух опытный сибирский охотник. – Ну, что же, товарищ Шадрин, – с улыбкой обратился он сам к себе, – надо действовать. Все козырные карты у тебя – грех не поиграть. Да, вот так: пешка стала ферзем… Некая девятая пешка пробралась тихой сапой под столом, ну, или по туннелю, и выскочила за фигурами противника сзади…
«Странно, что чувство голода немного чувствуется, но при этом нисколько не хочется ни по малой, ни большой нужде», – подумал он, направившись к выходу.
Когда Никита выбрался по своей веревочной лестнице наверх, тут же к нему подбежал Рекс со стороны избушки и снова, как днем, немного подозрительно обнюхал его и только после этого потерся мордой о колено. Никита погладил свою лайку. Крепкий предрассветный мороз приятно щипал за лицо. Он накинул на себя свою куртку и направился к избушке. Рекс поплелся за ним. Уже подойдя к домику, Никита уставился на полную луну, висевшую над горизонтом на востоке, словно в первый раз увидел ее в жизни.
– Так, значит сейчас уже почти утро? – сказал он и вопросительно взглянул на Рекса, словно тот должен был подтвердить его мысль. – И сегодня к тому же вторник… Завтра среда, и в десять в Сайгир прилетит почтовый вертолет… Ну, что, Рекс, надо хорошо сейчас подкрепиться и отправиться домой. Ты не возражаешь?
Лайка смешно наклонила голову и, зевнув, издала забавный писклявый звук.
– Ты что зеваешь? Спать хочешь? Ну, брат, спать нам никак нельзя сейчас. Я тоже не спал этой ночью, и прошлую ночь провел не так, чтобы очень…
Сварив нехитрую похлебку из мороженой щуки, Никита подкрепился основательно сам и покормил свою собаку. В остальном собирать было нечего: все привезенное с собой из базовой избушки так и лежало в нартах. Вначале он собрался было оставить их вовсе здесь, но потом передумал и, максимально выбрав из них все относительно лишнее, все же решил ехать с ними.
Уже на востоке стало светать, когда Никита тронулся в путь. К базовой избушке они добрались к часам двум. Чуть быстрее получилось благодаря тому, что дорога была уже проложена, и в пути до промежуточного домика Никита не тратил время на проверку толщины льда в опасных для проезда местах. Дальше, когда они вышли на проторенную дорожку, он газанул так, что порой даже неутомимый Рекс иногда начинал отставать.
На базе быстро Никита вскипятил чайник и, макая в сладкий чай сухари, подкрепился ими и кусочком топленого масла. На готовку чего-то другого не было времени – путь был впереди долгий. Рекс снова подкрепился мороженым мясом щуки.
Уже подъезжая к Енисею, Никита немного забеспокоился на предмет того, что по реке мог проплыть ледокол. Такое иногда бывало, когда куда-нибудь чего-нибудь не успевали завезти заблаговременно во время навигации или же еще по каким надобностям – этого он точно не знал, – и вот уже по ставшему Енисею проплывает ледокол. Беда, если ты перейдешь по делам на другой берег, а в это время он проползет. Вот и жди, пока Енисей снова замерзнет! Сейчас для него самое главное было добраться до утра в поселок, иначе весь его план полетит в тартарары.
Когда перед ним открылись просторы закованного льдом и занесенного снегами Енисея, на сердце у Никиты сразу отлегло: все было в норме, и, значит, пока все шло по плану.
Теперь он стал беспокоиться за Рекса. Хоть он и неутомим и неуемно активен в таких делах, но переход от дальней избушки до Сайгира даже для него – тяжелое испытание. Поэтому Никита, еще находясь в базовом домике, решил, что ночью где-то на полпути придется сделать небольшой привал, чтобы дать передохнуть лайке на всякий случай.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Таня в последнее время спала очень плохо: постоянное беспокойство за мужа, тревога за детей, мелкие проблемы на работе – и все это по кругу в голове порой вплоть до самого утра. Редко когда он засыпала до двух часов ночи. Да и заснув, если из-за какого шороха или еще чего – просто так – просыпалась, то снова сон куда-то улетучивался. Приходилось порой с усилием воли заставлять себя думать о чем-либо другом: о своем детстве, о содержании давно прочитанной книги, о тревожной ситуации вокруг Украины или просто пытаться хотя бы считать до ста и обратно – лишь бы самое главное не начать думать о смертельной болезни Никиты. Она так и не рассказала ничего Насте, хотя и все собиралась, но каждый раз откладывала на завтра. На работе в интернате, и учителя при встрече в последнее время все чаще стали спрашивать о ее здоровье. Таня и сама видела, как она похудела за последние два месяца. Ей хотелось что-то сделать, чего не знала и сама, но лишь бы вылечить своего мужа. Она даже ездила во время осенних каникул под благовидным предлогом в Филиппово к отцу одного из старшеклассников, который в этой староверческой деревне считался за авторитета в делах своей религии. Таня никогда не считала себя, как, впрочем, и большинство в Сайгире, верующим или тем паче воцерковленным человеком. Для сайгирца главные устои в жизни – Енисей и тайга – вот они давали жизнь, через них устраивался весь семейный уклад, текло вместе с водами Великой реки само время циклами годового круга… Пожилой мужчина с седой бородой, по возрасту – чуть старше Никиты, ободрил тогда ее в беседе и посоветовал начать молиться Деве Марии о здравии своего мужа. Таня написала слова нескольких молитв в свой блокнот и, выучив наизусть, молилась некоторое время перед сном и по утрам в постели, особо не представляя – правильно она все делает или нет, но потом, так как особо не понимала смысла церковнославянских слов, перестала это делать.
