- А почему это так?

- Сыновья всех родственников, кроме моего отца - что в детстве очень неудачно травмировал ногу, и она срослась короче чем положено, служили в армии, и прошли, что самое плохое, все войны, что достались поколению конца шестидесятых, начала семидесятых годов. Некоторые, те что были постарше - или сразу погибли в Афгане, или вернулись в настолько тяжелом состоянии после ранений, что умерли ещё до развала Союза. А те, кто помоложе - пропали в стычках с местными в бывших республиках, объявивших себя в девяносто первом самостоятельными и независимыми. Как и моя бывшая родина Украина.

- А откуда родом твои родители?

- Ну не только они, но и все наши родственники, эмигрировавшие тогда, в уже очень далеком девяносто четвертом - были из Одессы.

- Ух ты! Почти землячка!

- А вы сами откуда?

- Я - Николаевская.

- Да. Вы полностью правы - практически земляки.

- Ну ты не отвлекайся - продолжай дальше. Ко мне вот-вот придут на совещание.

- Так может завтра?

- Э, не! Начала - давай заканчивай. Ведь любопытство уже разбудила. А что? У всей родни было только по одному ребенку? И все?

- Ну конечно же нет. У них всех, так распорядилась судьба, мальчики были старшими, а девочки младшими. И вот тетки мои все выросли не совсем благополучными и порядочными.

- Что так? Неужели на панель пошли?

- Лучше бы - как говорил ещё мой живой отец. Они все - как только стало разрешено, сбежав из страны, повыходили замуж за всяких иностранцев, начиная от Швеции и Норвегии, продолжив частью Европой, а закончили Штатами, Южной Америкой и одна даже - Австралией. При этом полностью забыв об родителях, и том - что те стареют.

- Нда? "Повезло" родным с ними.

- Именно так! Вот и поселились все родственники тесной и дружной компанией в одном из благополучных и добропорядочных пригородов Гамбурга. Как мне рассказывали о становлении клана уже в начале две тысячи десятых, когда из их всех в живых осталось всего трое, это вместе с моими родными grosvater und grosmutter, то есть дедушкой и бабушкой, начало было очень перспективным. Ведь меньшая часть старших родственников, а точнее всего двое, работала ещё там, дома, на судоремонтной верфи города. Вот и тут они, только разместившись и обустроившись с удобствами, создали совместную компанию по строительству яхт и круизных морских и речных теплоходов.

- Так на все это нужна просто уйма денег.

- А вот бОльшая часть родни мужского пола в Одессе была или ювелирами или стоматологами-протезистами - то есть с драгоценными металлами имели дело все. Ну они и вложили в общее дело свои накопления.

- И что было дальше?

- А дальше началась трагедия. С две тысячи восьмого по две тысячи одиннадцатый годы по разным причинам умерло три четверти совладельцев. Честно скажу - все это, в основном, мои личные догадки, домыслы, и только частично реальные факты. Все это, ранее разрозненное и разбросанное по разным документам, я стала собирать только тогда, когда окончила учебу, и мне тогда исполнилось уже двадцать один год. А начались эти неприятности у нас с того, что очень неожиданно погиб мой vati, папочка, в четвертом году, и muter, мамА, через год вышла замуж вторично. За этого Йонаса Майера, что был намного моложе неё - на целых двенадцать лет. Ведь мои родители были с одного года - девятьсот семидесятого, только отец с februar, февраля, а мама с november, ноября, то есть им обоим на момент смерти papa уже было по тридцать четыре. А Йонасу на момент женитьбы исполнилось только двадцать два.

- Ну не настолько и большая разница.

- Вы правы. Если бы они любили друг друга и заботились о стариках и мне. А со стороны отчима этого не было никогда. И вот, уже через три года ещё вполне способные жить и приносить пользу люди, родственники и компаньоны моих родных постепенно стали умирать. Но все полицейские расследования ни к чему не привели - их смерти были признаны вполне естественными. И только чуть больше года назад, очень случайно подслушав телефонный разговор Майера с неизвестным абонентом, мне многое стало понятно. Его специально подвели к убитой горем после смерти отца muter, чтобы постепенно отобрать бизнес у нашей семьи.

- Неужели он настолько прибылен и ценен, чтобы так с этим заморачиваться?

- Насколько я запомнила слова давнего-давнего рассказа grosvater, все родственники вложили в тот бизнес ещё в самом начале несколько десятков миллионов долларов. Основав и оборудовав не только современную верфь, на которой одновременно могло строится три или даже четыре яхты. Но и собрав на своей бывшей родине и в России выброшенных за борт остановившейся промышленностью этих стран высококлассных специалистов-конструкторов и производственников, организовали лично свой проектный институт. А спустя десять лет непрерывной работы примерная его стоимость приближалась к ста миллионам. Вот все это в один не прекрасный для всех нас момент решили отобрать завистливые немецкие евреи, что были в некоторой мере в курсе дел нашего удачливого концерна.

- Круто! Твой рассказ принимается почти как современный детектив.

- Вот именно. И если бы не была основной в нем героиней, с огромным удовольствием сама его посмотрела на экране. А так - увы! Для меня - это была трагедия с гибелью всех родных и полным рабством для меня самой.

- А что же мать за тебя не вступилась?

- Она уже через полгода после второго брака родила Йонасу сына - и на долгих более чем десяток лет практически забыла обо мне. Как я потом узнала - молодой муж вскорости после родов подсадил её на какие-то "интересные" наркотики, и она всю свою новую жизнь видела только в нем и их сыне. А меня все эти годы воспитывали и опекали дедушка и бабушка. Их не стало в течении недели после очередного дня рождения брата - когда в соответствии с завещанием моего отца и остальных его компаньонов-совладельцев можно было вступить в право владения фирмой.

Но во время этого процесса юристом, ведущим его, было озвучено их категорическое требование - наследником всего мог быть только кровный родственник papA. То есть его сын или дочь, или же внук или внучка. А так как в архиве уже лежал мой отказ от наследования и управления фирмой, заверенный в Берлинском, головном офисе этой юридической компании - то единственными прямыми наследниками всего того капитала могли быть только мои дети, а не сын main muter и Мейера. И вот тут и начались мои самые страшные кошмары.

- Что же может быть страшнее смерти единственно дорогих и родных тебе людей?

- Своя свобода и даже сама жизнь.

- Не поняла?

- Майер, как только мы вернулись из юридической конторы, закрыл меня в доме, при этом отобрав и мой личный телефон, и все средства связи и у обслуживающего персонала и охранников. Одновременно с этим изъяв все ноутбуки и планшеты, лишил меня даже малейшей возможности дать о себе знать немногим верным друзьям. И даже охране отдал строжайший приказ ограничить все мои контакты с посторонними людьми, то есть фактически заключил меня под стражу.

- И зачем он это сделал? Чего он добивался?

- Три месяца, три verdammt, чертовых месяца он меня чуть ли не целыми сутками уговаривал и уламывал миллионами способов, чтобы я аннулировала свой отказ принимать наследство. Вот в самом начале этого кошмара и умерли в течении недели друг за другом мои grosvater и grosmuter, и когда я наконец это узнала, то ясно поняла, что живой мне оттуда не выбраться.

- Настолько жирный кусок - это твое наследство, что оно стоило таких трудов и жертв?

- Ну я сама ничего конкретного о планах как самого Йонаса так и его хозяев так и не узнала, но судя по всему случившемуся со всеми нами - прибыль стоила этих затрат.

- И что же он стал делать с тобой? Все капал на нервы? Или ещё что придумал?

- Как только истекли те три месяца словесной пытки, и за это время так и не добившись ничего, он просто-напросто меня изнасиловал.