- Придумали, что и где будет, - сидя уже в кабинете, задаю им чисто риторический вопрос?

- Я думал так - левую часть основного отсека, по комнатную, превратим в склад продуктов. Нечего все держать на кухне. Это сейчас пока их мало, а когда Марко соберет урожай, куда его денем? - практически слово в слово Франки повторяет мои собственные мысли, - если там будет место, сложим весь наш запас плавника, и там же будем хранить будущий уголь.

- А в другой части что будет?

- Пока туда складируем то, что сперли вчера, все остальные запасы, что уже насобирали, а потом придумаем.

- С большими залами?

- Даже и не знаю. Пусть пока стоят пустыми. Или сделать там освещение - и тебе будет шикарный спортзал для тренировок.

- И что же вы затрофеили на судне? Может, уже расскажете?

- Давай завтра? А? Сегодня все перевезут, перенесут и сложат, во время этого подробно все перепишут, и уже тогда мы будем точно знать наличие. Идет?

Деваться мне было некуда, пришлось соглашаться. Но только с этим предложением:

- Кира, можно к тебе так обращаться? - а он морду лица скривил, звиздец, - в чем дело? Так же приличнее, чем просто Кир или Кирюха?

- Лучше уж Кирюхой обзывай, но только не Киром.

- А в чем же дело?

- Сестру старшую на два года так зовут. Мы с ней воевали с моих трех лет, она все пыталась меня себе под каблук загнать. Стерва мелкая. Вот и имя это ненавижу.

- Уговорил, будешь просто Кириллом. Вчера утром Док спрашивал, можно ли Голландца остановить, да и я выдавала советы, как можно это попробовать сделать. Кстати - не узнавал на маркерной табличке в рубке, какого типа судно?

- Остановить пробу сделали, но только якорь опустился где то на полтора - два метра, как под палубой заскрежетало, загремело, и он наглухо остановился. Пробовали цепь дергать ломиком - пустое дело. Ни на миллиметр не сдвинулась. А в рубке смотрел, но ничего не понял. Вот, даже переписал основное - длина по КВТ сто сорок пять метров, водоизмещение восемнадцать тысяч регистровых тонн, скорость двадцать один узел. Остальное не разобрал. Только год стоял, одна тысяча девятьсот пятьдесят девятый.

- Начали. Первое - это обозначение судовых размеров, на сокращения можно не обращать внимание. Второе - и так понятно, как и третье. Только вот его возраст сильно смущает - пятьдесят девять лет в строю? Много, очень даже много. Ну что могу сказать? Это контейнеровоз малого типа - средний начинается с двадцати пяти - тридцати тысяч тонн. Могу вас обрадовать, мы остановить его все равно не смогли бы. У этого типа судов якорная цепь короткая, только для стоянки на рейде порта - а там много не нужно...

- Командир, вызывали? - стоило только снова усесться после разговора с помощничками, как явился бывший участковый.

- Заходи, заходи, Яков Михайлович. Гостем будешь, - чуточку ерничаю, - Сергей рассказывал, что я от вас хочу? Согласны? Справитесь?

- Работа знакомая, не один год ей отдал. Так что - попытка не пытка.

Передала все личные дела, что уже имела, рассказала особенности и некоторые нюансы, важные в масштабах Независимости, поведала о тонкостях, и вижу - что он все это давным давно знает. И уже тяготится этой накачкой:

- Ну вы и сами во всем прекрасно разберетесь, - подпускаю маааленикого леща, - а что будет непонятно, спрашивайте. Подойдите к Яне, она поможет определиться вам с кабинетом.

- Да она к себе и посадила, пообещав его поделить для моих нужд пополам.

- Тогда - за работу. И! Успехов вам.

Вот и еще одного профильного специалиста к нужной работе пристроила. И ему приятно, и мне хорошо.

А для всех тех, кто участвовал в операции Грабеж Голландцев, утро началось с кошмаров - практически ни один из них не только не смог выйти на утреннюю разминку, но у них даже на такое простое действие, как 'почистить зубы', сил не хватало. Ухайдакались парни в доску - ведь начав разбой в тринадцать тридцать по местному, последняя лодка пришла к Дому уже в три утра. По докладу ночных смен, на НП и обоих мысах входного канала в бухту пришлось включать фонари с проблесковыми огнями - для облегчения ориентирования возвращающихся домой. Хоть и устали - но сидя в столовой с восторгом вспоминают интересные эпизоды, неувязки, промахи. У всех их на лицах прямо написано - и удовлетворение за сделанную работу, и гордость за всех, что хватило на это сил.

Обдумываю доклады. Большой катер хоть и утащили, но использовать мы его не сможем - там были сняты винт, но это не смертельно, есть мачты с парусами. Но ещё не было пера руля, и сами мы его сделать, по крайней мере пока, не в состоянии. Видно их убрали для облегчения транспортировки, при установке на палубу, а никто из парней не сообразил проверить комплектность. Его чуть позже перегнали на буксире в бухту Красота, и практически вытащив на берег по каткам из бревнышек, что нашли в плавнике, на некоторое время просто забыли. Дед, как освободился и услышал о проблемах, подал вроде бы здравую мысль:

- Внученька, а возьми ты этот винт в заказе, если сможешь. А перышко мы сами сделаем.

Но и из этого рая и не вышло ни у... чего. Списав тип и марку катера с таблички на стене рубки, попробовала найти его подробное описание и чертежи. Но мне показали фигу - 'справочная' шутников ответила, что такого судна в литературе не существует. Несколько дней рылась в каталоге заказа, взяла больше двух десятков книг, хорошо что они все в электронке, то есть веса потянули практически ноль, по всем моделям такого типа. И ничего. Обиделась на эту глупую 'Вики'-педии кухню, и решила ждать частичного выздоровления кап-лея Смелова - всучу ему всю эту заумную мутотень, и пусть сам там ищет подобное. Я уже решила судно после восстановления доверить именно ему, пока единственному среди нас не занятому морскому офицеру. Вика ведь тоже кап-лей, и также в отставке, но она, как я догадываюсь, планирует остаться капитаном на Меркурии. Да я и не против - его она по всему видно, что знает как свои пять пальцев, да и любит безмерно, все свободное время проводя рядом. Нужно только её немного попытать, на тему каламбуров с моделью парусника - ведь он, по истории нашего флота, всегда был бригом. А она при рассказе, тогда, в тот самый первый день, как прибыли к нам, назвала еще его - шхуно-бригом, а в конце вообще обозвала марсельной шхуной. Я хоть и сама морской направленности, но в парусных особенностях совсем не копенгаген. Попробую сегодня вечером порасспрашивать девчонку подробнее, а пока узнаю - чем же закончились их вчерашние пляски с бубнами вокруг вытащенного на берег судна:

- Исмаэль, позови пожалуйста капитана нашего парусника, Викторию.

- Вызывали? - даже постучав вначале в дверь, неуклюже ввалилась та.

- Да не спеши ты так, запыхалась вся. Присядь, девочка сейчас чай принесет, а мы пока побеседуем с тобой, - смотрю, а та начала чуть бледнеть, что такое? Спросила, и охренела от неожиданности:

- Ты явно сдурела, - сказала первое, что пришло в голову. Продолжить не успела - прибыл наш чай и свежайшие маленькие, всего на два-три куся, булочки. Их Альба сделала просто для пробы, но всем сразу очень понравилось - и теперь у нас есть отдельный повар-мучник-хлебопек. Он занимается только этим, и теперь у нас всех такое лакомство не переводится.

- Блин! Ты рехнулась, явно. Я что, идиотка, чтобы контролировать у вас всех сердечные привязанности и предпочтения и разрешать или запрещать их? Ну ты и удумала?

В самый первый день их знакомства, еще шесть дней назад, она приглянулась Ярику, и тот стал оказывать ей знаки внимания. Помня о моем, довольно таки серьезном предупреждении, что я выдала еще в первые дни нашего переселения на Независимость, он вообще не рисковал переводить это знакомство так быстро в более тесную, горизонтальную форму. А девочка сама не могла ничего ему предложить - рука не работает, хоть и прошло довольно много времени, она болит и в плече, и пальцы тревожат. А тем временем девичье естество реагирует на приятного мужчину. Вот она не выдержала, и зажав его на празднике в угол, устроила 'допрос с пристрастием'. А тот, просто не подумав, растерялся от напора, взял все и рассказал. Она и бежала, боясь до дрожи в коленях, что я это узнала, и буду вставлять пистон.