Поэтому общими усилиями её удалось отговорить участвовать в прямом столкновении. Но всё же определённую роль ей решили дать: Валера снял несколько огромных квартир в районе, подконтрольном Зиновьевым. В день операции туда должны зайти группы, которые в случае нашего провала или не слишком спешной работы, атакуют войска Зиновьевых, что попытаются отрезать нам выход. К одному из таких отрядов приписали и Нину. При этом я слышал разговор Всеволода с офицером нашей гвардии. Если опустить подробности, то на случай, если Нина начнёт «бузить и рваться в бой», офицеру разрешено вколоть ей транквилизатор.

* * *

— Бомбы заложены, — сообщила рация Всеволода.

— Ставьте таймер и убирайтесь оттуда, — ответил мой начальник гвардии.

Мы расположились примерно в двухстах метрах от предполагаемого прорыва за парой поворотов. Это, безусловно, далековато, но и взрывчатки заложено немало. Таким образом, мы попытались обезопасить себя от контузии, в случае, если не получится взорвать стену и весь звук пойдёт в внутрь коридора. А также от участи быть заваленными массами бетона, если взрыв получится слишком сильным и мы обрушим тоннель.

При расчётах была ещё маленькая вероятность, что мы обрушим тесла башню. А это почти сто метров высоты. И скорее всего при обрушении нас бы не спасли никакие предосторожности. Но Всеволод отверг эти предположения, как пессимистичные. Так что он в какой-то степени у нас оптимист, с лёгкой примесью фаталиста.

Даже двести метров коридора и сообщение Всеволода о том, что будет громко, не смогли меня подготовить к той вспышке, грохоту и тонне пыли, что пришли после активации зарядов. На несколько мгновений я полностью потерял ориентацию в пространстве и понимание того, где я нахожусь. Меня сбило с ног и если бы не противогазы, которые выдали всем участникам прорыва, то я бы скорее всего задохнулся бы в бетонной крошке. В кромешной тьме меня подхватили сильные руки и толкнули, придавая направление.

Я бежал всё ещё слыша в ушах лишь жуткий писк. Через какое-то время я споткнулся о камни, которые, видимо, откололись при взрыве. Пара бежавших за мной споткнулись о меня и повалились. Меня опять кто-то подхватил и поставил на ноги.

Мы прорвались внутрь, как рыбы, что идут косяком на нерест. Из комнаты, где произошёл взрыв (это была бойлерная), мы хлынули в коридор, двигаясь к главной лестнице. В многочисленных помещениях подвала встречались работники Зиновьевых, работавшие в ночную смену. Но, к моему большом облегчению, никто из них и не думал стрелять, даже если ему было чем. Их всех мило, слегка повышенным голосом просили занять горизонтальную позицию, и только в случае не слишком расторопного выполнения просьбы сбивали с ног. На всех накидывали пластиковые наручники и кандалы, чтобы избежать возможных глупостей с их стороны, если они, полежав, решат погеройствовать.

Пробежав по лестнице, мы оказались на заглублённой парковке, находившейся в основании здания. Тут по плану нам надлежало перегруппироваться. Мы дождались Всеволода, который оказался в хвосте колонны, следя чтобы никто из нашего отряда не заблудился. Начальник гвардии напомнил нам, что центр управления башней находится на десятом этаже. И что лифтом мы пользоваться не можем, так как для нас это форменная мышеловка. А вот наш враг будет использовать любую возможность чтобы ударить нас в том месте, где мы не ждём.

Всеволод тоже был с щитом, как и несколько гвардейцев. Меня они оттеснили в центр колонны, видимо надеясь, что таким образом им не удастся пустить меня в бой.

Но уже на третьем этаже нас ожидал вполне предсказуемый сюрприз. Автоматом «Сфера» занял позицию, подобрал под себя свои четыре конечности и, подставив самый бронированный бок, поливал градом пуль любого, выходившего лестничную площадку.

Сначала под него сунулся Всеволод, но наловив щитом пару килограмм, отступил обратно под защиту лестницы. Я не стал медлить, и в соответствие с планом, прикрываясь щитом, перебежками стал подыматься наверх.

К сожалению, с одной занятой рукой мне не удалось перекроить эту машину, поэтому просто прижав пулемёт щитом, я дотянулся до его бока и выпустил разряд. Машина была подготовлена, чтобы подобные атаки не причинял ей особого урона, но я давно понял, что даже разряд одной рукой, это не то же самое, что делают электрокинетики. Мои удары шли по непредсказуемым траекториям, которые противоречат даже законам электродинамики.

Мозги автоматона закоротило, и он начал крутиться, пытаясь полить свином всё вокруг.

Здесь уже пришлось применять Дар на полную. Бедолага от моей первой атаки сделался совсем дурачком. Поэтому он даже не сопротивлялся. Пришлось кое-где даже усложнит схему.

— Быстро ты его, — поднялся Всеволод.

— Он пойдёт вперёд, — кивнул я, и шар угловато, но достаточно быстро, стал взбираться по ступенькам вверх. Ещё через пару пролётов мы встретили следующий автоматон, который даже сначала не стал стрелять в своего бывшего напарника. Правда до тех пор, пока из-за шара не появился я с щитом. Но для моего противника было уже поздно: обращённый автоматон зажал врага в углу. И тот не успел даже пулемётом повести, как оказался одним из нас. К слову сказать, когда я перепаивал его на наш лад, то понял, что эти шарики от природы не являются умными машинами. Видимо конструктор решил, что для спаренной бронированной пулемётной точки особого разума и не надо.

Если у простого двуногого автоматона набор реакций можно свести к полю тридцать шесть на тридцать шесть квадратов, то у этого шесть на шесть — не более.

Вторую «Сферу» мы отправили в конец нашего отряда, потому как нападение с тыла тоже нельзя было исключать.

Атака шла как по нотам, чему нельзя было не радоваться. Однако я прекрасно знал свою удачу, а значит можно было ожидать какого-то подвоха.

И он ждал нас в офисе управления на десятом этаже. Уж не знаю, что заставило такое количество людей сегодня ночью посетить работу, но здесь их было очень много. Шквальный огонь накрыл мой автоматон и тот сначала растерялся, а затем ответил таким ураганом, что стволы приобрели алый оттенок.

Пользуясь щитом, я нашёл укрытие. Вскоре за мной последовали и остальные гвардейцы. Непрекращающийся огонь со стороны сферика прижал наших противников к полу. Они периодически отгавкивались слепыми очередями, но всё равно получалось вяло. Автоматоны, которых я захватил, не даром были пузаты, маленький электронный мозг и простейшее строение оставляло много места для брони и патронов. Такой мог вести огонь минут пятнадцать, и только потом уходить на перезарядку.

Из дальних помещений ворвалось два новых автоматона, которые сразу открыли огонь по моим людям. Все находившиеся живые существа в комнате попытались прижаться как можно ближе к полу, пока четыре «Сферы» вели непрекращающийся огонь. Взглядом я нашёл Всеволода и показал жестами, чтобы он полз за мной. Мы доползли до стены. Прикрывшись щитом, я поднялся и крикнул, чтобы Всеволод меня прикрывал. Мы двинулись на один из вражеских автоматонов.

Я правильно сделал, что взял начальника гвардии с собой. Всё-таки помимо автоматонов здесь были и люди, которые хоть и очень сильно вжались в пол, всё равно представляли угрозу. Пока я пробирался и честно получал в щит от вражеского сферика, в меня пару раз попытался стрельнуть залёгший персонал. Всякий раз меня спасал Всеволод своим щитом. И в долгу он тоже не оставался, раздавая ответный огонь направо и налево.

Подобравшись к одному из автоматонов, я заставил его попятится к товарищу, а когда оба соприкоснулись влил такой разряд в обе туши, что сразу оставил их без мозгов. Правда не на долго, так как тут же подпаял, как мне надо. «Простые мозги» и перепаиваются просто.

Мысленно я приказал всем сферикам прекратить огонь.

— Сдавайтесь! — крикнул я. — Все четыре автоматона взяты под наш контроль. Если не сдадитесь, они вас всех перебьют.

— Иди в ж… — крикнул кто-то и его голос потонул в грохоте пулемётов. Я приказал всем четырём сферикам выстрелить в потолок над смутьяном и того завалило потолочным панелями.