– Сказал хоть, какого цвета глаз должен быть? – вяло поинтересовалась я.

– Голубой! Приказал еще обыскать, вдруг вы при себе документики носите, которые личность удостоверяют.

– Имя он тоже назвал?

– Ага, – парень старательно наморщил низкий лобик. – Иванова. Кажись, Татьяна… Или Марина? Вам лучше знать.

Идиот! Не смог запомнить, кого пошел убивать. Чем я заслужила подобное неуважение?

– Где найти дядю Вову?

– Где ж ему быть, как не в котельной? Квартиру он уже давным-давно пропил…

– А где тут котельная?

– По дорожке прямо, затем налево… Хотите провожу?

Я с сомнением посмотрела на круглую чумазую рожу своего недавнего врага – заведет еще куда-нибудь и пырнет в спину. С другой стороны, он слишком труслив и глуп, чтобы быть опасным.

– Ладно, Сусанин, веди. Если начнешь плутать, уложу рядом с сотоварищи.

– Да я!.. Никогда! Я тут вырос.

– Охотно верю. Ты похож на лесного первобытного человека… Или обезьяну?

Парень никак не отозвался на мои оскорбительные шутки, вскочил и рванул напрямик через кусты. Мне оставалось лишь следовать по проделанной им просеке. Скоро мы вышли на асфальтированную дорогу, обогнули основное здание больницы и закружили среди вспомогательных построек.

– Вот. Дошли.

Мой спутник показал пальцем на приземистое строение с огромной трубой, подбежал к железной двери и задолбил в нее ногой. Минут через десять он устал и переключился на маленькие зарешеченные оконца. Долбил в них палкой и орал:

– Дядя Вова! Открой! Это я, Пашка Гнусов! Я тебе глаз принес!

Ответом ему была гробовая тишина. Мне она очень не понравилась. От посредников принято избавляться. Дверь мне не вышибить, в окно не залезть… Надо звать подмогу.

Подмога явилась, точнее, приковыляла сама в виде двух держащихся друг за друга стариканов бомжеского типа. От них за версту несло спиртом, но мыслительные способности, как ни странно, сохранились.

– Вовке деньжат обломилось, – выдал один из «сладкой парочки», одетый в тельняшку. – И водочки.

– Он начал ее пробовать, а потом усовестился, нас позвал, – поддержал второй. – Но с условием: закуси прикупить и еще выпивки, а то ему самому мало.

– Кто ему дал деньги?

Собутыльники дружно пожали плечами.

– Не сказал…

– Он нам не открывает! – пожаловался Пашка Гнусов.

– Не должен был еще отрубиться, – удивился «матрос».

– На всякую дверь можно найти отпиралочку, – хихикнул второй и нетвердым шагом направился к двери. Последовало несколько странных пассов руками – и дверь с душераздирающим скрипом открылась.

Дядю Вову мы нашли под столом. Никаких признаков жизни! Изо рта тянулась тоненькая струйка слюны, глаза закатились.

– Ой! – взвизгнул неудавшийся киллер. – Отравили!

– Типун тебе на язык, – пробормотал «матрос» и с размаху пнул бесчувственное тело.

Тело пошевелилось и застонало.

– Жив, курилка! – радостно завопил отпиратель двери.

– Ничего здесь не трогайте, – распорядилась я и, повернувшись к Пашке, приказала: – Немедленно вызови милицию и «Скорую»… Хотя здесь же больница… Беги к охране, пусть найдут дежурного врача, каталку и так далее.

Парень бросился вон. Стариканы-алкоголики попятились к двери, но я их остановила.

– Куда это вы собрались? Стойте на месте, нам всем придется давать показания. Неприятно, но никуда не денешься.

– Мы ничего не знаем! – На минутку зашли! – заартачились собутыльники.

Не хватало мне еще за ними на ночь глядя по парку гоняться! Придется проявить хитрость.

– Не дай бог, дядя Вова все же умрет, – предположила я и продолжила со скрытой угрозой: – Вы оба становитесь главными свидетелями, а то и подозреваемыми. Кто подтвердит ваш рассказ о таинственном благодетеле?

Стариканы переглянулись, а я усилила напор:

– Если вы сейчас сбежите, это наведет следствие на соответствующие выводы. Сами понимаете какие.

– Мы всегда готовы помочь нашей любимой милиции, – со слезой в голосе произнес «матрос».

Второй, специалист по открыванию дверей, пребывал в тяжких сомнениях, но удирать не спешил, прикидывал все плюсы и минусы своей незапланированной встречи с органами правосудия.

Топоча армейскими ботинками, появились охранники. За ними семенила худенькая седая женщина – дежурный доктор приемного отделения. Она деловито отодвинула меня и пролезла под стол, на ходу доставая из кармана шприц с уже набранным лекарством.

– Держись, дядя Вова, спасем… – приговаривала она.

– Вы его знаете? – удивилась я.

– Сколько лет бок о бок работаем, – усмехнулась врач. – Старожилы. Эй! Подавайте носилки.

– Куда вы его?

– В реанимацию, куда же еще.

– Но он выживет?

Врач поднялась с колен и устало потерла тонкими пальцами виски.

– Не знаю. Сейчас он в коме. Найди вы его чуть попозже, точно бы умер. А теперь, может, и поправится. Его организм привык к всевозможной отраве, нормального человека лечить бы не понадобилось.

– Почему вы так думаете?

– Потому что догадываюсь, какую дрянь он выпил, – врач кивнула на опрокинутую бутылку водки, из которой вытекла небольшая лужица. – Характерный запах, не так ли?

Я склонилась над столом. Запах резкий, но где я уже сталкивалась с ним?

– Формалин, – развеяла мои сомнения врач. – Только луженый желудок дяди Вовы мог выдержать почти пол-литра этой непитьевой жидкости.

Я тут же вспомнила, что Виолетта пыталась учиться в мединституте и у нее могли сохраниться знакомые, имеющие доступ к консервирующим растворам, в частности, к формалину, хотя его не так уж сложно достать любому человеку, даже далекому от медицины.

Несчастного слесаря погрузили на носилки и унесли. За нами остался присматривать один из охранников. Я вышла на свежий воздух и закурила. Внезапно запищал сотовый. Уж не заказчики ли моей гибели звонят – удостовериться, жива я или нет? Надо их разочаровать.

– Алло!

– Татьяна! Ты забыла о нашем разговоре? – В голосе Романа слышалась плохо сдерживаемая обида. – Я жду тебя без малого час!

– Ой! – Я совсем забыла, что мы должны были встретиться у меня в семь, но не признаваться же в этом! – У меня появилась уважительная причина…

– Я не хотел звонить раньше, мало ли чем ты занята, не хотел мешать. Надеялся, ты мне позвонишь, извинишься, попросишь отложить встречу…

Он был прав, но мне не понравился тон, которым излагались претензии. В конце концов, я ему не жена! Слова не дает вставить.

– Стою под твоими окнами, как идиот! Цветочки завяли, тортик помялся…

– Рома! – Мне еле удалось вклиниться между двумя его фразами. – Меня пытались убить!

Он замолчал. Потом недовольно произнес:

– Не шути так!

– Я не шучу. На меня напала банда подвыпивших подростков, когда я возвращалась от папы через больничный парк.

– О боже! – запоздало испугался мой кавалер. – С тобой все в порядке? Я немедленно еду! Ты где? Они ответят за каждую царапинку!

Переждав поток эмоций, я добавила:

– Приезжай, милый. Найдешь меня рядом с котельной. Адвокат мне может понадобиться.

Не уточнила для чего – отбиваться от подозрений в организации убийства слесаря или от обвинения в членовредительстве четырех несовершеннолетних мальчишек.

Посмотрела на хлюпающего носом Пашку Гнусова. Он не производил впечатления опасного бандита, нанятого для убийства беззащитной девушки. Суд меня не оправдает.

Милиция явилась почти одновременно с Романом, поэтому мне не удалось переброситься с ним ни словечком. Ничего не понимающий парень хотел вмешаться, но его попросили подождать в сторонке. Мне повезло: и оперуполномоченный, и следователь оказались моими хорошими знакомыми.

– Вай, какие люди! – воскликнул Гарик Папазян, разглядев в темноте мое личико. – Тысячу лет не виделись и вот нашли время и место!

– Гарик, можно меня отпустить побыстрее, – захотела я воспользоваться «блатом». – Я еще не ужинала.