– Границу будете преодолевать на МИ-24, вам выделены три вертушки…

– А пакистанские ПВО как же? – спросил товарищ из ГРУ.

– ПВО в этой стране, безусловно, есть, – начал отвечать майор, – но в основном они развернуты на восточных границах для противодействия Индии. Для нашей спецоперации основную опасность могут представлять ВВС Пакистана, в Пешаваре у них довольно крупная база, где насчитывается порядка 30 единиц истребительной техники, в основном это F-16B и Мираж-3Е, машины новые, представляющие серьезную угрозу для нас. Однако одновременно с началом нашей акции предусмотрена активная контригра – все наши радары, расположенные в восточной части Афганистана, включатся на полную мощность. Кроме того, специально под наши цели на базу под Кандагаром доставлено оборудование для радиоэлектронной борьбы под кодовым названием «Красуха».

– Я что-то слышал про нее, – немедленно отреагировал один боец из Вымпела, – Ростов делает – очень эффективная штука.

– Да, вы правы, – ответил майор, – разработал их действительно НИИ Градиент из Ростова-на-Дону, но производство осуществляется на Брянском электромеханическом заводе. Так вот, комплекс Красуха-2 способен подавить абсолютно все сигналы радиолокационных станций противника в радиусе 250 километров. А от Кандагара до Пешавара гораздо меньше.

– Это понятно, товарищ майор, – сказал старший группы Вымпел, – расскажите уже поподробнее конкретные задачи для наших групп.

– Рассказываю, – майор, снял фуражку, промокнул платком вспотевший лоб и продолжил, – первая вертушка с группой Вымпел стартует, когда придет сигнал из Пешавара об отбытии двух фигурантов нашего дела в лагерь подготовки. Надо быть наготове в ближайшие двое суток. Вторая вертушка с товарищами из ГРУ идет туда же с интервалом в десять минут, третья страхует первые две с тем же десятиминутным интервалом. Время в пути от нашей базы под Кандагаром примерно 15-16 минут.

– А насколько мы можем быть уверены в точности сигнала из Пешавара? – спросил командир Вымпела.

– Намного, – подумав, отвечал майор, – наш источник оттуда за последние два года передавал исключительно точные сведения.

– Тяжелая, наверно, у него работа, – заметил командир группы из ГРУ, – постоянно ходить под гильотиной.

– Да, непростая, – согласился майор, – идем дальше. Первая группа добирается до шоссе, ведущего из Пешавара к афганской границе, вертушка прячется сюда (он указал на карте точку), там глубокий и широкий овраг, уместится с десяток вертолетов. А бойцы выгружаются и занимают позиции вдоль шоссе, там удобный ров вдоль обочины. И ждут появления колонны с фигурантами нашего дела, Аззамом и Бен-Ладеном.

– Как мы их узнаем?

– Очень просто, – майор отодвинул занавеску чуть дальше, открыв еще одну доску с прикрепленными фотографиями, – это Аззам, а это Бен-Ладен. Отличительная особенность – чуть более высокие чалмы, чем у их подчиненных.

– На вид они все одинаковые, – пробурчал кто-то из группы Вымпел.

– А кто говорил, что будет легко? – быстро парировал этот выпад майор, – запоминайте внешность… у Бен-Ладена, кстати, есть одна отличительная особенность, небольшое косоглазие слева… Аззам же хромает на правую ногу, последствия ранения под Хостом.

– Чем занимается наша группа? – спросил командир из ГРУ.

– Страхует Вымпел, – тут же ответил майор, – если что-то пойдет не так, заканчивает с колонной из Пешавара и помогает эвакуировать людей из Вымпела.

– А третья вертушка зачем? – спросил кто-то из Вымпела.

– Это страховка для ваших обеих групп, – ответил майор, – если что-то случится с вертолетами Вымпела и ГРУ.

– Фотофиксация нужна?

– Обязательно, Аззам и Бен-Ладен должны быть сфотографированы с дырками в головах, не совместимыми с дальнейшей жизнью. Совсем идеально было бы доставить тела их обоих или хотя бы кого-то одного на базу в Кандагаре, но это так сказать, не обязательная, а уже произвольная программа.

– Ясно… – буркнул командир ГРУ, – а если прилетят истребители с пешаварской базы, тогда что?

– Тогда нужно действовать по обстоятельствам, – ответил майор, – сбивать из Афгана пакистанские самолеты над пакистанской территорией мы не уполномочены, так что придется работать с ПЗРК. Каждому отряду будет выдано по четыре Стрелы-3. Также могу сказать про поощрение при условии успешного завершения операции.

– Да, это интересно, – выразил общее мнение командир Вымпела.

– Каждый участник спецоперации получит по десять тысяч рублей, а также месячный отпуск. Командиры по пятнадцать тысяч. Бойцам со стесненными жилищными условиями будут предоставлены отдельные квартиры в любой точке СССР… кроме Москвы и Ленинграда, конечно.

Собравшиеся заволновались, но общее мнение высказал командир ГРУ:

– Да достанем мы этих басмачей, куда они денутся…

МАКС-85

Слова Генерального секретаря про организацию выставки-продажи отечественного вооружения не были забыты, и в начале сентября рядом с городом Жуковский в Подмосковье на опытном аэродроме Летно-исследовательского института имени Громова открылся первый Московский аэро-космический салон. По аналогии с такими же мероприятиями в Париже (Ле-Бурже) и в Лондоне (Фарнборо). Мероприятие было новое и неизведанное, слухи о нем бродили самые разные, поэтому неудивительно, что народу на него в первый же день открытых дверей набилось устрашающее количество.

Кроме образцов гражданской авиации (среди которых выделялся широкофюзеляжный ИЛ-86, а также абсолютно новый ТУ-204) большой интерес для всех имели представители военно-транспортной авиации, а именно СУ-27 и СУ-31, МИГ-29 и самый большой в мире грузовой лайнер АН-124. Среди вертолетной техники внимание привлекали прежде всего самый грузоподъемный в мире МИ-26, а также соосный легкий КА-226. На выставку съехались представители 52 держав, в числе которых выделялись, естественно, американцы и китайцы.

– Ваши летчики из Витязей творят чудеса, – заметил руководитель китайской делегации Линь Бяо в личной беседе с гендиректором только что созданной компании «Крылья Советов» Симоновым. – Двигатели с отклоняемым вектором тяги это что-то невероятное.

– Да, товарищ Линь, – соглашался с ним Симонов, – скрывать не стану, такие вещи мы сделали первыми в мире.

– У нашей страны есть серьезные намерения закупить большую партию ваших СУ-27, а также технологию производства их двигателей… АЛ-31Ф. Кстати, что означает эта аббревиатура? Это не секретно?

– Никаких секретов, – развел руками Симонов, – АЛ это заглавные буквы имени и фамилии главного конструктора Архипа Люльки, 31 просто порядковый номер изделия, а Ф значит, что у него есть форсажная камера.

– С этим Архипом Люлькой мы бы тоже с удовольствием пообщались, – продолжил китаец.

– Сожалею, но это невозможно, – погрустнел Симонов, – он умер в прошлом году.

Китайцы тут же сделали приличествующие моменту лица, а наш конструктор продолжил:

– В данный момент ведущим конструктором двигателей для Сухого является Виктор Чепкин. Он присутствует на этом форуме, могу устроить встречу…

Китайцы во главе с Линь Бяо согласно закивали головами, а Симонов продолжил.

– Истребители мы сможем продать… какое количество, кстати, вы их планируете к закупке?

– Для начала хотелось бы 20-25 единиц…

– Я думаю, наш завод в Комсомольске справится с такой задачей примерно за полгода. А вот все, что касается технологий, это очень сложный вопрос, требующий обсуждения… отдельно двигатели мы продать вам сможем, но без детальной карты производства.

– Хорошо, – не стал настаивать китаец, – остановимся пока на готовых изделиях. И еще наши вооруженные силы с удовольствием приобрели бы грузовой лайнер АН-124. Хотя бы один для начала.

– С этим сложнее, – поморщился Симонов, – но думаю, что на горизонте 1,5-2 лет тоже решаемо. А сейчас приглашаю всех вас на авиашоу, – перевел стрелки он, – такого у нас в стране никогда еще не бывало… да и у вас в Китае наверняка тоже.