Мачеха достает красивые чашки.

– Я помогу! – Арк подрывается, выхватывает чайник у моей мачехи. – Вам в положении нужно больше отдыхать.

– Спасибо, Аркаш, – смеется она, садится напротив меня.

Внимательно смотрит. Влада всегда была очень проницательной. Она наверняка всё уже поняла.

– Может, устроим ужин в честь возвращения Аркадия? – спрашивает она. – Всё-таки друг семьи, как никак. Если бы не он, мой муж бы не оклемался после того солнечного удара.

– А что, прикольно! – говорит Галя. – Если позовёте, я тоже приду.

– Что думаешь, Лиза? – Влада прищуривается. – Ты же не против? Вы наверняка очень друг по другу соскучились.

Вспыхиваю, отвожу взгляд.

– Правда? – Арк разворачивается, таранит меня своими серыми глазами.

Улыбается. Бесит! Чего это он такой самодовольный?

– Вот ещё! – вздергиваю подбородок. – К тому же, папа вряд ли одобрит такое решение.

– Это я возьму на себя. Давайте через недельку, Арк как раз освоится в столице. Что думаешь? – она обращается к мажору, тот ехидно лыбится.

– С радостью! – добивает меня своим согласием.

Паразит! Видит же, как мне неловко рядом с ним! Видимо, та ночь была очень важна лишь для меня. Он относится к нашей курортной связи весьма легкомысленно.

– Ну, раз вы все за меня решили, – надуваюсь, встаю, – мне нужно выйти. Сейчас вернусь.

Направляюсь в свою комнату. Когда папа и Влада купили эту квартиру, выделили каждому ребенку просторную спальню. Несмотря на то, что отец счастлив во втором браке, я не чувствую себя обделенной.

Наоборот.

Папа и Влада куда ближе мне, чем родная мать.

Но сейчас я чувствую себя очень одинокой. Внутри царит хаос и раздрай. Мечусь между ожившими яркими чувствами и обидой. Четыре года! И даже ведь не извинился!

Всхлипываю, захожу. Прикрываю дверь за спиной. Вздыхаю. Осматриваю комнату. Сколько слёз было пролито из-за него. Сколько одиноких ночей. Сколько оргазмов с его именем на губах.

Сажусь на постель. Да, я его хочу. Так сильно, как никогда. Но эти годы всё меняют. Мы уже не такие? Или всё это лишь отмазка? Я прочно заперла сердце на замок, а он просто появился, и я снова люблю его!

– Бесит! – падаю лицом в подушку, всхлипываю. – Как же ты меня бесишь! Ууу! И как же я хочу, чтобы ты пришел…

Дверь открывается. Затем закрывается. Я чувствую его.

– Зачем явился? – спрашиваю, не поднимая лица. – Позлорадствовать?

– Нет. Вернуть тебя, – спокойно заявляет этот бессмертный, – чай готов, феечка.

– Не называй меня так! – огрызаюсь. – Твоя феечка в прошлом, понял?

– Лиза…

– Я двадцать один год Лиза, – рычу, – выйди из моей спальни.

– Нет, – резко садится напротив меня, накрывает мою руку своей, – я больше никуда не уйду.

– Я тебя не спрашивала! Выметайся! – резко сажусь, смотрю Арку в глаза.

– Нет, – повторяет, хватает мою руку, – без тебя я не уйду.

Вырываю. Это мои границы! Не смей заходить дальше! Не смей ломать то, что я так долго строила! Не делай меня снова уязвимой!

– Не трогай меня! – злюсь. – Мы с тобой чужие! Забудь всё, что было. Это просто курортный роман.

– Не забуду, – он двигается ближе, кладёт ладони на мои бёдра, – и я знаю, что ты тоже помнишь, Лиза. Ничего не кончилось.

Жар проносится по телу. Я не хочу! НЕТ! Пытаюсь дёрнуться, но мажор удерживает меня. У него такие горячие ладони! Он заваливается на меня, заводит мои руки за голову.

– Я буду кричать, – рычу.

– Кричи, – его лицо всё ближе.

– Буду кусаться, – стараюсь смело смотреть в наглые серые глаза Арка, – посмеешь засунуть свой язык мне в рот, я его откушу!

– Попробуй, феечка, – ухмыляется, – я не позволю тебе сбежать, как тогда. Четыре года назад.

– Как ты смеешь? – шиплю ему в губы. – Это ты забыл обо мне! Ты не искал! Ты… МММ!

Он затыкает мне рот жестким поцелуем. Пытаюсь вырвать руки, но Арк сильнее. Держит, впечатывает в постель. Извиваюсь, пытаюсь укусить, но он не позволяет. Нет!

Чувствую, как рушатся все преграды внутри.

Мажор придавливает меня к кровати своим телом. Прерывает поцелуй. Проводит языком по моим губам. Тяжело дышит.

ТРЕСЬ!

Стоит ему ослабить хватку, как я вырываю руки и заряжаю сочную пощёчину. Он дёргается, моя пятерня отпечатывается на щеке несносного мажора. Но хам почему-то улыбается.

Нет, он всё-таки изменился. Стал наглым. Требовательным.

– У меня есть жених!

– Этот прыщ? – Арк слезает с постели, трёт щёку. – Кстати, отличный удар, феечка.

– Могу повторить, если понравилось, – складываю руки на груди, – для симметрии.

Он усмехается.

– Ты за него не выйдешь, – рычит, в глазах агрессивный блеск.

– С чего это вдруг? – выгибаю бровь. – Пока ты четыре года развлекался, он добивался меня.

– Ты его не любишь, – выплевывает, – ты меня любишь. Я это вижу, хоть и корчишь из себя снежную королеву. Ты моя, Лиза!

– Тебе показалось! – рычу в ответ.

– Неет! – ухмыляется. – Я думал, что ты действительно забыла. Но теперь вижу, что нет. И просто так это не оставлю, феечка. Я четыре года пахал, пробивался и рвал жилы. Не для того, чтобы отдать тебя какому-то сопляку.

– Вот как? Мог не стараться! А просто приехать или позвонить!

– Я звонил. Но телефон был выключен, а номер потом вообще перестал обслуживаться.

– И ты, конечно же, опустил лапки, начал жалеть себя и думать, какая я плохая?!

Мы сцепляемся разъяренными взглядами. Арк так смотрит… так… словно уже раздел меня и имеет на этой вот кровати! Не знаю, куда деться от стыда.

У меня секса четыре года не было!

Но ему об этом знать необязательно. Много чести! Вообще начнет носом потолок царапать.

– Я хочу чаю! – заявляю.

– Пойдем, – он открывает дверь, я выхожу.

Стараюсь на него даже не смотреть. Но после поцелуя мои губы огнем горят. Он стал ещё лучше. Страстный, активный. Мамочки! Лечу вниз, там Галя моет посуду, а Влада кормит малышей.

– Лиза, всё хорошо? – спрашивает мачеха, осматривая мой взъерошенный внешний вид.

– Да. Ты что-то говорила про печенье? Очень кушать хочется!

Арк плюхается рядом. Довольный, как слон. Ничего, мажор, я эту улыбку с твоего лица сотру! Ты еще не знаешь, что такое пахать и добиваться. И я тебе это покажу.

Набрасываюсь на десерт. Влада часто печет для отца. Он у меня огромный, накачанный, но любит сладкое. И свою жену.

– Лизонька! – Лара улыбается мне.

– Да, моя хорошая? – беру сестренку за ручку. – Что такое?

– Ты вся класная! – она обхватывает мои щеки. – Тебе стыдно?

– Нет, малышка, просто жарко, – оправдываюсь перед четырехлеткой. Дожили.

От меня не укрывается ехидная ухмылка Арка.

– Ну что, – говорю, когда мы допиваем чай, – ты хотел помочь нам с переездом? Отлично! Я как раз решила взять с собой побольше вещей.

– Ты что задумала? – шепчет мне Галя. – И чем вы там наверху занимались?

– Увидишь, – улыбаюсь.

– Командуйте, девочки, – ухмыляется Арк, – я весь ваш.

Коробки с вещами уже сложены на первом этаже у двери. Там немного: одежда, кое-какие предметы гигиены и прочее. Арк быстро перетаскивает их в машину. Укладывает на заднее сиденье.

– Блииин, – тяну, – я хочу забрать кресло!

– Какое кресло? – офигевает Галя.

– То, моё любимое. Папа сказал, что я могу его забрать. Арк, принесешь?

Мы возвращаемся, и под удивленным взглядом мачехи мажор взваливает на себя кресло, тащит вниз. Гоню прочь мысли о том, какой он крутой. Как перекатываются его мышцы, напрягается сильная шея. Капельки пота стекают по лбу.

– Вот, это всё? – дотащив кресло, он выдыхает. – Не знаю, правда, как оно в тачку влезет.

– Ой, – тяну, – знаешь, уже не хочу это кресло…

Вижу, как играют его желваки. Арк смотрит на меня, испепеляет взглядом. Злится. Ничего, сам хотел помочь.