Поэтому просто оцените мою победу как хладнокровный профессионал, как будто лично вас она никак не касается. Без ссылки на Шопенгауэра и Королёва. И поставьте мне оценку в проведённом дифзачёте. Объективно и бесстрастно. Чтобы, как говорится, «ничего личного». Прошу вас. Могу принести зачётку. Вот именно – «кхе-кхе»… Вы мне также неизменно говорили, что всякая победа всегда является ничем иным как восстановлением правильной, но попранной нормы, возвращением миру и человечеству полной гармонии. Её непрерывно обламывали всяческие злодеи. В этом им потворствовали своим словесным и интеллектуальным нигилизмом некие нехорошие персонажи творящейся истории. Получается, что такие как вы, любезнейший и лукавейший Андрей Васильевич, мой беспредельно мудрый Авк.

Вы и есть самый главный мозголомщик на этой планете. Загогульщик! На пару со своей бывшей половиной – профессиональной кайфоломщицей. Как по заказу подобралась сладкая парочка бытия: ломать, крутить всеми и вертеть. А вы на девушек всё валите. Куда им всем до вас!

Вот такой и является моя победа. На троечку хоть тянет?! На самом же деле это не я, а вы сейчас мне сдавали дифзачёт по Апокалу. Ставлю «хор». Плохо верите в светлое будущее человечества. И нет связи с металлургией. А так – сойдёт. Под горчичку.

Засим прошу разрешения победоносно откланяться. Да и вам – пора благополучно на покой. Под горочку, да трусцой. Пока совсем не отвалилась. Да бросьте, бросьте же сигарету, а то не видать вам больше девушек как своих ушей. Света вы конечно не заработали, но покоя – так и быть. Он ждёт вас, аж повизгивает. Заслужили, чего там. Простите великодушно, если что не так вышло.

За миг до конца, до победоносного откланивания ушлого комитетского следователя перед своим старым учителем, вдруг… вот именно вдруг, в эту самую перезревшую кульминацию, на самом, на самом подъезде к Ближней, а никто ведь и не заметил, когда же он успел взмыть по серпантину и так резко подобраться вплотную к действующим лицам и исполнителям, вновь во главе целой кавалькады показался Он. Ну да, тот самый – роскошный, чёрный и откровенно лупатый мерин какой следует модели. Но в нём, наконец – Он! Генеральный аудитор! На этот раз, теперь, со второй ходки наверняка до мандибул опознанный – точно он! Кто на самом деле оказался кружанее всех даже самых вольтанутых тротуарных куриц, перед кем попробуй только не расступись! Главный Менеджер проекта века, истинный, арийский Плохиш! Настоящий хомозавр всех времён и народов! Молодой, многообещающий, самый-самый правильный.

Он должен был, по неукоснительной программе бога-сына, а также отца и духа святого, просто обязан постоять-постоять над ними над всеми, покурить-выкурить свою забубенную знаковую мальбору, выдернуть из бороды седой волосок и молвить глухим, надтреснутым, очень-очень знакомым голосом – замыкающую весь этот эксперимент! – кодовую фразу из любимого анекдота стареющего придурка Создателя: «Кхе-кхе… А ведь судьба-то и вам давала шанс!» И всё! И точка!.. Так, наконец, от-гайдарить всех, чтоб не надо хоронить! Чтоб не мытьём, так катаньем. Чтоб сходу транзитом на тот свет, страну вечной охоты.

Вот тогда-то бы, после таких слов, всё окончательное и произошло. Всё порасставилось по своим местам. Просто по факту звучания именно таких звуков и в таком именно кодовом сочетании всё и должно было произойти, фактически и резко обвалиться. Такая вот генеральная аудиовизуалка, венчающая всё, а точнее удавливающая. Потому что не в самом смысле слов тут была, разумеется, суть. Впрочем, как всегда. Она состояла в заданно нейтральном звуковом, фонетическом коде сетапа, который мог быть облечён и в любую другую звуковую, фонетическую последовательность. Потому что всё-таки именно этой фразой про последний шанс судьбы фантастически умный злыдень Савва Городецкий, для этой цели прознавший даже про этот любимый анекдот отца, закодировал сигнал ко всеобщей атаке всех против всех. А также отмашку к старту заключительной стадии своего замечательнейшего эксперимента по выведению Кластера. В принципе, к завершению непосредственно самой реакции управляемого сверхчеловекосинтеза – всего кластерогенеза.

Однако там, в полуподвале, столь нужный и строго рассчитанный кризис так и не произошёл, во всяком случае, в должном виде. Вместо необходимого исходника на следующий уровень внезапно выдвинулась совсем другая фигура. Вторая чистая линия, без которой гетерозис, родовой процесс Кластера состояться никак не мог.

Чистые линии, аллели доминантных свойств обоих полюсов человечества, унтерменшей и юберменшей, как сейчас говорят, короткоживущих (наиболее яркие здесь конечно бомжи) и долгоживущие должны сейчас сойтись и взметнуть пик гетерозиса, экстраординарной гибридной силы. Она тем станет сильнее и могущественней, чем чище окажутся исходники, чем тщательнее их генотипы выскребли психогенетики, прежде чем свести воедино и столкнуть.

Об этом сверх-замысле глобального эксперимента истекающего времени до поры до времени никто не знал. Никто. Пока не прошёл код последнего сетапа. Финишная кодовая команда должна была попасть в единственную точку схождения момента глобальной равновесности мёртвых-живых и пика социального напряжения на Ближней заставе. Она должна была целиком совместиться с нею, срастись, генерализоваться и тут же вызвать морфогенетический Резонанс, спонтанную, цепную реакцию расщепления и обрушения человеческой природы до нуля, до исходной позиции. Благодаря чему и дать старт с неё совсем иной эволюции на базе данного биологического вида – сверхчеловечества.

Тогда-то и она примчалась, запыхавшись – та самая порождающая кульминация. Как и положено было по сценарию. По нему Апокалипсис вот-вот разразится, но лишь когда Тот свёт начнёт перехлёстываться со светом Этим. Короткоживущий с долгоживущим. Сверхубогий и никакой со сверхнаглым, сверх-преуспевающим да ещё каким. Но не раньше.

Оба гигантских потока станут сходиться поначалу со стыков в стык. 3атем края обоих миров, сойдясь внахлёст, сведутся в одну гладь. Точнее, в совместную, уже неразделимую рябь. Потому что там, что тут всё окажется чётко поровну. Вперемешку мёртвые и живые, вот как сейчас в этом слоёном пироге! Когда никогда не различить! Где ещё живой, а где давно сбежал.

Так что покамест сидим-с. Ждём-с распечатки допуска. Ибо сами туда же намыливаемся.

Глава 58. Козлёночек и Синеглазка

С пацанчиком тем звёздным примерно так оно всё и закончилось. Хотя внешне – схлопнулось всё как обычно и круги за спиной не разошлись, то есть, как и не было ничего. Поэтому сразу даже не понять, а что было-то, может оно в принципе и не начиналось?! Все не до конца продуманные рокировки между мирами обычно так и заканчиваются. От перемены мест слагаемых сумма никогда не меняется. Как ни уговаривай, упрётся и останется стоять на своём.

Роковые поминки по незадачливому мальцу начались с того, что со своим рабочим стаканом встал в мечтах могутный, а на самом деле от любого дуновения качающийся бомжара Норкин и опять, как дурной воздух, стравил анекдот про гнусный дельтаплан, теперь обнаглевший и в открытую питающийся людьми. Про пописать последний раз, но как следует, хотя бы как доцент последний раз делал, конечно, тоже вспомнил, а как же. Без этого теперь тоже никуда. С оным делом и раньше всегда вот так бывало – идёшь и думаешь, а вдруг в последний раз?! Теперь вот обязательно думаешь: надо же сделать так, чтобы весь мир запомнил, хоть какой-то след после себя оставить, а то как будто и не хаживал сюда никогда. Чтобы там наверху дико восхитились и сказали: «Ух ты! А ну-ка повтори, сволочь!». Бомжики вновь понимающе выслушали его, очередной раз, как в первый, которого всегда достаточно, заразительно посмеялись, по-прежнему тупо не подозревая, над чем остальные-то бараны опять смеются. Затем дружно, не чокаясь, выпили. Тоже как в последний раз, а лучше бы в самый-самый первый.