Оставался час до выхода. Мне позвонил незнакомый номер:

– Здравствуйте. Вы почему до сих пор не в лагере?

С первых слов я поняла, что это голос начальника лагеря.

– Доброе утро. Кирилл Алексеевич, мне сказали, что приезжать к 8. Ещё очень рано.

– Кто вам такое сказал? – спросил он, повышая тон. – Дети начали заезжать. Постели не заправлены. Приезжайте сейчас же и наведите порядок у себя в корпусе.

Я сбросила трубку. Мне ничего не оставалось делать, как поехать в лагерь прямо сейчас. Быстро сориентировавшись, я спустила вещи в машину, и папа отвёз меня. Звонок Кирилла Алексеевича разозлил меня. Корпус был вычищен, застелить постели мокрым бельём вчера я не могла… Но он все равно нашёл повод, чтобы отчитать меня уже с самого утра. Меня колотило от злости. Кроме того, неизвестность, что ждала меня, нагоняла некий страх. Какие детки попадутся, какое отношение будет у других вожатых ко мне и моё ли это призвание – педагог? Стараясь заглушить злость, я думала о том, что детям не стоит показывать своё состояние. Дети имеют способность сразу распознавать негативные эмоции, и, чтобы не спугнуть их, я с улыбкой на лице направилась к своему корпусу. Там меня уже ждали дети с огромными чемоданами. Началась суматоха. Приходилось бегать из корпуса в корпус, искать недостающие тумбы, застилать постели и параллельно наблюдать за тем, как бы не заселилось большее количество детей, чем было возможно. И вот я снова выбегаю в инвентарную за дополнительной простыней, как вдруг меня останавливает незнакомый мужской голос:

– Аниса Камилевна, вы взяли футболку?

Я остановилась. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это обращение было ко мне. Обернувшись, я увидела мужчину в белой футболке. Глаз не было видно из-за солнечных очков и кепки. Я не узнала этого человека.

– А? Да. Точнее, нет. Где ее можно взять? – дрожащим голосом от неожиданности ответила я.

– В 1 корпус заходите, и там справа на столе лежит стопка с футболками.

– Хорошо. Спасибо.

Закончив разговор, он направился в сторону корпусов. И тут же я забыла, куда и зачем шла. В голове был только вопрос: «это тот самый новенький вожатый»? Новенький он, потому что со всеми остальными вожатыми я была знакома. Дмитрий Евгеньевич со своей сестрой Олесей Юрьевной, Антон Геннадьевич, Елизавета Максимовна – все они уже не первый год работали в «Факеле». Наконец все дети заселились. Время уже близилось к обеду, и нас собрали на общелагерную линейку, чтобы познакомить детей с вожатыми. Кирилл Алексеевич начал перекличку, чтобы узнать запомнили ли дети имена своих вожатых. Как только очередь дошла до незнакомца, дети хором крикнули его имя. Теперь мне стало известно – Марсель Насибуллович, вожатый 3 отряда.

Дети из моего отряда были достаточно разных возрастов. Девочки только окончили 3-4 класс, а вот у мальчишек уже начался подростковый возраст. Конфликты чаще всего происходили из-за недопонимания, и, чтобы решить эту проблему, нужно было как-то находить общий язык со всеми и сразу. В отряде Олеси Юрьевны было все зеркально: девочки старше мальчишек. Именно поэтому мои мальчики стали чаще быть в 5 корпусе. Там, с девочками, им было намного комфортнее. Я старалась не вмешиваться, понимая, что это всё происходит в силу переходного возраста. Корпус Марселя Насибулловича соседничал с моим, и, чтобы хоть как-то найти контакт с ним, я решила подружить детей его отряда с моими. Я позвала девчонок к себе в корпус и начала с ними знакомство. Оказалось, что кто-то ходит вместе в ДШИ, кто-то учится в одной школе, а кто-то и вовсе не знаком. Подружиться со всеми и сразу было тяжело, и на это ушло несколько дней. Девочки с 3 отряда заходили к нам каждый день на тихом часу. Собираясь в моей вожатской, мы играли с ними в «шпиона» и многие другие игры. Эти маленькие люди совсем другие. Они рассуждают ещё очень наивно. В их глазах есть искорки, которые не потухают ни на мгновение. Их эмоции настоящие. Обида, страх, радость, сочувствие, доброта – всё это они выражают без какого-либо лицемерия. Быть в их окружении – это почувствовать себя взрослой и словить себя на мысли, как сильно время и окружение может поменять человека, какими пороками может «обогатить» тебя…

Марселя Насибулловича не сильно расстраивал факт отсутствия половины детей в корпусе. Он знал, что девочки гостят у меня, поэтому уделял большое внимание мальчишкам. Игра в футбол была основным их развлечением в свободное время. Я понимала, что внимания девочкам он уделял совсем не в том количестве. От этого развлекать девочек 3 отряда было достаточно ответственно и своеобразно приятно.

В лагере из-за отсутствия педагога-вожатого первые 4 дня были очень тяжелыми. Почему же вожатые не разработали развлекательный план? А потому что есть определенный человек – педагог-вожатый, который берёт на себя всю ответственность за мероприятия. Ею была Анна Эдуардовна. Она на год младше меня, только окончила 11 классов школы. Как её допустили к детям, я не знаю. Никакого порядка не было в день заселения. Организованность была на самом низком уровне. В день заселения с детьми не было проведено мероприятий на знакомство, а это уже плохой знак. Что уж говорить о первом дне, если такое продолжалось ещё три дня как минимум. Вся последующая смена шла очень тяжело, из-за отсутствия контакта между детьми. Конфликты нарастали с каждым днём. Дети плакали и хотели домой, жаловались на взрослых детей, что те обижают их. Конечно, заняться нечем, вот и пристают к малышам. В итоге Аню уволили, ссылаясь на какие-то проблемы с документами. Я не знаю, что произошло на самом деле, но слёз из её глаз вытекло много.

Так, Кирилл Алексеевич решил собрать всех вожатых в 1 корпусе и обсудить, как вести работу без педагога-вожатого.

– Ситуация неприятная. Нужно быстро решать. Иначе к концу смены никто не останется в лагере, – начал директор лагеря.

– У меня трое уже съехали, – сказала Олеся Юрьевна.

– И у меня двое родителям пожаловались, что скучно, домой хотят, – добавил Дмитрий Евгеньевич.

– Конечно, скучно. Четвёртый день никаких мероприятий, – повысил голос Кирилл Алексеевич, встав со стула. – Будет вот как: оформим должность педагога на кого-то одного из нас, мероприятия будем проводить вместе и зарплату в конце смены разделим на всех соответственно.

– Давайте так и сделаем, – согласился Антон Геннадьевич. Остальные также кивнули головой в знак согласия с идеей. Других предложений не поступало.

Хныкали детки и в моём отряде. Двое мальчишек, братья Артём и Аким, поднимали постоянный шум от желания поехать домой. В силу возраста старшие парни часто цепляли их словами, из-за чего создавались конфликты. Родители братьев просили всячески уладить споры и потянуть время. Они хотели, чтобы их мальчишки социализировались и приспосабливались к жизни без родителей. Я пыталась всеми возможными вариантами их успокоить и уговорить остаться. Увы, долго это продолжаться не могло. В конце концов пришлось вызвать родителей и поговорить с ними лично.

В момент, когда я ждала приезда родителей, в корпус зашли девочки с 5 отряда. Я говорила о них раннее. Это те самые девчонки Олеси Юрьевны, что дружат с моими мальчишками. Катя, Настя и Лиана сильно отличались друг от друга, но тем самым дополняли друг друга. Катя – девочка бойкая, с характером; Настя же веселая, радушная; Лиана была старше их, она отличалась спокойствием и серьезностью. С их приходом, появилась гениальная идея:

– Аниса Камилевна, а что у Вас мальчики уехать хотят?

– Тут, Катюш, понимаешь, один хочет уехать, второй нет.

А если забирают, то обоих.

– Так, пусть к Марселю Насибулловичу переедут, – предложила Лиана.

Точно! Это же реальная идея!

Спустя некоторое время подъехали родители мальчишек.

– В 3 отряде есть два места. Там прекрасный вожатый. Попробуйте поговорить с ним, может, он согласится взять их под свою ответственность. Там и мальчишки другие совсем, – предложила я маме Артёма и Акима.