– Не надо… Я сам, – твердо отрезал инвалид.

На следующий день Паша безуспешно искал этого человека около дома. Ему очень хотелось, чтобы он опять появился и сказал еще что-нибудь. Поиски у соседних домов тоже не принесли результата, и он уже никогда его больше не видел. И только где-то внутри навсегда остался неприятный осадок, что своей жалостью глубоко задел и обидел этого сильного человека.

Глава вторая

Второй знак зодиакального круга – Телец (с 8 до 14 лет) символизирует необузданный рост и формирование личности.

1

Когда Паше исполнилось без нескольких дней семь лет, его зачислили в первый класс мужской школы. Мальчики в классе оказались разные, но атмосфера учебы и поиска новых знаний захватила их, как только бывшие малыши сели за парты. Директор школы – немолодой, но с молодцеватой походкой, вызывал уважение у всех учащихся: он часто заходил в классы, разговаривал с ребятами и во всем подчеркивал независимую мужскую и военную выправку, всем своим видом вселяя уверенность в неотвратимости хорошей учебы. Старший брат говорил, что он никогда не вызывал «к себе» учеников, а делал замечания или выговор в классе при всех, если необходима была «проработка». Поскольку это было обидно и очень стыдно, таких выступлений директора опасались больше всего.

Классный руководитель в Пашином 1 «Б» – высокая, худая и довольно пожилая женщина была доброжелательна к каждому, одновременно строга и требовательна. Объясняя урок, она всегда расхаживала по классу и очень внимательно смотрела на учеников. Если мальчик был рассеян или не хотел хорошо учиться, она сажала его на одну из последних парт и всегда при любом удобном случае подсаживалась для контроля его внимания, стараясь обнаружить препятствующие учению недостатки. Испытывая повышенное давление, включая и моральное со стороны всего класса, мало кто равнодушно выдерживал такое наставничество. После того как ученик хотя бы немного исправлялся, она сажала его на прежнее место к большому удовольствию и радости последнего.

Паша, как и многие, учился прилежно, получал часто похвалы и одобрения учительницы и на последнюю парту не попадал.

В школу он ходил со старшим братом. Поскольку график учебы старшеклассников и первоклашек не совпадал, домой он возвращался самостоятельно, с ватагой мальчишек из своего двора. У него появились новый друг – Вовка из первого подъезда.

Когда Паша зашел к нему домой, он обнаружил, что этот подъезд был обустроен совсем не так, как его 5-й. Здесь была своеобразная коридорная система из небольших комнат с общим санузлом и большой кухней. Паша показалось это совсем неуютным, и после этого он старался приглашать друга к себе.

Но скоро эта дружба, мягко говоря, немного не «заладилась». И причиной тому был случай, когда зимой они вместе с ребятами, играя в снежки, возвращались домой из школы. Среди них было много любителей задираться или проказничать. Но выделить конкретно кого-то из этой общей компании было практически невозможно: в куче детей они были похожи друг на друга, беспрестанно и необузданно двигаясь. Единство их подчеркивала и простая, незамысловатая и практически одинаковая одежда.

Паша, резвясь с Вовкой и всей компанией сверстников, шел домой в хорошем настроении, и вдруг к нему неожиданно подошел взрослый мужчина с заплаканной маленькой девочкой. Он явно был настроен на разоблачение какого-то неприятного поступка.

Подведя зареванную девчонку к Паше, он спросил:

– Это он?

Она отстраненно сквозь слезы, выдавила, надрывно продолжая плакать:

– Да…

Подбежавший Вовка почувствовал, что дело плохо, испугался и убежал со словами:

– Я ничего не видел…

Паша остался один. Когда он попытался выяснить, в чем собственно дело, дядька отпустил заплаканную школьницу, взял его крепко за руку и повел в «Детскую комнату».

Паша знал это место разбора и наказания за проступки детей: оно находилось в подвале второго подъезда. Командовала здесь ответственная за воспитание подростков Щукина Любовь Петровна. Все ребята во дворе ее боялись и называли «Щука». Она носила милицейскую форму, была строга, наставительная в выражениях и знала каждого ребенка их близлежащих домов.

Появление Паши с неизвестным взрослым в детской комнате прервало беседу Щуки с ребятами. Назвавшись Семеном Моисеевичем и отцом обиженной девочки, он объяснил, что привел напавшего на нее драчуна.

Щука внимательно посмотрела на первоклассника:

– Зачем ты ударил ее? – строго отрезала она.

– Я вовсе не бил… и видел ее в первый раз, – выдавил Паша.

Щука покосилась на приведшего его дядьку.

– Вы уверены, что это он ударил девочку, – перевела она взгляд на него.

– Он все врет! Моя дочь подтвердила, что это он!

– Ты один шел из школы? – опять строго спросила Щука.

– Нет… много ребят… впереди и сзади… мы бегали… – неуверенно бормотал Паша.

– Кто был впереди вашей компании?

Паша задумался, Вовку называть было бесполезно, он подбежал позже.

– Были там ребята со двора … из нашего и других классов …

– Как их звать?

– Вовка Петров, Леша Гуров, Федька Горовой…

– Знаю их… – задумалась Щука.

Она обратилась к одному из ребят:

– Ну-ка быстро сбегай и приведи Федьку… Он живет в третьем подъезде на втором этаже.

Обрадованный доверием и готовый выполнить любой приказ наставницы тот быстро побежал.

Щука опять посмотрела на Пашу:

– Тебя, кажется, Павел зовут… ты у меня первый раз?

– Да… Паша.

– Так говоришь, не бил девочку?

– Нет…

Она посмотрела на отца девочки:

– А вы, Семен Моисеевич, из какого дома?

Он назвал соседнюю улицу.

– Ну что же… разберемся, – опять строго посмотрела она на мальчика.

Чувствуя отсутствие серьезных доказательств, Паша начал волноваться.

Через пять минут в сопровождении посыльного вошел Федька. Шапка и пальто его были точь-в-точь, как у Паши. Видимо, отправленный за ним все рассказал, и потому Федька начал оправдываться без всяких вопросов:

– Да я ее просто задел, когда шел… А она стала кричать… Я на нее замахнулся только, а она побежала, и сама упала и… портфель… отлетел…

– Знаю, как ты задеваешь, – отрезала Щука… А почему ты убежал?

– Так она разоралась… эта…

Щука опять укоризненно посмотрела на него, а Федька опустил глаза:

– Я просто шел быстро…

– Так… иди пока вон туда… позже поговоришь со мной… А вечером придешь с матерью, – сказала она немного приглушенно, зная, что отец его погиб на фронте.

Щука укоризненно посмотрела на Семена Моисеевича.

– Ну вот… Не надо судить… не разобравшись… товарищ.

– А как же быть… ребенок плачет?

– Зашли бы ко мне…

– Иди, Паша, – сказала Щука, а вы, Семен Моисеевич, пока еще останьтесь, – подытожила милиционер.

Паша счастливый выбежал на улицу.

Там его поджидал Вовка.

– Ну, как? – спросил он.

– Никак, – облегченно и без желания уточнять пошел к своему подъезду Паша.

После этого случая он охладел к новоявленному другу и лишь изредка общался с Вовкой.

Паша продолжал встречать после школы Марсика во дворе. Почему-то ни у кого, в том числе у самого Паши, не вызывало вопросов, почему его друг избегает посещения школы. Насильно туда ходить не заставляли и, видимо, не пытались активно воздействовать на мать. Во второй половине дня Паша звал его через окно, и они шли гулять во двор или бежали на стадион. Иногда Паша не заставал его и с некоторых пор стал замечать, что Марсик часто пропадал где-то, не отвечая на стук в окно и реже появляясь во дворе.

Однажды Паша увидел его около дома с какими-то неизвестными ему ребятами постарше, и явно не с соседнего двора. Он окликнул Марсика и подошел.

– А что это за хмырь? – спросил высокий лохматый малый.

«Я не хмырь…» – хотел возразить Паша, но, чувствуя неприятный взгляд, напряженно промолчал.