– Старческим, одним словом?
– Почему-то захотелось сказать «надтреснутым», чтобы еще раз поразить вас своим словарным запасом.
– Поразили в самое правое предсердие.
– Я туда и целился.
– Вы еще и меткий. Вернемся к Егору. Что было дальше – там, на блошином рынке?
– Увидев Егора, старичок охнул и присел на свой складной стульчик.
– Он знал Егора? – спросила Алена Семеновна.
– И да и нет.
– Это как так?
– Старичок поведал Егору загадочную историю: накануне он видел сон, и в этом сне был Егор, собственной персоной. В своем сне старик стоял за этим же прилавком и продавал свои медные сувениры, а потом подошел Егор и купил у него один неприметный сувенир за три тысячи рублей. Егор посмотрел на прилавок и увидел, что все предметы на нем стоят от трехсот до пятисот рублей. И сначала хотел рассмеяться, предположив, что старичок разводит его на деньги, однако, решив подшутить над ушлым дельцом, стал ему подыгрывать. Он попросил показать ему тот сувенир, за который он, по мнению старика, отвалит три тысячи целковых.
– Целковых?
– Так в древности называли рубль. Вместо горсти мелочи ввели целый серебряный рубль, отсюда и название.
– Это же не Егор так сказал, это же вы опять поражаете меня своим словарным запасом?
– Целился теперь в ваше левое предсердие, – победно улыбнулся Никита.
– А попали в желчный пузырь! Расскажите просто, без своих витиеватых выражений, что было дальше, тогда, может быть, попадете в левое предсердие.
– А может быть, и в какой-нибудь другой, не менее важный орган?
– Вы очень наглы.
– Я имел в виду…
– Вернитесь уже к рассказу, пожалуйста!
– Слушаюсь! И старик, засунув руку в карман куртки, вынул из него плоский медный жетон, с короткой цепочкой, на котором были выгравированы какие-то непонятные знаки и странные закорючки, отдаленно похожие на буквы неизвестного Егору языка. Старик сообщил, что сегодня этот жетон уже хотели купить, но он на всякий случай сказал, что товар уже продан, и спрятал его в карман, на случай, если вдруг его сон был «в руку» и скоро появится человек, который даст за жетон не триста рублей, а три тысячи. «И вот… – сказал старик Егору своим надтресну… старческим голосом, протягивая ему жетон. – И вот вы стоите передо мной. Сон не обманул меня».
– И Егор купил его за три тысячи? – спросила Алена Семеновна.
– Сначала Егор хотел положить жетон на прилавок и смыться, ему совершенно не хотелось платить три штуки за какой-то кусок меди, однако, едва жетон оказался у него в руке, желание смыться у него мгновенно исчезло. И да, он купил его за три тысячи и только после этого ушел.
– Что же такое произошло, что Егор не смог не купить этот жетон?
– Из жетона выскочил живой енот. Егор был так очарован, что купил жетон вместе с енотом и они ушли втроем – Егор, енот и жетон. И жили они долго и счастливо.
Шутка не подействовала. Никита и сам понял, что шутка неудачная, учитывая исчезновение Егора. Алена Семеновна это подтвердила, она вздохнула и закатила глаза. Вернув глаза на место, молча смотрела на Никиту, призывая его к продолжению рассказа. И Никита тут же продолжил:
– Егор не смог объяснить, почему же он все-таки купил жетон. Я тоже спрашивал его об этом, но он мямлил сначала что-то о жалости к старику, дескать, он был так жалок, так стар, что сердце Егора дрогнуло, то да се. «Да к тому же, – говорил Егор, – жетон выглядел так необычно, даже загадочно, да еще и довольно круто, что я вдруг захотел его иметь у себя даже за такие деньги».
– А на самом деле?
– Вы правы, Алена Семеновна, это были лишь отговорки. В конце концов Егор признался мне, что он и сам не понимает, почему этот жетон оказался в его собственности. Он сказал мне, что в момент, когда он только коснулся жетона, он ощутил, как от руки по всему телу вдруг разлилась волна такого блаженства, такого спокойствия, такой легкости, и еще чего-то такого, чего и описать-то невозможно, что Егор просто не смог положить жетон на прилавок. Он сказал, что жетон словно заставил его купить его.
– Заставил?
– Так сказал Егор.
– Понятненько… – Алена Семеновна побарабанила тонкими пальчиками по стойке.
– Может быть, еще кофейку и пять капелек коньяку в нем? – поинтересовался Никита.
– Слишком много кофе для такого позднего времени.
– Тогда, может быть, только пять капелек коньяка, без кофе? – робко предложил Никита.
– Умеете вы уговаривать, – сказала Алена Семеновна.
– Округлим до 50? – уточнил Никита.
– Мне всегда больше нравилось число «100», – призналась Алена Семеновна.
Людей в баре становилось все больше. Никита налил Алене Семеновне 100 грамм коньяка, а сам сбегал к другим клиентам. Вернувшись, они продолжили разговор. Алену Семеновну интересовало все – как выглядел жетон и что на нем было изображено. Никита рассказал все, что вспомнил.
– В тот вечер он ушел один? – спросила Алена Семеновна.
– Да, он здорово набрался тогда, я вызвал ему такси, и он уехал. Перед отъездом он вдруг предложил мне провести эксперимент. Он отстегнул жетон от ключей и протянул его мне. И сказал: «Сделаем так, ты поносишь жетон с собой до следующей пятницы. Надо проверить, связаны ли с ним мои видения. Если я буду снова видеть их, значит, жетон ни при чем. А если вдруг теперь уже ты увидишь нечто подобное, то тогда связь видений с жетоном будет доказана на сто процентов».
– И почему вы его не взяли? – отпив коньяк и поморщившись, спросила Алена Семеновна. – Испугались?
– Почему же не взял, взял конечно! – пожав плечами, сказал Никита.
– И он что, всю неделю был с вами?
– Почему же был. Он и сейчас со мной.
Алена Семеновна поставила стакан на стойку, выпрямилась и внимательно посмотрела на Никиту. Ему показалось, что она посмотрела на него как на идиота. Он не понимал, чем он заслужил такой издевательский взгляд.
– Так почему же вы мне его не показали, когда я расспрашивала вас о нем? – вкрадчивым голосом спросила Алена Семеновна.
– Вы же не просили его показать. Вы просили о нем рассказать.
Алена Семеновна выжидающе смотрела на Никиту пару минут, но что он мог еще сказать? Ведь он уже ей все рассказал.
– Никита, ну, может быть, вы все-таки покажете мне этот ваш таинственный жетон? – спросила она наконец.
– Без проблем, – Никита вынул из кармана брюк жетон и положил его на стойку.
Алена Семеновна осторожно взяла жетон в руки, и на ее лице появилось выражение умиления, словно она встретила на улице доброго знакомого. Так, во всяком случае, показалось Никите. Но он мог и ошибаться. Тем более что это выражение очень быстро покинуло невероятно красивое лицо Алены Семеновны, которое с любым выражением оставалось неизменно красивым.
– Ну и как ваш эксперимент? – не выпуская жетон из рук, спросила Алена Семеновна. – Вас посещали видения, подобные тем, которые описывал Егор?
– Пока нет, если честно, – сказал Никита. – Но, может быть, это связано с тем, что мне за это время не угрожала опасность, и жетону не пришлось меня от чего-то предостерегать.
– Возможно, возможно, – проговорила Алена Семеновна.
Никита попросил жетон обратно, и она нехотя его вернула. Никита подарил бы его ей, учитывая, с какой любовью она на него смотрела, но ведь это был не его жетон. Исчезнувший Егор мог появиться в любой момент. Никита почти не переживал за то, что Егор исчез, он был уверен, что тот зависает сейчас с какой-нибудь красоткой, и ничего страшного с ним не произошло.
А дальше случилось нечто из ряда вон выходящее. Алена Семеновна ушла в отрыв. Она выпила еще и еще, потом пересела за столик и заказала ужин, за которым выпивала снова. Следом она потребовала кальян и долго кашляла, сделав всего одну затяжку. Вероятно, она никогда не курила кальян. Потом, уже ночью, когда разгоряченная публика начала танцевать, она присоединилась к ним, и отплясывала так, словно это был последний день в ее жизни.
