– А какое это имеет значение?

– Просто ты оставляешь впечатление очень крутой девчонки. А поведение твое под стать любому парню. Мне интересно, какие парни на тебя западают?

Оксана скептически покривилась.

– Это не они западают, а я… И все на каких-то… Ах, твою мать! – она чуть отвлеклась от игры и тут же поплатилась за это своей виртуальной жизнью.

Отложив мышку в сторону, повернулась ко мне и сказала:

– Так, лабуда какая-то все попадается. Ничего интересного. Амбиций до фига, а толку никакого. На уме только чтоб в постель затащить, а делать там ни хрена не умеют.

– Оксана, что приготовить тебе на ужин? – заглянула в комнату Алла Николаевна.

– Я же сказала, что сегодня ничего не хочу есть! – взвилась Оксана. – Какого черта! А если опять приготовишь сосиски со спагетти, так ешь сама, меня от них воротит!

Алла Николаевна пожала плечами, осуждающе покачала головой и удалилась.

Оксана немного погодя встала, вышла из комнаты и вскоре вернулась с кухни, держа в руках пакет чипсов. Набрав горсть и отправив себе в рот, вновь уселась за компьютер.

Тут зазвонил телефон, и Оксана бросилась к трубке.

– Алло… Это опять ты? Сколько можно! – голос Оксаны срывался на истерику. – Что тебе надо? Да пошел ты…

Она, размахнувшись, шмякнула трубкой об аппарат. Я уже подумала, что телефону пришел конец, однако малайзийская пластмасса «Панасоника» стойко выдержала удар.

– Неудачи на любовном фронте? – спросила я.

– Это к делу не имеет никакого отношения, – отрезала Оксана и вдруг скривилась.

Лицо внезапно исказилось, как будто она только что съела что-то непотребное или в комнате неожиданно распространился какой-нибудь неприятный запах. Кислятина на лице Оксаны сохранялась примерно с полминуты, потом она вздохнула и повернулась ко мне. По ее настроению я поняла, что она сейчас поставит ребром вопрос о моем пребывании в ее комнате. Вряд ли эта девочка скажет мне что-нибудь стоящее… И тут, просуммировав в своей голове все впечатления от общения с ней, я озарилась догадкой.

– Ты, извиняюсь, случаем, не беременна? – спросила я вдруг, опережая ее фразу.

Оксана тут же сжалась в комок и, уже открыв рот, замолчала.

– Я права? В этом виноват тот, кто звонил? – продолжала я натиск.

На лице девушки появилось явно заметное покраснение. Было видно, что внутри ее бушуют нешуточные страсти.

– Токсикоз уже проявляется, как я заметила? – Этим вопросом я абсолютно добила ее.

– Ну и что? – вздохнув, ответила она вопросом на вопрос и сразу как-то успокоилась. – Все бывает в жизни…

– Мать, естественно, не в курсе?

– Ей некогда, ей с налоговой разруливать надо, – резко сказала Оксана.

Было ясно видно, что отношения с матерью у нее далеко не безоблачные.

– Ну и что думаешь делать?

– Не знаю… – по сравнению с началом нашего разговора в Оксане явно произошла перемена. Она как-то смягчилась и была, кажется, готова рассказать мне все.

– И кто он? – продолжила я допрос.

– А… никто, – равнодушно ответила Оксана. – Вон, звонит, досаждает, – кивнула она на чудом уцелевший «Панасоник».

– А что досаждать-то?

– Хочет жениться на мне.

– А ты – нет?

– Зачем мне этот тютя? – К Оксане начало возвращаться боевое настроение. – Говорит, чтоб я рожала, мол, женюсь. А мне это на фиг не надо! В восемнадцать лет ярмо такое себе на шею… Но все-таки он сволочь! – Оксана помрачнела и закусила губу.

– В смысле?

Девушка не отвечала. Она смотрела на стену напротив, где были развешаны плакаты всяких заморских рок-кумиров. Предпочтение Оксана отдавала «Металлике» и «Оффспрингу». Я не удивилась. Можно было предположить, что девушка с таким характером должна любить жесткую и бескомпромиссную музыку.

Неожиданно она взорвалась.

– Да он мой паспорт упер, он! Угрожает, что расскажет матери. А я не хочу, чтоб она знала. На следующей неделе уже моя очередь на аборт. Гад!

Оксана схватила лежавшую на диване книгу и запустила ее прямиком в высунутый язык солиста «Металлики».

– Значит, никто на тебя не нападал? – облегченно вздохнув, уточнила я.

– Нет. Это я так, придумала, чтобы все правдоподобно было. Тем более что на Глебку вон напали какие-то идиоты… А мама вообразила невесть что.

– Оксана, я берусь забрать твой паспорт у этого твоего тюти. И матери ничего не скажу. А ваши проблемы с будущим ребенком регулируйте сами.

– А как же насчет нападения? – тут же спросила Оксана.

– Это мои проблемы. Я придумаю что-нибудь, чтоб выглядело все правдоподобно.

Оксана пристально посмотрела на меня, словно желая понять, можно ли доверять мне. Наконец отвела взгляд и тихо сказала:

– Хорошо.

– В таком случае одевайся и едем щемить тютю, – подытожила я.

Оксана собралась быстро. Натянув на себя кожаные штаны и куртку, увешанную разными металлическими фенечками, она порывисто вышла из комнаты.

– Мы уезжаем вместе с Оксаной, – прокомментировала я ситуацию вышедшей из кухни Алле Николаевне.

– Куда? – удивилась та.

– Искать паспорт, – коротко бросила я и вышла из квартиры.

Дверь нам открыли быстро. На пороге стоял долговязый сутулый парень в очках. Уши его были заткнуты двумя черными кругляшами – наушниками от плейера. Оксана вперед меня влетела в прихожую, оттесняя парня в глубь квартиры.

– Ты чего? – несколько испуганно спросил парень, выдергивая из ушей наушники.

– Давай сюда паспорт, козел! – заорала Оксана.

– Какой паспорт? – попробовал прикинуться тот шлангом.

Я заглянула в квартиру и оценила обстановку. Вроде бы никого, кроме худосочного меломана, здесь не наблюдалось.

– Ты в квартире один? – на всякий случай спросила его непререкаемым тоном.

– Да, – ответил он, совсем растерявшись.

– Очень хорошо, – и, подскочив к нему, я внезапно толкнула его на стоявший рядом диван.

То ли парень оказался таким хлипким, то ли мой напор был одновременно неожиданным и сильным, но меломан полетел на диван, чуть было не сломав его при этом.

– Где паспорт? Быстро гони его сюда! – заорала я, попутно вынимая из кармана джинсов поддельное милицейское удостоверение. Сунула ему документ в лицо и продолжила натиск: – Если отдашь по-хорошему и кое о чем расскажешь, мы, так и быть, не будем заводить на тебя дело.

– Какое дело? – Парень немного стал приходить в себя, и по его виду я заметила, что он вообще-то осознал, что перед ним находятся две женщины. – Вы что наезжаете-то?

– Мы не наезжаем, а снимаем показания, – гнула свою линию я. – Ты что, думаешь, тебе все шуточки? А в камеру со взрослыми дядями, враждебно настроенными, не хочешь?

– Мишель, отдай лучше по-хорошему, – вступила в разговор Оксана, чем очень мне помогла, так как я забыла спросить впопыхах, как зовут ее жениха.

– Михаил, ты должен понять всю остроту момента, – поддержала я невесту.

Михаил вдруг, собравшись с силами, ринулся вперед и попытался толкнуть меня на пол. Однако я легко отработала нападение. Рванула руку на себя, потом подняла его вверх – благо весил паренек всего килограммов пятьдесят с гаком, – и через секунду он с грохотом приземлился на пол квартиры.

– Бля-а-а! – послышался сакраментальный его стон.

– Ты понял, что с тобой не шутят? – спросила я.

– А ну-ка, вставай, вставай немедленно! – Оксана подскочила к нему и стала весьма энергично тормошить его и пинать.

Краем глаза она очень уважительно на меня посмотрела. На нее, видимо, большое впечатление произвело то, как легко и непринужденно разобралась я с ее парнем.

– Сейчас, – простонал Михаил. – Подожди…

– Где паспорт? – я была неумолима.

– В ящике шкафа, – промямлил Михаил. – В среднем, в углу.

Я тут же сориентировалась и открыла средний ящик серванта, стоявшего напротив. Наряду с какими-то бумажками, ручками и фломастерами в дальнем углу его обнаружилась темно-красная паспортина, такая самая, которой некогда гордился великий горлан революции Владимир Маяковский.