Тогда Арина не долго думая, впилась своими губами в его. Она целовала его страстно и долго, прижимаясь своим бедрами к его. Зачем она это делает? Арина даже не разглядела , как он выглядит. Но это было не важно. Он сказал заветное слово " месть" и план как-то сам собой нарисовался.

Оторвавшись от него на мгновение,прошептала:

– Пошли ко мне.

Утром она проснулась с дикой головной болью. Во рту сухо и как-будто нагадил Цезарь.

Арина присела на кровати и огляделась по сторонам. Пустая бутылка водки в одном углу, другая наполовину пустая у кровати. Один чулок был привязан на запястье, а второй вообще неизвестно куда пропал. Под подушкой она обнаружила обёртки от презервативов.

– Ох…Хоть на это ума хватило....Вот я дура-то..

И в ту же секунду рвотный позыв заставил девушку подскочить и броситься в ванную. Она долго сидела, обнимая белого друга и ощущая тянущую боль внутри себя.

“Как-будто обслужила целую роту солдат. Хотя, даже понятия не имею сколько человек в роте" думала она.

Арина включила душ и залезла в него в той немногочисленной одежде, которая осталась на ней после бурной ночи.

Грязь от лжи, которая тонкой и липкой плёнкой окутывала ее, понемногу начинала растворяться в воду, убегая в сток.

К вечеру, когда она пришла в себя и лежала на диване с котом, услышала, как в двери поворачивается ключ.

Артём тихо зашёл в комнату.

– Любимая, я понимаю, ты на меня злишься. Прости. Но жена заболела и я не мог оставить ее одну с двумя детьми.

– Где чемоданы?– не поворачивая головы , спросила она.

– Я хотел тебе сказать,что мне надо ещё неделю или две, что бы жена поправилась и тогда я буду весь твой.

"Ага. А потом она " заболеет" чем-то серьёзным и страшным. И надо будет быть с ней, пока не поправится. А потом заболеет хомяк любимой бабушки…Ну уж нет. С меня хватит!"со злостью думала Арина.

– Тогда вали на неделю или две обратно домой.

– Но Арина, ты должна меня понять, у меня дети, которых я не могу оставить..

Арина обернулась к Артему и пристально посмотрела на него. Почему только сейчас, через столько лет, розовые очки исчезли? Она увидела перед собой не своего Артёма, с которым познакомилась тогда в клубе и на которого не могла надышаться. Сейчас перед ней стоял трус с комплексами, который самоутверждался за счёт двух глупых женщин.

Она встала, подошла к нему и с улыбкой сказала:

– Так и не бросай. Что ты тут забыл, если у тебя жена и дети? Ключи отдай.

В глазах Артёма были страх, непонимание и какое-то унизительно-слезливое чувство, которому Арина не могла подобрать название.

– Ключ отдай и иди к семье,– твёрдым голосом повторила она.– Здесь тебе больше не рады.

Артём заколебался , но , положив ключ в раскрытую ладонь Арины, проговорил:

– Я знаю, что ты мне позвонишь. Я нужен тебе, чтобы оплачивать вот это ,– он обвёл взглядом квартиру,– всё.

– Да-да. " Блаженны верующие ". Ты, если не заметил, я сама в состоянии оплачивать все это и не только. Давай на выход.

Арина сама не ожидала, что сможет так прямо и резко поставить точку. Она думала, что будет плакать, что на душе будет камень, а тут оказалось, что как раз камень-то и пропал. Стало сразу как-то легче дышать.

Артём распахнул дверь и вышел из квартиры, но тут же остановился. За дверью, протягивая руку к звонку ,стоял парень. На вид лет 27, среднего роста,обычного телосложения, в джинсовой куртке на белой футболке. Единственное, что выделялось на приятном лице- старый шрам на правой щеке.

– Добрый вечер,– проговорил он. -Арина, я не вовремя?

Она смотрела на парня и не понимала, откуда знает ее имя.

" Вроде голос знакомый".

– Так ты уже и хахаля себе завела? Вот оно в чём дело! Не пиши мне больше и не звони ,– крикнул Артём, сбегая вниз по лестнице.

Арина стояла, прислонившись к дверному косяку и смотрела на парнишку.

– Слушай, я явно не вовремя. Ты прости,– проговорил тот, краснея, и собираясь уйти.

– Погоди. Ты вообще кто ?

Парень смутился.

– Я Леша. Вчера помог тебе водку до дома....кхм..донести…

Арина улыбнулась.

– Знаешь, Леша, а проходи. Раз мы провели ночь вместе, наверное можно уже и познакомиться.

Я сижу в ванной и ору в подушку, которую прихватила из спальни, убегая и спасаясь от дикого крика, который не прекращается уже несколько недель.

Я убежала от своего ребёнка.

Сидя на холодном кафельном полу, чувствую, как разгорячённое тело понемногу начинает остывать. Но это только тело. А разум всё так же пылает и отказывается принимать действительность.

Орать уже не хочется, да и не помогает это. Крик через пухлое препятствие, воняющее перьями и пылью, не может перекрыть надрывный плач, прорывающийся в мозг сквозь темноту моего убежища.

Я слышу только крики. Только крики, крики, бесконечные крики.

Помню тот момент, когда невыносимая боль потуг сменилась облегчением и мне шмякнули на грудь грязный, сморщенный, синий комочек. Что я чувствовала? Счастье от того, что всё закончилось, счастье, что мы с малышом живы. А потом посмотрела на ребёнка и неимоверной гормональной волной меня накрыла необъятная, безграничная любовь.

Я целовала его маленькие пальчики, гладила крошечный носик. А как он пах…Этот запах.Когда утыкаюсь носом в его макушку, то чувствую тоже, что и тогда. Что отдам душу, тело, всё, ради него.

Потом меня увезли в одну палату, его в другую. Мы виделись, когда приносили кормить, когда я прогуливалась по отделению, где весь замотанный в пеленку лежал мой сынок . И это было самое счастливое время.

Да,было тяжело по началу. Грудь превратилась в одну сплошную мозоль, но я была всё равно счастлива.

Потом выписка. Шарики, цветы, квартира, украшенная праздничными плакатами и эйфория первых дней материнства сменилась адом.

Я слышу этот крик постоянно. Не могу сходить в туалет нормально, в душ. Я слышу только , как он орет и мне раздирает это душу.

Муж придумал , что ему надо работать много, и лучше 24 часа.

– Я же ради вас стараюсь, чтобы у вас всё было.

А если мне не нужно это " всё"? Если мне нужно, что бы мой любимый человек был рядом ? Что бы он мог посидеть пару часов с ребёнком, а я одела бы чистую одежду, накрасила глаза и пошла в люди. В обычный продуктовый магазин внизу нашего дома. Что бы спокойно прошлась между стеллажами с хлебобулочными изделиями, консервами и овощами. Что бы ощутила себя частью живого мира, а не предметом мебели или едой.

– Почему ты не прибрала в квартире ? И где глаженная рубашка?– спрашивает меня Паша в те редкие минуты, когда все же появляется дома.

Что? Рубашка ? А ручки у тебя на что? Я не могу помыться, а ты про рубашку! И никто не спросит, как я себя чувствую. Почему-то всем стало плевать на меня. На меня! На отдельного человека, на личность! Все спрашивают , а как малыш? Сколько поел, сколько срыгнул, покакал, пописал. Почему никто не спросит, как у меня дела? Что чувствую я и нужна ли мне помощь?Я перестала быть собой. И превратилась из красивой, ухоженной женщины в растрёпанную нервную бабку.

– Одевайся теплее. Ешь витамины и правильно питайся.

Нет, это говорит мне мама не потому, что волнуется за меня, а потому , что внук не должен страдать от нехватки витаминов. А если не хватает молока, потому что он вырос, то значит плохо ем, нервничаю или плохая мать, так как не хочу чаще прикладывать к груди.

Я прикладываю. 24 часа в сутки. Если он не есть, то орёт. Если не орёт , то ест.

Я вижу эти постылые стены, потолок, который падает уже на голову и мне больно. Больно даже не от того, что не могу влезть в свои любимые джинсы, или что у меня теперь вместо живота какой-то кожаный мешок беспомощно свисает вниз. Нет, мне больно от того, что всем плевать на меня.