– Меня нанимают не за этикет. Но ладно – жест вежливости за вежливость. Ты ведь не пошла к другому исполнителю. Меня зовут Франциск. Фран для друзей.

– Я всё ещё не уверена, что хочу быть твоим клиентом, не говоря уже о дружбе.

– А я и не сказал, что ты можешь так меня называть.

Франциск сел напротив, развернув стул спинкой вперед и оседлав его.

– Ты серьёзно выполняешь работу с зелёными волосами? – не смогла удержаться от вопроса Анита и чуть не прикусила язык.

– Ах, ну смотри, в этом весь секрет. Ты тоже не можешь поверить, что я наёмный убийца. Значит и люди на улице не поверят. А на деле волосы всегда можно скрыть париком. Под плотную такую смешную шапочку, чтобы ни один не остался на месте преступления. Для этого я и на лазерную эпиляцию хожу – потрогай, какая кожа гладенькая.

Он протянул большую руку, и Анита машинально дернулась назад, отстраняясь от чужого прикосновения.

Франциск медленно растянул губы в ещё более хитрой и противной улыбке.

– Простите, миледи, не подумал.

– Ты странный. И это не комплимент.

– Но только странный наёмный убийца решит взяться за задание, где от него требуют убить пять человек на территории одного из самых многолюдных кампусов западного побережья. Поговорим о твоей идиотской идее?

Мадонна, как же хотелось послать засранца подальше. Но проявлять эмоции не стоило. Эмоции заставляли всех видеть в ней маленькую, глупую девочку.

– Оскорби меня ещё раз, – Анита размеренно выдохнула, считая до десяти про себя, – и я скормлю твоё тело собакам.

– Побережём грязные разговорчики для третьего свидания, – вновь отшутился Франциск, но его тон не соответствовал выражению лица.

Он всё ещё скалился насмешливо, но казался намного… Серьёзнее? Мрачнее? Дело было в зелёных глазах, они смотрели холодно и расчётливо, будто оценивали её.

– Прекрати так обиженно дуться на каждое критическое замечание. Это правда глупая идея. Как, по-твоему, я должен их убить? Это не слэшер из нулевых, а реальная жизнь. В здании братства постоянно кто-то есть, на территории кампуса хватает камер видеонаблюдения. Я не смогу отравить только этих пятерых среди всех их соседей или гостей вечеринки. Пристрелить каждого? Я профессионал, но даже меня могут поймать уже на третьем. Сымитировать шутинг? Опять-таки, копы приедут в кампус за полчаса.

Анита поджала губы и скрестила руки на груди. Франциск продолжал перечислять все огрехи в её плане.

– Разведал обстановку заранее, чтобы оправдать свой гонорар, и знаешь что, миледи? Эти пятеро не лучшие бро на свете. Они не планируют уезжать куда-то вместе, не посещают одни и те же занятия, состоят в разных командах.

– Много слов. Всё, что я слышу, – у тебя не хватает фантазии.

– О, ты сможешь придумать лучше? Предлагай. Нет, погоди. Почему бы тебе тогда не заняться этой маленькой вендеттой самой? – Франциск наклонился вперед, скрещивая руки на спинке стула. – Ах да. Это Нью-Хейвен. Чужая территория. Вот и причина, почему ты не хочешь пачкаться. И это причина, почему я считаю тебя…

Анита поджала губы. Франциск конечно же заметил это, хмыкнул с мрачным весельем.

– …Не очень продуманной молодой девушкой. Пойдёт? Слушай, ты и сама понимаешь. Пять трупов разом, с одного братства – это поднимет шум. Журналисты. Копы. Возможно даже ФБР. Излишнее внимание. А почти весь Нью-Хейвен под кем? Мексиканцы. Давно итальяшки перестали соревноваться с ними в кровожадности? Кто победил?

– И мы возвращаемся к вопросу, который я задала ещё в переписке. Ты позвал меня сюда, чтобы отказать?

– Нет, миледи. Я хочу предложить смену плана. Не знаю, конечно, чем тебя обидели эти мальчики – разбили сердце или украли одежду на вечеринке…

Он многозначительно замолчал.

– Ничем они меня не обидели. Просто невоспитанные уроды, которые мешают жить мне и другим девушкам…

– А, так у нас благодарная цель.

– Моя цель в том, что я устала терпеть цирк, который они устраивают, – отрезала Анита. – Эти «братья» считают, что им всё позволено – и им нужно преподать урок.

– Да-а-а, они кажутся придурками даже при анализе социальных сетей, – Франциск потянулся в карман кожаных штанов за собственным телефоном, с умной гримасой что-то полистал на экране. – Говорю же, сделал домашку. Но, знаешь, мне кажется их ещё можно исправить. Они не такие уж идиоты. Двое поступили по обычной стипендии, за оценки, активность и всякую задротскую ерунду. У одного такое эссе при поступлении было, я разрыдался. Он рос в бедной многодетной семье и почти вылетел из школы. Из-за того, что рано пошёл работать, зарабатывать на еду!

Франциск с улыбкой развернул к Аните телефон. Там была фотография с чьей-то странички – один из парней, кажется, Льюис Стивенсон, на руках которого висели дети, будто на перекладинах. Он улыбался, с очевидной любовью глядя на младшую сестренку, прижимающуюся к его боку.

Анита кивнула и подняла глаза. Франциск молчал секунду, вторую, а потом захохотал восторженно.

– Тебе в самом деле всё равно, да? Ты настолько бессердечная сука?

Она двигалась на давно вдолбленном инстинкте – вытащила пистолет из кобуры, той самой, которую нервно поглаживала под прикрытием скрещенных рук. Сняла предохранитель мимолетным движением, потянулась вперёд, подцепляя ногой стул.

Франциск однако был быстрым, как змея. Он начал разворачиваться и уходить вниз ещё в тот момент, как Анита только направила в его сторону оружие. Пытался потянуть за собой стул, чтобы прикрыться деревом, но манёвр Аниты заставил его потерять равновесие. Из-за их разницы в массе Аниту потянуло следом, на пол, но она крепко держала пистолет. Не заботилась о том, чтобы зажать киллеру руки или ноги – дуло, упирающееся в переносицу, ограничивало движения намного лучше.

Только вот Франциск, лежащий под ней и дышащий спокойно, успел достать откуда-то нож и направить ей живот. Обратная хватка от себя, чтобы вогнать поглубже и распороть её как свинью – от брюшины до грудной клетки.

– Ты можешь быть сколь угодно талантливым и опасным. Но моя пуля будет быстрее, – сообщила Анита, потому что привыкла видеть направленное на неё оружие и могла сохранять хорошую мину при плохой игре. – И Джозефина добьёт тебя, а не меня, пока мы оба будем тут истекать кровью. А если ты не начнёшь следить за своим грязным языком в будущем – я прикажу каждому члену своей семьи стрелять в тебя на месте.

– Боже мой, миледи, ты так меня возбуждаешь.

Анита подавилась воздухом от неожиданности и почувствовала, что краснеет. Ублюдок расхохотался, распластываясь спокойно на полу и убирая нож. Анита поспешила вскочить – нет, аккуратно и спокойно подняться, он не вывел её из себя – и демонстративно наступила Франциску на живот, не возвращая предохранитель на место.

– Я ехала сюда посреди семестра, не для того, чтобы быть посмешищем какой-то продажной собаки.

– О, как мы заговорили, – фыркнул Франциск, не вставая с пола.

Неестественно яркие пряди его длинных волос растрепались вокруг, будто какой-то ядовитый неоновый ореол. Предупреждение – опасно, не подходи.

– Как я и говорил раньше, миледи, я не отказываюсь от дела. Раз тебе не принципиально, как проучить этих несчастных студентов, вот тебе моё контрпредложение. Я занимаюсь их похищением, преподаю им урок – достаточно жесткий и кровавый, чтобы удовлетворить твоё холодное-холодное сердце. Им будет больно. Но они выживут. Никаких трупов – это не так весело для журналистов и не так приоритетно для полиции.

– То есть, оставить в живых свидетелей тебе проще, чем убить? Ты ныл пятнадцать минут… – взмахнула руками Анита, но Франциск не дал ей продолжить.

– Моё последнее предложение, миледи. Или ищи другого исполнителя. Но я предупреждаю – никто не пойдет на такой риск, просто чтобы девочка из небольшой семейки Бруклина спокойно спала в своём милом общежитии.

– Мой отец нанимал киллеров просто потому что его оскорбляли. И те разбирались с куда более опасными целями, чем парочка студентов.