Что-то внутри неё захотело помочь Джульетте – просто попробовать, как это ощущается.

– Джулс стесняется, что вы застали нас за такими глупыми девчачьими разговорами, – Анита уже вся наклонилась вперёд и с громким, привлекающим внимание смехом продолжила, – ну же, мистер Дженовезе, не позорьте меня перед всеми гостями – один танец, вот и всё!

Люди оглядывались. Дженовезе рыкнул раздражённо, хватая её за запястья.

– Ты!..

– Будьте нежнее, сенатор, кажется, не понимает наших шуток, – прошептала Анита, а потом снова засмеялась, откидывая голову назад. – Ну вот, я знала, что могу вас убедить – моя любимая песня, давайте же!

Джновезе матерился себе под нос на итальянском, но был вынужден последовать за ней. Некоторые гости уже расступились, давая им проход к центру залы, служащему импровизированным танцполом. Анита положила руки на широкие плечи Дэниеля. Тот всё ещё не ослаблял хватку, явно оставляя синяки на её талии. Пытался напугать, но Анита не боялась боли.

– Ты считаешь себя самой умной, Каваллонне? Раз папочка разрешает тебе играть с большими игрушками и общаться с важными мальчиками? – на повороте в танце он дернул Аниту за руку с ужасной силой, практически вырывая сустав. – Твой папочка здесь никто. Старик Луккезе пригласил его для каких-то своих дел – но мы можем легко избавиться от этой бешеной собаки. И от тебя тем более. Ты понимаешь это?

Анита подняла глаза и улыбнулась.

– Что же ты так разозлился, мальчик Дэнни? Из-за того, что я на две минуты отвлекла тебя от Джульетты? Она просто прячет фляжку с выпивкой. Не знаю, почему она боится – за репутацию волнуется? Или её уже запугали рассказами о замужестве?

Дженовезе продолжал с подозрением щуриться.

– Нет, тебя выбесил тот факт, что мы просто говорили. И вряд ли это вопрос разницы в статусе. Так что же я такого могла сказать ей? Думаешь, я за полчаса научила её самому плохому – целиться не в верхнюю голову, а в нижнюю? Нет, всего лишь рассказала, как лучше всего замазывать синяки, ей точно пригодится.

Дэниель остановился прямо посреди танца, и Анита поняла – перегнула палку. Играла с огнём, рассчитывала, что он не будет закатывать скандал, учинять конфликт посреди старательного налаженного «Пятёркой» и их Комиссией10 мира. Но Дэниель стоял намного выше по социальной лестнице. Он действительно мог прямо посреди вечера вынуть пистолет и…

– Прошу прощения, – послышался ровный, спокойный голос. – Если вы закончили, я бы хотел наконец станцевать со своей партнёршей.

Алессандер положил руку на плечо Дэниеля. Он был ниже на добрый десяток сантиметров, но что-то в его абсолютно спокойном, даже умиротворенном, улыбающимся лице казалось намного страшнее, чем открытая ярость Дженовезе.

– И если ты считаешь Адрианно Каваллонне бешеным псом, то ты даже не представляешь, что я сделаю, если ты не уберешь руки с юной донны. Прямо. Сейчас.

В ту же секунду Анита почувствовала, как пальцы Дэниеля дрогнули в твёрдой хватке у неё на талии. Но тот ещё пару долгих мгновений простоял, глядя в лицо Алессандра, будто примеряя его угрозу.

– Чёртов мусор, – наконец презрительно выплюнул Дэниель. – Вы должны знать своё место. Делать мне больше нечего, как с вами разбираться – скоро и без меня справятся.

– Не сомневаюсь в этом, – спокойно ответил Алессандер, уже откровенно отталкивая Дженовезе в сторону. – Прости, её любимая песня играет.

Он положил руки на талию Аниты – ниже, чтобы не задевать созревающие кровоподтеки от жуткой хватки. Анита выдохнула, на дрожащих ногах делая шаг вперёд и практически падая на знакомые плечи.

– Ох, Санди, я никогда не была тебе так рада.

– Спасаю твою шкуру, угрожая наследнику самой сильной семьи, а ты вспоминаешь детские прозвища, – беззлобно поддразнил Алессандер, разворачивая её в танце.

Он вёл уверенно и знакомо, Анита могла словно переключиться на автопилот. Они учились танцевать вместе ещё тогда, когда их, малолеток, никто не брал ни на какие важные мероприятия. Анита знала все шаги Алессандра и могла угадать их по малейшему напряжению сильных мышц под её руками.

– Я облажалась, да? У нас обоих будут проблемы.

– Сомневаюсь. Дженовезе вспылил, все знают, что он грёбанная истеричка. Но у него нет никаких причин продолжать конфликт – ты не оскорбляла его публично, никто и не слышал вас. Я сомневаюсь, что его отец согласится портить отношения, тем более, когда Луккезе пытаются с нами сблизиться.

– Они собираются заключить брак между Джульеттой и Дэниелем, – совсем ему на ухо призналась Анита. – Так что, может быть…

– Нет. Нет, я думаю Джульетта не позволит этому случиться – она вышла с балкона, когда вы начали танцевать, и смотрела на тебя как на какую-то супер-героиню из комиксов. Вряд ли девочка имеет много силы в семье, но уж на уши папочке присесть сумеет.

Анита кивнула, выпрямляясь немного.

– Запястье болит, – прошептала она, сжимая пальцы на плече у Алессандра. – За правую руку схватил, и так больно.

Тот улыбнулся ей утешающе – знакомо, любяще, ласково. Предыдущий напряжённый танец начинал казаться кошмаром, по сравнению с теплом тела Алессандра и древесным ароматом его парфюма.

– Ещё один танец, – посоветовал он, – чтобы точно всем стало всё равно. Потом я отведу тебя в туалет.

И сдержал – конечно же, сдержал, как ещё могло быть – своё обещание. Спустя ещё одну композицию он практически утащил Анита в дамскую комнату. К этому моменту ей всё сложнее было сдерживать накатывающую волну эмоций. Отходняк после вспышки адреналина заставлял трястись не только коленки, но и всё тело.

К тому же Алессандер сказал, что пока она сидела на балконе с Джульеттой, Адрианно ушёл. Попрощался со старшим Луккезе и уехал со своим водителем и телохранителями, поручив детям «повеселиться и завести полезные знакомства».

То есть свой финт с Дэниелем Анита устроила даже без поддержки отца. Адрианно оставил её одну в окружении людей, которых считали их бешеными псами, забравшимися слишком высоко.

Анита закрылась в туалете и упала на кафельную плитку, не думая о том, что пачкает платье и руки. Она задыхалась от иррационального страха, сердце пыталось сломать рёбра. Продышаться не получалось.

Потому что ублюдок Дженовезе был прав, разве нет? Папочка выводил её в свет к большим мальчикам и оставлял там, разбираться самой – учил плавать, кидая в глубокий пруд. Он не предоставлял ей поддержку даже в виде пары проверенных солдат, не говорил, что нужно делать. Анита могла умереть сегодня, но его это будто не заботило. Стоил ли такой цены урок?

Анита умела стрелять и умела драться, но это бы не спасло её посреди территории Луккезе. Она рассчитывала только на неписанный кодекс чести, заключенный мир – но что, если появится кто-то вроде грёбанного мальчика Дэнни, у которого действительно хватает силы, чтобы делать выбор? Чтобы суметь справиться с последствиями?

Потому что Джульетта могла смотреть на неё как на супер-героиню и считать, что ей повезло – но вот как обстояла ситуация на самом деле. Анита с тринадцати лет, с тех пор, как отец оставил её в попытках спасти свою шкуру перед кланом Костелло, сражалась одним-единственным оружием. Не силой и статусом семьи, не огнестрелом. А ложью. Анита улыбалась, когда нужно было, подкидывала отцу идеи, чтобы казаться вовлеченной в дела семьи, не дёргалась и не закрывалась от каждого резкого движения. Она смело задирала нос перед папочкиными капореджиме и смотрела в глаза людям, которых убивает. Она торговалась с киллерами и хамила в лицо опасным, очень опасным людям. И всё это было наглым враньём. Блефом.

И на самом деле ничто не спасёт Аниту, если кто-то из этих опасных людей решит проверить её смелость и силу на прочность. О, нет – попробуй на зуб, и это золотое покрытие слезет, обнажая всё гнилое нутро.

Среди волн панической атаки Анита услышала звук взводимого курка. Она шумно всхлипнула носом.