– Анна Михайловна, прекратите немедленно, – шиплю я на женщину, – даже думать об этом не смейте. Вам ещё жить и жить, а вы уже про смерть мне тут рассказываете.

– А что мне прикажешь делать, если ты из-за этого гаденыша мелкого, жизнь свою ломаешь…– обиженно букрнула женщина, отвернувшись к окну.

Это разговор у нас не впервый раз, да и не впоследний, но итог у него, всегда один и тот же. Анна Михайловна, не сумев меня переубедить и спровадить на свидание, либо обижено уходит, либо демонстративно отворачивается, первая обрывая разговор. Правда и мирится она всегда тоже приходит первая…

7 лет назад…

– Батюшки, ты в порядке милая? Ты чего ревёшь то посреди парка? – раздалось внезапно над головой, и рядом со мной на скамейку тут же кто-то опустился. – Ну-ка прекрати немедленно, в твоём положении вредно плакать,– строго отчеканила женщина, и вопреки ожиданиям, я начала успокаиваться, однако подняв голову рассмотреть свою внезапную "помощницу" не смогла, так как от слёз в глазах по-прежнему все плыло, а тело дрожало от холода.

За время, что я тут просидела лишь немногие люди останавливались, спрашивая не нужна ли мне помощь, и по началу я даже искренне им рассказывала, что осталась одна, и мне некуда идти. Вот только помогать мне никто почему то не желал. Да и понятно почему, кому нужна беременная малолетка, непонятно кто такая и откуда. Мало ли может я оферистка какая-то....

– Вот так вот, молодчина! Давай, давай успокаивайся. Иж чего удумала, тебе рожать скоро, а ты сидишь тут на холоде и плачешь! – продолжала меж тем говорить женщина..

– Раа....нннно, – прохныкал я в ответ.

– Что рано милая? – непонимающе уточнила моя собеседница, накидывая мне на плечи, непонятно откуда взявшийся плед.

– Рооожжаатьь… рааанно....У меення, всеего двааадц…двад....ццааать шесть неее…дель…у меення… трой…трой.... тройняшки....– всхлипывая произнесла я.

—Ооооууу…– немного пришибленный голосом произнесла женщина. И помолчав несколько минут, добавила, – кхм…тройняшки это конечно замечательно, но не отменяет того факта, что плакать тебе не стоит. И вообще, что ты делаешь на улице в такое время и погоду, да ещё и с чемоданами. Тебя, что муж из дома выгнал? Вот ведь козёл! Ну разве можно, беременную и на улицу. Ну-ка пойдем я ему сейчас задам перцу. Тоже мне взяли моду… эх молодежь…– спросила женщина, и тут же сама ответила, предположив вероятную причину… Да ещё и порываясь с несуществующим мужем разбираться. Я же в это время продолжила реветь, хоть уже и не так громко и без завываний. Удивительно и как за это время, никто полицию не вызвал....

– Ну чего же ты милая, успокойся. Не стоит он твоих слёз, раз выгнал из дома.... – пытается успокоить меня женщина, а после вдруг в сердцах произносит,– да и хрен с ним, с мужем твоим, найдем лучше… Поехали ко мне лучше, тебе сейчас покой нужен, а не на холоде сидеть… Ой ты, старая тетеря, я ж не представилась даже.. тьфу ты… Меня Анной Михайловной зовут. Вишневская Анна Михайловна, ты не думай я не…

– Я с вами никуда не поеду, – едва услышав знакомую и невыносимую мной фамилию, воскликнула я, не дав договорить очевидно родственнице Егора… Хотя может она всего лишь однофамилица… может зря я паникую и.. Однако прежде чем я успеваю взять себя в руки и здраво оценить ситуацию и подумать. Я начинаю говорить то, о чем пообещала себе молчать…

– Ты чего милая? – непонимающе уставилась на меня женщина.

—Нет…нет…нет… Только не это…Я не хочу к Егору....Я к нему не поеду....Я его ни знать, ни видеть не желаю. Это только мои малыши… Я с вами не поеду…Не нужна мне ваша помощь… Оставьте меня в покое....– вскочив со скаймеки и сбросив с плеч плед, тараторю я, вытирая попутно слезы, и забыв про сумку и чемодан, пячусь назад.

– А ну стоять! – звучит неожиданно громко, строго, и со стальными нотками голос. Это не просьба. Это приказ. И, я конечно же останавливаюсь, потому как ослушаться столь серьезный тон, просто невозможно.....– Во-первых, откуда ты знаешь моего внука? Во-вторых, что опять натворил этот аболтус? И в третьих, что значит :" это только мои малыши"? – чеканя каждое слово, спрашивает Анна Михайловна, глядя на меня таким взглядом, что мне хочется сквозь землю провалится, лишь бы не чувствовать больше на себе её внимание. И куда вдруг подевалась та милая женщина, что разговаривала со мной до сих пор… – Отвечай! – вновь звучит приказ.

И я сдаюсь… Рассказываю ей, и про фестиваль, и про тот дурацкий спор её внука, и про то что было после. Про то как узнала про беременность, как отреагировал отец, и как я оказалась на улице. Пока я веду свой монолог, Анне Михайловне, удается вновь укутать меня в плед и усадив в машину, довезти до своей квартиры, где отпустив водителя, она молча продолжает слушать мою исповедь…

– Кхм....значит так, – серьёзным тоном заговорила женщина, спустя несколько минут, после того как я наконец замолчала. – Жить, ты будешь здесь, вместе со мной, и это не обсуждается. В конце концов, я в любом случае планировала тебе помочь, даже и не подозревая, что ты носишь моих правнуков. В том, что ты не заявила на моего внука в полицию, хвалю, и искренне благодарю, этого оболтуса я потом сама накажу. Что касается той клеветы, что на тебя вылили, с ней я тоже помогу разобраться, и донести до твоего горе папаши, как он чертовски не прав. После родов, пойдешь востанавливаться в университет. Конечно, не прям сразу, но как только это представиться возможным. Все финансовые стороны вопроса, я беру на себя. И не спорь! – жестом обрывает, готовый сорваться с моего языка отказ....

Конечно, я не была готова принимать всё то, что наговорила женщина. Но, спорить с ней в тот момент у меня не было никаких сил. Так как из-за стресса и усталости, меня дико клонило в сон. Вот только вопреки ожиданиям, спокойно поспать у меня долго не вышло, так как уже спустя два часа, я проснулась от тянущей боли внизу живота, и сильного жара, опоясывающего все тело....

Сильное эмоциональное истощение, угроза преждевременных родов, и простуда. С таким диагнозом, в тот же день я вновь попала в больницу. И на протяжении нескольких дней, врачи старались сохранить беременность, и вылечить меня заодно. Так как температура у меня на протяжении пяти дней падать никак не желала, держа свои позиции, 38,5-39°С .

Ноч если вы думаете, что это было в последний раз, то увы и ах. В плоть до родов, я побывала в больнице ещё три раза, каждый из которых с угрозой преждевременных родов, анемией или очередным истощением. Так как токсикоз меня мучил, до самого последнего дня. Периодически то отпуская, то вновь появляясь. Вообще, беременность в целом у меня была не из лёгких. И хоть первые пару месяцев я и не подозревала о ней, потом она проявила себя в "лучших традициях" истощение, угроза, сильный токсикоз, скачки настроения....

Но, всё это забылось и померкло, стоило только услышать первые крики моих малышей. В тот момент, я поняла что теперь в моей жизни всё круто измениться. В ней наконец, вновь засияет солнце....

Но вернёмся к родам. Мой малыши родились в начале марта, путем кесарева сечения, на тридцать шестой неделе беременности. Первым появился на свет, мой маленький защитник Максим Александрович Лисневский, с весом 2020 грамм, следом Татьяна Александровна и Анна Александровна, с весом 1840 и 1700 грамм.

Отчество детям, я дала своё. И как ни странно Анна Михайловна, против не была. Лишь улыбнулась, сказав что-то типа....

– Будет ему уроком, пускай потом побегает…– кто побегает и зачем, пояснять не захотела, лишь отмахнувшись.

Казалось бы, Анна Михайловна Вишневская, занятой человек, который даже несмотря на свой возраст продолжает вести бизнес. И времени свободного у неё нет ни минуты. Однако, почти всё время с тех пор, как она подобрала меня в парке, она проводила со мной, а после и около нас.