У подъездной дорожки стоит старенький «Понтиак», который миссис Вуд называет «любимый». Зоуи, как обычно, сидит на заднем сиденье насупившись – она стесняется приезжать в школу на этой машине.

Я открываю заднюю дверцу перед Фелис и сажусь вперед. В салоне стоит запах цветочных духов миссис Вуд и ванильного ароматизатора, болтающегося на зеркале заднего вида.

Ловлю пальцами ремень безопасности и вздрагиваю, когда Сойер оказывается совсем близко, а затем и вовсе целует меня в щеку, отчего я теряюсь.

– Это… – ремень безопасности выскакивает из моих пальцев и проскальзывает вверх по плечу, – в честь чего?

– Просто хорошее настроение. Доброе утро.

Доброе. Поистине доброе.

– У него всегда поднимается настроение после того, как он испортит мое, – бурчит Зоуи. – Если бы был университет по выведению младших сестер из себя, то его бы приняли без вступительных экзаменов.

– Как я тебя понимаю, – говорю я.

– От тебя пахнет кленовым сиропом, Гномик.

– Это новые духи.

– Ты ими в рот пшикала? – Сойер касается пальцем уголка своих губ. – У тебя тут остатки духов.

Он отстраняется так же внезапно, как и приблизился, а мне остается только тихо выдохнуть, потирая уголок рта подушечкой большого пальца. Не пойму: почему мне с каждым разом становится все труднее скрывать свои эмоции, когда он оказывается так близко?

– Фелис, познакомься, это Зоуи, моя младшая сестра, – говорит Сойер, выворачивая руль, и только после его слов я вспоминаю, что с нами в машине есть кто-то еще. – У нее сегодня первый день в старшей школе, поэтому она еще более недовольная, чем обычно. Но если ты любишь выводить людей из себя, плакать из-за вымышленных парней и слушать кей-поп, то вы подружитесь.

Зоуи пятнадцать, но выглядит она чуть младше своего возраста. Большие серые глаза оттеняет загорелая кожа, волнистые темные волосы пушатся, а на круглом лице почти не бывает улыбки, потому что Зоуи всегда чем-то недовольна, отчего похожа на грустную куклу. Миссис Вуд говорит, что это просто такой возраст – когда ненавидишь весь мир без причины.

– Они существуют вообще-то, и однажды я пойду на их концерт.

– И тебе лучше вести себя хорошо, потому что одну тебя туда мама не отпустит и сопровождать тебя придется мне.

Зоуи хмурится, но не произносит ни слова – знает, что брат прав и лучше не портить с ним отношения. Хотя с Сойером и правда удобно ходить на концерт, потому что, оказавшись в зоне танцпола, можно запросто сесть к нему на плечи. Он высокий, сильный и терпеливо стоит на протяжении всего концерта, даже если ему не нравится исполнитель. Так было, когда я уговорила его сходить со мной на Тейлор Свифт.

– И вообще, это Райли постоянно плачет из-за несуществующих парней из книг, – внезапно выдает Зоуи все еще обиженным тоном. – Мои парни хотя бы живут в одном мире со мной.

Хотела бы я сказать, что это неправда, но я только на прошлой неделе сидела на ужине в доме семьи Вуд и со слезами на глазах рассказывала о прочитанном цикле про вампира, которой решился распрощаться с вечной жизнью и стать человеком ради смертной девушки.

– Я плачу, потому что проживаю с ними их историю. Что поделать, я слишком быстро привязываюсь к персонажам.

– А я сейчас заплачу, потому что мы едем в школу на этой развалюхе.

– Ехала бы на автобусе, сама в машину запрыгнула.

– В автобусе Тэми и Джорджия, которые издеваются надо мной за то, что у меня на рюкзаке это, – Зоуи проводит пальцами по рюкзаку, усеянному значками с логотипом музыкальной группы. – Я не умею их игнорировать, а мама сказала, что, если еще раз ударю кого-нибудь, она лишит меня карманных денег и посадит под домашний арест до самого выпускного.

Господи, в этом они с братом похожи. Сойер начинает этот учебный год в Ноттингеме на испытательном сроке, а все из-за Нико – идиота-барабанщика из его группы. Нико невысокого роста, худощавый шумный парень и просто обожает конфликты, возможно, все потому, что он наполовину итальянец, не знаю. Он может вступить в драку из-за самой глупой мелочи, а Сойер каждый раз вступается за друга. Нико словно специально провоцирует драки, зная, что его лучший друг, чей отец, к слову, работает тренером по самообороне, всегда придет на помощь.

В прошлом году в Ноттингеме произошло такое зашкаливающее количество драк, в которых были замечены Нико с Сойером, что учителя и родители некоторых учеников потребовали отчисления парней. Директору Морроу удалось все уладить, но теперь сразу два участника группы «Мерсер» учатся до первого предупреждения. Хотя бы малейший намек на драку – и отчислены будут оба.

– Я поговорю с этими девочками, – говорит Сойер, глядя на сестру через зеркало заднего вида. – В прошлый раз они отстали.

– Нет. Не хочу, чтобы за меня кто-то заступался, я же теперь в старшей школе. И тем более не хочу, чтобы ты разговаривал с Тэми и Джорджией, а потом смотреть, как они снова радостно постят о том, что с ними поговорил сам Сойер Вуд. Нет уж, спасибо.

– Радостно? Я что, типа популярный? – Сойер медленно произносит последнее слово, словно пробует что-то новое на вкус. – Похоже на эхо в лучах славы Райли Беннет.

– Хватит притворяться. Сам знаешь, что многие девчонки в школе без ума от тебя, – констатирую я. И я в том числе. – Мы любим плохишей.

– Я смотрю с сестрой диснеевские мультики, иногда слушаю пересказ прочитанных ею фанфиков и не выхожу из дома, не поцеловав перед этим маму в щеку. Я – полная противоположность плохого парня.

– Поверь, если об этом узнают, то у тебя будет еще больше поклонниц, – говорю я и поворачиваюсь к Зоуи. – Поделишься со мной значком? Хочу повесить на сумку.

Впервые за утро хмурое выражение ее лица сменяется удивлением.

– Ты серьезно?

– Давай сюда. Вот увидишь, через пару дней все такие будут носить, включая тех девчонок, что издеваются над тобой.

Я подмигиваю, и уголки губ Зоуи ползут вверх. Она снимает ярко-розовый значок и протягивает мне. Я креплю его на внешний карман сумки, дважды хлопаю в ладоши и радостно выкрикиваю:

– Вперед кей-поп!

– Нет, Райли, так ты только опозоришь группу. – К Зоуи возвращается гримаса привычного недовольства. – Чирлидингу тут не место. Так будут издеваться не только надо мной, но и над тобой.

Сойер смеется, на что я корчу недовольную гримасу. Нужно будет расспросить Зоуи поподробнее о том, как же не опозорить этот фандом, потому что я ненавижу быть некомпетентной в чем-либо.

– Ты правда можешь надеть что-то и ввести это в моду? – спрашивает Фелисити.

– Райли введет в моду все что угодно, – с гордостью отзывается Зоуи. – Стоит ей или ее подругам надеть что-то, как девчонки массово бегут повторять это. Клянусь, если они захотят ввести в моду розовые колготки с принтом леопарда, то с легкостью это сделают. Они с подругами синоним слова «тренд».

– В моей школе тоже есть такие девушки, правда, они совсем не добрые, издеваются и высмеивают почти всех вокруг.

Заинтересовавшись, Зоуи тут же поворачивается к Фелис.

– А ты дралась с кем-нибудь из них?

– Нет. – Фелисити усмехается, будто услышала отличную шутку. – Только отбивалась. Девчонки очень жестокие, если им кто-то не нравится, то они травят, напирая толпой. Обливают помоями буквально.

– Черт. – Сойер сжимает челюсть и коротко качает головой.

– Ты говорила родителям, учителям? – спрашиваю я.

– Не хотела, но мама увидела синяки и пришла в школу. Директор вызвал родителей этих девочек, но вы сами понимаете, что бывает с теми, кто жалуется на одноклассников. Стало еще хуже, чем было до этого.

От короткой улыбки Фелисити у меня еще сильнее сжимается сердце. В детстве я пережила нелепые издевки из-за рыжего цвета волос. Сначала за меня заступался Сойер, а потом я попросила его научить меня удару, он показал, как держать кулак, чтобы я не сломала палец, и в тот же день я врезала по носу Каллуму Брайту. Рука болела, родители были в шоке, а Сойер мною гордился. Но эти издевки – ничто по сравнению с тем, что пережила Фелис. Ребята в школе, бесхребетная мать и отчим, который готов отправить ее даже на другой континент, лишь бы видеть как можно реже. Черт возьми, как Фелисити еще находит в себе силы улыбаться?