– Работниц? – повторяю я слово. – А мужчин вы не приглашаете?

– Приглашаем, конечно же. Но на другие вакансии. Вы же понимаете, что вероятность привлечь гостей милой улыбкой и красивыми глазками, как вот у вас, гораздо проще. Вот я бы, только увидев вас, уже захотел бы остаться в вашей гостинице.

– Вы нам зубы не заговаривайте! – бурчу я. – А если нам не понравится? На каких условиях работа?

Мужчина даже не задумался перед ответом:

– Вы в любой момент можете уйти, в конце рабочего дня, конечно же. С первого дня мы никого официально не оформляем. Мы прекрасно понимаем, что девочкам нужно освоиться, почувствовать, их ли это место и все такое. И пока вы не решили все окончательно, я оставлю вам свою визитку и откланяюсь. А вы позвоните мне, как надумаете, хорошо?

Он достает из кармана на вид дорогую визитку с тисненным логотипом, именем и номером телефона и всовывает мне в руку.

– Мы позвоним, – улыбается Катя и стреляет в него глазками.

– Может быть, позвоним! – поправляю ее я и откладываю визитку на край стола со своей стороны.

– Вы подумайте хорошенько, конечно. Только имейте в виду, что, если не поторопитесь, на ваше место, а место очень хорошее, могут попасть другие желающие, – хитро говорит он и быстро выходит из кафешки. А мы остаемся с подругой вдвоем и хлопаем друг на друга ресницами.

– Ну, что думаешь?

– Я даже не знаю… Мало ли, что это за мужик. Вдруг он не тот, за кого себя выдает.

– Олька, ну ты как обычно! Прекращай параноить. Это же просо работа. Ты думаешь, как еще им сотрудников набрать?

– Объявление в газете написать, например!

– Это прошлый век, ты чего? Да и он же сказал, что они только открываются. А может, они и подали в газету, но кто их сейчас читает вообще? В интернете могли разве что опубликовать вакансии.

– Вот и посмотри в интернете. – Беру визитку и зачитываю читаю имя: – Наумов Павел Валерьевич, пропиши. Посмотри, кто он такой. Странно, что не написано название гостиницы.

– Да и ничего на такого человека гугл не знает.

– Вот! Я же говорю, подозрительно все это.

– Слушай, Оль, он же сказал, что если не понравится, можно просто уйти. Так все сейчас делают. В общем, ты как хочешь, а я позвоню и съезжу туда.

– Ну ты и сучка! – возмущаюсь я. – Оставишь меня? Мы же договорились вместе работу искать!

– Так а как я могу вместе с тобой искать, если ты всего боишься? Тебе что ни предложи, все тебе страшно. Вот, вот прямо на голову тебе падает классный вариант заработать за лето, а ты носом крутишь. Он даже вакансию под твою застенчивость подобрал, – ёрничает Катя и строит пальцами кавычки в воздухе.

Мне ничего не остается, как согласиться попробовать.

– Ладно. Но только попробуем и посмотрим. Пообещай, что, если вдруг хоть что-нибудь пойдет не так, то мы сразу уйдем!

– Хорошо, хорошо, конечно! – поднимает ладошки подруга и быстро выхватывает у меня из рук визитку. Набирает номер и прикладывает телефон к уху.

Я смотрю на ее игривое выражение лица, и меня почему-то начинает трясти. А после реакции подруги на первые слова с той стороны линии меня вообще передергивает.

– А как вы узнали, что это я? – спрашивает она в телефон. – Вы так были уверены, что я вам прямо сразу буду звонить?.. Да ладно! Не может быть. А если бы это не я была, вот неловко бы получилось.

– Катька, клади трубку, – шепчу я, совсем испугавшись. – Это подстава какая-то!

Но подруга только отмахнулась от меня и отвернулась.

– Да, – говорит, – мы еще здесь. Прямо сейчас? – Бросает на меня взгляд и снова отворачивается. – Да, хорошо. Почему бы сразу и не посмотреть, – жмет плечами. – На Рейндж-ровере? Хорошо, ждем. До встречи. – И кладет трубку.

– Ты вообще офигела?! Я не поеду с ним никуда! – воплю я и понимаю, что на меня тут же оборачиваются с десяток других посетителей кафешки. Добавляю тише: – Ты не видишь, что это какая-то ерунда? Как он мог тебя сразу узнать, если он налево и направо всем визитки раздает? Ему должны звонить разные люди каждые пять минут. Значит, ему никто не звонит.

– Угомонись. Посмотрим и, если не понравится, поедем домой.

Подруга кладет несколько купюр в папочку с чеком, поднимается, прихорашивается, берет меня за руку и выволакивает на улицу, где к нам через полминуты подъезжает черный джип. Из него вылезает тот самый Павел, открывает двери и учтиво приглашает сесть в салон. Сцепив зубы, я все же запрыгиваю в машину следом за Катькой и изо всех сил стараюсь не вздрогнуть, когда дверь за нами гулко захлопывается. Прижимаю сумочку к груди и зажмуриваюсь, пытаясь хоть немного расслабиться. Но не получается.

И когда машина трогается с места, только Катя сидит довольная, стреляет глазками по сторонам и беззаботно накручивает волосы себе на палец. А меня пробирает очередной озноб от очень нехорошего предчувствия, что нас только что хорошенько обманули, а мы сидим в машине у совсем незнакомого нам мужика и едем неизвестно куда.

Мы проехали почти весь город и заехали в не очень приятный район, в котором чаще всего, как я слышала по новостям, происходят всякие ограбления, пьяные драки и даже изнасилования. Я сюда никогда бы не зашла. А теперь оказываюсь прямо в центре этого мрачного уголка города. С опаской выглядываю по окнам и вжимаюсь головой в плечи.

– Катька, – шепчу и ловлю ее руку, крепко сжимая пальцы, – нехорошо все это.

– А где, вы говорите, находится гостиница вашего друга? – спрашивает Катя у этого мужика за рулем.

Поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом в зеркале заднего вида. Совсем не таким, каким он смотрел на нас в кафе, и даже когда усаживал в машину. Теперь он пропитан чем-то суровым, даже злым, наверное. Я зачем-то тянусь к ручке открытия двери, как слышу щелчок, за которым все двери замыкаются. И у меня желудок проваливается куда-то вниз, просто обрывается.

– Вы что это делаете? – слышу свой голос как сквозь воду.

– Везу вас на работу, как мы и договорились. – И смотрит холодно в зеркало. – Уже почти приехали.

– Здесь? В этом месте не может быть престижной гостиницы. Я точно знаю, – не выдерживает уже тоже напрягшаяся Катя.

– Ты не всего знаешь, юная леди.

– Я не помню, чтобы мы на ты переходили, так что попрошу…

– Не в праве ты чего-либо просить, – вдруг бросает он, и мы с подругой одновременно переглядываемся и глотаем по огромному комку.

– Остановите машину и выпустите нас, немедленно! Я кому говорю! – повышает голос Катя, когда видит, что мужик не реагирует. – Живо, не то я в полицию позвоню, и вам здорово влетит!

– Пасть закрой и сиди молча! – рычит он и сворачивает между домами из красного кирпича. Тормозит около железной двери и сигналит.

Не успеваю я достать из сумочки телефон, как из дома высыпают двое здоровяков в черных футболках и один щуплый паренек в пиджачке, брюках и остроконечных туфлях. Ураганом открывают двери о обдает меня зловонным дыханием:

– Пойдешь со мной. А это пока побудет у меня, чтоб глупостей не наделала.

– Вы не можете! – кричит Катя, пытаясь сопротивляться, когда и ее силой выволакивают из машины. – Да вы хоть знаете, кто мой папа? Он вас на куски порвет, гады! Я все ему расскажу!

– Замолчи, умоляю, – скулю я срывающимся голосом, упрашивая подругу не злить этих людей. Мне страшно, до жути страшно представить, что они могут с нами сделать сейчас. Никто ведь не знает, где мы и с кем. Мы никого не предупредили, никому ничего не сказали. Нас просто украли среди бела дня. И мы по собственной воле сели в машину, почти улыбаясь.

– Умничка, Оля. Ты же у нас Оля, верно? – спрашивает длиннопалый. – Мне нравятся смышленые бабы, только здесь тебе это не пригодится. Здесь я решаю, когда тебе думать, а когда делать; когда есть или спать; говорить или молчать. Ведите ее в смотровую, а я пока разберусь с их документами.

– В смотровую? Эй, какую еще смотровую? Вы совсем одурели? Отпустите!